Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)

Вторая неделя ознаменовалась ожесточенными боями, и к концу ее польская армия, насчитывавшая номинально около двух миллионов человек, перестала существовать как организованная сила. На юге 14-я германская армия двигалась к реке Сан. К северу от нее были окружены и разгромлены четыре польские дивизии, отступившие к Радому. Две танковые дивизии 10-й армии достигли предместья Варшавы, но, не имея за собой пехоты, не смогли подавить отчаянное сопротивление населения города. К северо-востоку от Варшавы 3-я армия обложила столицу с востока, а ее левый фланг достиг Брест-Литовска в ста милях за линией фронта.

Внутри этих варшавских клещей сражалась и гибла польская армия. К ее познанской группе присоединились дивизии из торуньской и лодзинской групп, отброшенные натиском немцев. Теперь познанская группа насчитывала 12 дивизий, и через ее южный фланг 10-я германская армия стремительно шла на Варшаву, защищенная лишь относительно слабой 8-й армией. Уже находясь фактически в окружении, польский командующий познанской группой генерал Кутшеба решил ударить на юг по флангу основных германских сил. Эта смелая польская контратака, известная под названием битвы на реке Бзура, вызвала кризис, захвативший не только германскую 8-ю армию, но и часть 10-й, отвлеченной от наступления на Варшаву, и даже корпус 4-й армии с севера. Под натиском всех этих мощных сил, под сокрушительными ударами с воздуха, не встречавшими никакого сопротивления, познанская группа десять дней вела свою славную борьбу. 19 сентября она была окончательно стерта с лица земли.

В то же время сомкнулись внешние клещи. 12 сентября 14-я армия достигла предместий Львова и, двинувшись на север, 17 сентября соединилась с частями 3-й армии, прошедшими через Брест-Литовск.

Всякая возможность бегства для смелых одиночек исключалась. 20 сентября немцы назвали битву за Вислу "одной из величайших битв всех времен на уничтожение".

Наступила очередь Советов. 17 сентября русские армии хлынули через почти незащищенную польскую восточную границу и покатились широким фронтом на запад. 18 сентября они оккупировали Вильнюс и встретились со своими германскими партнерами в Брест-Литовске.

Гибель Польши и ее полное покорение шли быстрыми темпами. Незахваченными оставались Варшава и Модлин. Блестящее сопротивление Варшавы, в значительной мере возникшее из стихийного сопротивления ее граждан, заранее было обречено на неудачу. После многих дней сильной авиационной бомбардировки и артиллерийского обстрела, причем много артиллерийских орудий было быстро переброшено по автострадам с неподвижного Западного фронта, Варшавское радио перестало исполнять польский национальный гимн и Гитлер вступил в развалины города. Модлин, крепость в двадцати милях ниже по течению Вислы, принял остатки торуньской группы и боролся до 28 сентября. Так за один месяц все было кончено и страна с населением в 35 миллионов человек попала в беспощадные тиски тех, кто добивался не только ее завоевания, но и фактического порабощения и даже уничтожения большей части ее населения 1.

1 Секретным протоколом, дополнявшим советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г., разграничительная линия между сферами интересов СССР и Германии определялась по рекам Нарев, Висла, Сан, а вопрос о "сохранении независимости польского государства" предусматривалось решить в ходе "будущих политических событий". С началом войны войска вермахта быстро вышли к разграничительной линии и в ряде мест нарушили ее, продолжая двигаться на восток. Это вызывало опасения Советского правительства в несоблюдении немцами достигнутых в Москве договоренностей. Однако советские войска не переходили советско-польскую границу, несмотря на призывы Германии вступить в Польшу (и разделить вину рейха в развязывании войны).

Красная Армия вступила в пределы Польши только 17 сентября, когда управление государством и армией было нарушено, местопребывание правительства и главного командования не было известно, страна стала неуправляемой. Войска Красной Армии имели ограниченную задачу "взять под защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии". Эти территории были отторгнуты от Советской России в результате советско-польской войны 1920 г. Вступление Красной Армии в Польшу было в целом негативно воспринято польской общественностью, но жители Западной Украины и Западной Белоруссии встречали наши войска как освободителей. Польские соединения и части, как правило, не оказывали сопротивления советским войскам, хотя отдельные бои и стычки имели место.

Как свидетельствуют документы (интервью Ворошилова 27 августа о поставке СССР оружия жертвам агрессии, запрос советского полпреда в Польше Н. И. Шаронова 2 сентября о том, будет ли Польша нуждаться в советской материальной помощи, упоминание Молотовым в беседе с Шуленбургом19 сентября о первоначальном намерении правительства СССР "допустить существование" в какой-то форме польского государства и др.), СССР в августе -- начале сентября не стремился к ликвидации польской государственности. Но, когда в боях с польской армией проявилась военная мощь вермахта, когда немцы нарушили демаркационную линию, когда в ходе выдвижения наших войск к границе обнаружились серьезные недостатки в их подготовке и оснащении, тогда Сталин, стремясь отодвинуть советскую западную границу как можно дальше, но не желая осложнять отношений с Гитлером, предложил установить границу сфер интересов по линии Керзона, признанной Версальским договором границей Польши. Это нашло отражение в договоре с Германией о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. Этот договор, как и пакт о ненападении, потерял юридическую силу с нападением Германии на СССР 22 июня 1941 г.

Мы видели великолепный образец современного блицкрига: тесное взаимодействие на поле боя армии и авиации; усиленная бомбардировка коммуникаций и городов, представлявших сколько-нибудь заманчивую цель; вооружение активной "пятой колонны"; широкое использование шпионов и парашютистов; а главное -- непреодолимый натиск огромных масс танков. Поляки были не последними, на чью долю выпало это тяжелое испытание.

Советские армии продолжали наступать к линии, предусмотренной соглашением с Гитлером. 28 сентября состоялось официальное подписание русско-германского договора о разделе Польши.

Я по-прежнему был убежден в глубоком и, на мой взгляд, непреодолимом антагонизме между Россией и Германией и цеплялся за надежду, что Советы будут перетянуты на нашу сторону силой событий. Я не давал поэтому воли возмущению, которое вызвала у меня и у моих коллег по правительству их равнодушная жестокая политика. У меня никогда не было никаких иллюзий на их счет. Но, во всяком случае, они не были нам ничем обязаны. Кроме того, в войне не на жизнь, а на смерть чувство гнева должно отступить на задний план перед целью разгрома главного непосредственного врага. Поэтому в меморандуме для военного кабинета, написанном 25 сентября, я холодно отметил: