Джон Дикки - Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Это позор. Бывшие рабовладельческие штаты теперь отказываются признавать легитимность ложи Принса Холла. Я ведь вырос в годы расцвета сегрегации, и, хуже того, в семье испольщиков, так что я многого не жду. Хоть какие-то изменения начали происходить только после того, как несколько самых старших белых масонов из бывших рабовладельческих штатов отошли на тот свет. Белые братья, выросшие уже после принятия Закона об интеграции [1965], обычно все-таки смотрят на нас по-другому. И тем не менее бьются они пока еще совсем не в равном бою.

Похожие чувства испытывают и некоторые масонские лидеры с другой стороны баррикад. Мне удалось поговорить с несколькими белыми масонами в Вашингтоне и Южной Калифорнии (один из штатов, где взаимное признание пока еще не было достигнуто), и никто из них не стал отрицать, что выдуманные Альбертом Макеем «технические» причины, «не позволяющие» признать масонское объединение Принса Холла полноправной ложей, на деле скрывают под собой обычный расизм. И в то же время мои собеседники не верили, что от попыток убедить пожилых влиятельных масонов из южных штатов пересмотреть свои воззрения будет хоть какой-то толк. Один из тех, с кем я об этом говорил — белый мужчина в летах, — саркастически заметил, что сам-то он выступает за признание темнокожих братьев, «вот только от него нас отделяет еще несколько масонских погребальных церемоний».

И все же кое-какие поводы для оптимизма имеются. Во время визита в Великую ложу на Ю-стрит мне удалось поговорить с Досточтимым Великим мастером Кинси Дж. Гантом, который как раз вернулся с организованного белыми масонами концерта музыки Моцарта, куда был приглашен в качестве почетного гостя. Есть и другой пример: недавно «черная» и «белая» Великие ложи совместно проспонсировали Паралимпийские игры в округе Колумбия. По оценке моего собеседника, его ложа «занимает в Колумбии хорошее положение».

В Вашингтоне я также успел пообедать в тайском ресторане вместе с Оскаром Аллейном, эпидемиологом, задействованным в ряде программ общественного здравоохранения, масонским историком, харизматичным лектором и первым небелым масоном, избранным на должность Второго стража — один из самых высоких масонских постов — в Великой ложе Нью-Йорка. Подобного не случалось со дня основания ложи в 1782 году. Если карьера Оскара продолжит развиваться в том же направлении, вполне возможно, однажды он встанет во главе той самой Великой ложи, усилиями которой в 1964–1965 годах был создан исключительно белый Центр масонского братства. День голосования, подарившего ему текущую должность, Оскар с улыбкой охарактеризовал как «пандемониум»: «Люди плакали. Думаю, все чувствовали и думали одно: время пришло».

«Масонская земля», которую прославляет в своем фильме Бурлар, вряд ли сумела бы пройти весь предназначенный ей путь без участия Британской империи. Поэтому, как мне кажется, именно разговором об имперском наследии масонов и должна завершиться последняя глава моей книги.

Осенью 2019 года в Лондоне, в кафе недалеко от Зала масонов, мне удалось немного поболтать о положении ложи в современной Индии с находившимся в то время в городе братом Бхаратом В. Эпуром. Господин Эпур произвел на меня впечатление человека спокойного и уверенного, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что в свое время он занимал в Великой ложе Индии целый ряд высоких должностей, в том числе пост регионального Великого мастера. Этот человек родился в городе Ченнаи (во времена империи — Мадрас), а членом ложи стал в 1998 году. Некоторое время брат Бхарат был владельцем страховой компании, которую несколько лет назад решил продать, полностью посвятив себя делам масонов. Теперь он путешествует по миру, занимаясь вопросами ложи, и даже находит время на творчество: в списке книг, опубликованных издательством Penguin, можно найти и его «Викторину об Индии» (The Penguin India Quiz Book). Масонство для него — «дистиллированная мудрость поколений, представленная в многослойной форме». Ритуалы, пришедшие из западного мира, кажутся Бхарату «театрализованным представлением для новичков», а вот основополагающие идеи масонства, по его убеждению, имеют глубокие индийские корни.

Взгляды Бхарата на масонство в целом весьма возвышенны, а вот о его оценке текущего состояния ложи в Индии этого сказать нельзя. К его большому сожалению, ложа уже не способна продолжать привлекать в свои ряды «высшие эшелоны» индийского общества: современные индийские масоны «плутают в потемках, не зная, куда им двигаться дальше». Отчасти именно этим объясняются и финансовые проблемы индийской ложи. Внешний облик многих из занимаемых здешними масонами зданий сразу же выдает их принадлежность к имперской архитектуре. Когда-то эти здания были взяты в долговременную аренду у британских военных или железнодорожных компаний. За годы, пока Индия процветала, такие строения значительно выросли в цене, и теперь, когда сроки аренды какого-нибудь из них подходят к концу, индийским братьям бывает непросто наскрести денег на ее продление.

Не обошла индусов и проблема старения масонского братства. Большинство их образованных юных соотечественников сегодня задействованы в активно развивающейся IT-индустрии, отнимающей безумное количество времени и сил и требующей от всех вовлеченных быть на связи не только в индийские, но также и в европейские и американские рабочие часы, а потому времени на масонские дела почти ни у кого из них не остается. Не идет братьям на пользу и тот факт, что многие индийские технологические центры располагаются довольно далеко от центров исторических, где, как правило, и собираются масонские ложи.

От чего индийские масоны точно не страдают, так это от нетерпимости. Человек, избранный первым Великим мастером индийской Великой ложи после ее основания в 1961 году, исповедовал ислам. После него на этой должности успели побывать сикх и парс. Нынешний глава масонов Южной Индии — христианин родом из Сирии. Все местные ложи без исключения признают по меньшей мере пять книг священного закона: Бхагавадгиту, Коран, Библию, а также сикхский Гуру Грантх Сахиб и зороастрийскую Зенд-Авесту. У самого Бхарата особой неприязни не вызывает даже «Материнская ложа» Редьярда Киплинга: по его мнению, расизм писателя был лишь «отражением той эпохи». В своем мнении Бхарат не одинок: портрет Киплинга можно увидеть прямо на главной странице официального сайта Великой ложи Индии, по соседству с изображением аллахабадского брата Мотилала Неру.

Итак, влияние имперского масонского наследия на Индию, пожалуй, можно назвать скорее позитивным. Во многих других бывших британских колониях сражение с тенями прошлого обходится масонам гораздо дороже. Едва ли не самым печальным примером этого стала Австралия, коренные народы которой понесли серьезные потери из-за бесчеловечного отношения белых, начавших прибывать сюда в 1788 году. Колонисты не брезговали даже захватом местных захоронений, которые, согласно верованиям аборигенов, связывали их с родной землей. Отголоски этих событий раздаются и сейчас: местные жители до сих пор продолжают поиски и перезахоронение похищенных останков предков. В 2002 году после амнистии масоны передали Мельбурнскому музею большое количество неопознанных костей, «в основном черепов, рук или ног», извлеченных когда-то из традиционных мест погребения коренных народов. Долгие годы масоны штата Виктория использовали «эмблемы смертности», украденные из местных могил. Одного из членов Совещательного комитета по коренным народам при Мельбурнском музее эта ситуация приводит в ужас: