Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

Прости мне, что я опять напоминаю тебе нашу горькую потерю, но я так часто думаю о нашем ангеле Александре, о тебе и старшем Беби, о вас всех, близких моему сердцу и радости моей жизни, и в особенности теперь, когда я один и скучаю о вас. Это решительно меня утешает, и я часто мысленно с вами, мои душки».

Александр III, Мария Федоровна и их дети: Михаил, Николай, Ксения, Георгий, Ольга

В 1870 году молодая августейшая чета отправилась в новую поездку. На этот раз в Новочеркасск. Граф С.Д. Шереметев, сопровождавший их, отмечал, что молодые супруги были очень «довольны поездкой», но цесаревич «тяготится торжествами». Приемы, гулянья, иллюминации ему надоедали. «На гулянье он так и не пошел, как ни уговаривала его цесаревна».

На обратном пути Мария Федоровна, очарованная бескрайними просторами южных степей, попросила даже остановить поезд в поле. «Ей хотелось прогуляться пешком по неведомой ей земле. Поезд остановился, и, когда закончилась прогулка, покатили дальше». Так молодая цесаревна знакомилась с Россией, ее тянула к себе русская земля, необыкновенную силу притяжения которой она почувствовала уже в первые годы своего пребывания в России.

27 апреля 1871 года в Аничковом дворце родился третий сын Марии Федоровны и Александра Александровича – Георгий. Родители были страшно рады появлению маленького сына, которого стали называть Жоржи.

В эти годы молодые супруги совершили свою первую совместную поездку на родину Дагмар. Отношения между датской королевской семьей и русским императорским домом были очень близкими. Члены датской королевской семьи всегда были желанными гостями у своих родственников в России.

Весь уклад жизни датского общества был гораздо более демократичным, чем в России. Простота отношений в обществе производила большое впечатление на русских дипломатов. «На всем укладе датской жизни, – отмечал в своих воспоминаниях военный атташе в Дании генерал-лейтенант А.А. Игнатьев, – лежал отпечаток систематической борьбы за свои права низших социальных классов». По воскресным дням с двенадцати часов дня решетки старинных замков, принадлежащих министрам и лицам, занимавшим высокие посты в государстве, были всегда открыты, так что население имело право в течение дня пользоваться парком с его тенистыми уголками, а в театрах перегородки между ложами были снесены. «Хорошим воспитательным приемом для снобов-дипломатов, – по мнению Игнатьева, – являлись посещения знаменитого “Тиволи” (городской парк в Копенгагене – Ю.К. ). Почтенные посланцы в смокингах и их супруги в парижских туалетах, при свете фонариков катаясь верхом на деревянных карусельных львах, в конце концов, находили совершенно нормальным узнать в соседке, сидящей на спине тигра, свою собственную горничную».

Король Дании Кристиан IX и королева Луиза на своей серебряной свадьбе

Датская газета «Политикен» сообщала: «Вчера король на своем велосипеде нечаянно налетел на лоток продавщицы пряников, извинился и заплатил десять крон. Неужели наш король так беден, что не смог заплатить больше?»

За время сорокапятилетнего правления Кристиана IX Дания извлекла немало политических выгод, ибо европейские монархи и политики почтительно относились к старому королю. В день пятидесятилетия его вступления на престол, 15 ноября 1903 года, Кристиану IX было присвоено звание генерала английской армии и генерал-полковника германской армии.

Король Кристиан IX, король Кристиан X, король Фредерик IX – на руках будущая королева Маргрета II

В период Русско-турецкой войны в одном из писем Марии Федоровне цесаревич благодарил датских родственников за то, «что в Копенгагене они устроили базар для наших раненых и это делает им честь. Фуфайки, присланные Мама Louise, чудные и теплые, и будет весьма приятно и полезно, если ты выпишешь еще подобные для офицеров и солдат».

Королевский замок Фреденсборг под Копенгагеном

Русская царственная пара с детьми до последних лет жизни посещала Данию, особенно любимый ими Фреденсборг. Здесь царская семья чувствовала себя в большей безопасности, нежели в России. Датская полиция принимала все необходимые меры для обеспечения безопасности. Когда в 1879 году в Петербурге через российского посла в Дании Моренгейма стало известно о якобы существовавшем в Копенгагене «кружке русских нигилистов», великий князь Александр Александрович писал жене, которая гостила у родных: «Я уверен, что это преувеличено, и если это правда и их знают, неужели полиция не может их удалить из Дании; это было бы весьма грустно, если в Копенгагене разведется эта сволочь и (парша)… Пожалуйста, узнай, в чем дело и правда ли все это. Если это правда, то надеюсь, что Папа́ Кристиан прикажет принять строгие меры. Надеюсь, что ты все узнаешь подробнее и напишешь мне, пожалуйста».

В июле того же года накануне своего визита в Данию он просит жену: «Пожалуйста, если можно, устрой так, чтобы никто при мне не состоял в Дании. Попроси Папа́ Кристиана и скажи ему, что когда я приезжаю к нему, я считаю себя как дома, и поэтому мне положительно никого не нужно. Я всегда могу устроить все, что мне нужно, или через Левенскольд, или через дежурного адъютанта твоего отца, так что мне было бы гораздо приятнее и спокойнее, если никто не будет назначен ко мне. Пожалуйста, постарайся это устроить. Второе, о чем я очень прошу, это чтобы Папа́ Кристиан и все прочие не встречали меня в мундирах, а просто в статском платье; я полагаю, что я достаточно свой человек, чтобы встречали меня просто. В Англии, где меня знают, встречали же меня всегда просто в статском платье…»

Император Александр III в форме Датской королевской лейб-гвардии полка на фоне замка Фреденсборг

Художник Валентин Серов, 1899 год

В более поздние годы, когда царь уже с головой был погружен в государственные дела, в одном из своих писем жене из Гатчины, представляя «бурную» датскую жизнь со всеми многочисленными родственниками, Александр III восклицал: «…Читая твои письма и видя эту массу дядюшек и тетушек, двоюродных братьев, сестер, принцев и принцесс, я радуюсь еще больше, что меня там нет! Уж эта мне родня, просто повернуться нельзя, вздохнуть свободно не дадут и возись с ними целый день!»