Десмонд Сьюард - Наполеон и Гитлер

Кардинал Пацелли, после того как стал папой в 1939 году, прекрасно понимая, какую опасность для человечества представляет фюрер, выступил посредником между группой немецких генералов и британским правительством в их попытке устранить Гитлера. Фюрер знал, что понтифик - его враг. Он говорил, что если бы он был дуче, то «вошел бы в Ватикан и вышвырнул всех вон». Пий II был готов одеть своих швейцарских гвардейцев в хаки и вооружить их пулеметами для оказания вооруженного сопротивления. Он также написал секретное послание, в котором временно отрекался от папского престола в случае, если его арестует гестапо. Он хотел избежать кризиса, подобного тому, который наступил, когда Наполеон арестовал Пия VII. Когда в 1943 году пал Муссолини, у фюрера были серьезные намерения захватить папу, но он передумал.

В самом рейхе духовенство не отваживалось на открытые выступления, так же, как это было и в наполеоновской Франции. Когда князь фон Гален, епископ Мюнстерский, осудил действия гестапо, Гитлер не рискнул сделать из него мученика. Иногда фюрер вторил Наполеону в его взглядах на роль католицизма: «Церковь почти наверняка необходима народу, это сильный консервативный элемент», После войны Гитлер планировал поставить католицизм на службу национал-социализму.

Фюрер делал определенные попытки создать новую германскую «аристократию». Специальные политические школы были призваны внушать юным арийцам идеалы национал-социализма. «Ученики этих школ будут избраны среди мальчиков и девочек, принадлежавших ко всем классам германского рейха, - провозглашал Гитлер. - Моя цель - создание элиты, здоровой физически, с правильно сформированным характером и мощным интеллектом». При этом ему не составляло большого труда поносить британские школы, которые во многом послужили ему образцом. (Подобные учебные заведения были созданы также в Голландии и Норвегии). Эти «нордические Итоны» выпекали фанатичных нацистов, но едва ли элиту - многие были востребованы в качестве офицеров СС.

Оккупированные страны управлялись рейхскомиссарами или военными комендантами. Полуголодное население этих стран было безропотно в присутствии вермахта и гестапо, безжалостно подавлявших любое сопротивление. Каждая страна должна была поставлять солдат для СС, ставших чём-то вроде «иностранного легиона». Поставляли они также и дешевую рабочую силу.

Некоторым странам, особенно на Востоке, приходилось тяжелее других. Нет сомнения, что фюрер нашел оправдание своему решению стереть Польшу с лица земли в книге «О войне», где Клаузевиц описывает ее как варварское государство, недостойное занимать место в сообществе европейских наций: «В течение ста лет эта страна (Польша) не играла независимой роли в европейской политике, а была всего лишь яблоком раздора... Если Польша не будет разделена, то должна стать русской провинцией». Он с презрением говорит о легкомысленности ее лидеров, считая, что нет ничего странного в таком быстром падении Польши в конце XVIII века. Клаузевиц считал, что рассуждает не как солдат экспансионистской Пруссии Гогенцоллернов, а как человек, пытающийся смотреть правде в глаза, что я привлекало в его книге фюрера.

Померания, Силезия и Познань били включены в рейх, их население Депортировано на территорию, известную как генерал-губернаторство, управляемое как германская колония, а на их место прибыло три четверти миллиона Немцев. Нацистская Оккупация сопровождалась систематическими попытками уничтожить польскую аристократию, интеллигенцию, духовенство. В октябре 1939 года двадцать человек, носивших наиболее известные польские фамилии, были расстреляны в Косьцяне. В ноябре целый факультет Краковского университета был приглашен на собрание по поводу обсуждения академических проблем, затем в полном составе арестован и уничтожен. К октябрю 1941 года семьдесят четыре священника были расстреляны только в одной Познани, а еще четыреста пятьдесят находились в концлагерях - не потому, что были священниками, а потому, что были способны возглавить сопротивление. Все образованные люди, будь они землевладельцы, адвокаты, учителя, стали наиболее вероятными кандидатами на расстрел. Польские евреи сгонялись в гетто, где было уничтожено около трех миллионов человек. Еще больше поляков было угнано для рабского труда в Германию. Любой поляк, находящийся вне пределов генерал-губернаторства, должен был носить на одежде желтую букву «Р», подобно желтой звезде Давида у евреев. По словам фюрера, «у поляка может быть только один хозяин - немец». Политика уничтожения польской нации не увенчалась успехом только благодаря героическому сопротивлению поляков. Можно предположить, что режим, подобный фашистскому, получил бы поддержку поляков, опасающихся господства русских. В оккупированной России и вокруг нее ситуация тоже стала сложной: тогда как Гитлер хотел ввергнуть всех славян в рабство, многие армейские офицеры и даже некоторые нацистские чиновники высокого ранга симпатизировали украинским националистам и русским белоэмигрантам. В целом, однако, как украинцы, так и русские подвергались крайне жестокому обращению.

В конце 1945 года оберштурмбаннфюрер СС Гюнтер д’Алкен при допросе рассказал полковнику Чарлзу Буклерку: «Мы могли собрать миллионную русскую армию и покорить Россию без труда». По его словам, он был назначен для организации этой операции. До начала операции «Барбаросса» был налажен контакт с украинскими националистами, однако после вторжения те все оказались в концлагерях. Миллионы русских, сдававшихся в плен в 1941 году, и многие попавшие в плен позже сделали это из-за неверия в марксистский социализм. Альфред Розенберг, балтийский немец, назначенный рейхсминистром по Востоку, настаивал на том, что Россия должна быть разделена по национальному признаку, как это пытались сделать после Брест-Литовского мирного договора в 1918 году. Фюрер хотел видеть четыре рейхскомиссариата — Остландский, Украинский, Кавказский и Псковский, населенные расой славянских рабов, управляемых германскими землевладельцами. Он охотно разрешил создание антисоветской армии генерала Власова, хотя она и считалась армией второго сорта и была хуже оснащена. Д’Алкен был убежден, что если бы с населением обращались по-другому, то можно было бы рекрутировать гораздо большее количество людей, в результате чего Германия могла бы выиграть войну еще в 1943-м. [47] Информация полковника Боклера. Оберштурмбаннфюрер Д’Алкен впоследствии повесился в своей камере.

Евреям не приходилось ждать пощады. Без сомнения, их уничтожение было одним из самых сильных желаний Гитлера. Еще до 1941 года у него мелькала мысль депортировать их со своей территории в какое-нибудь отдаленное место, вроде Мадагаскара, вместо того, чтобы убивать их. Однако огромный рост его империи сделал это невозможным. Шрамм говорит, что «никто не мог сравниться с ним в скорости, с какой он позволил своему антисемитизму превратиться в манию, как у средневекового человека, которому повсюду мерещится дьявол». Трудно найти объяснение причин такого ярого антисемитизма.