Елена Соломински - Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии

Одним из корреспондентов Алексея Гольденвейзера по вопросам эмиграции был и писатель Владимир Набоков. Летом 1938 года он зарабатывал себе на жизнь уроками игры в теннис на кортах французской Ментоны и раздумывал о переезде за океан: « По-прежнему нас тянет в Америку, куда въезд между тем становится все труднее. По-прежнему нет денег и не знаю, где их взять. По-прежнему великолепна Ривьера, и вполне мерзостны газеты » 696Гольденвейзер в письме к Набокову от 28 июля 1938 г. приводит пример немецкого писателя-эмигранта Томаса Манна, который, не будучи профессором, получил кафедру в Принстоне, и по-дружески советует будущему нобелевскому лауреату: « Вам нужно было найти кого-нибудь, кто бы Вас «привез», прорекламировал и устроил Вам несколько чтений в Нью-Йорке. Советую Вам ездить почаще в Монте-Карло и заводить знакомства с американцами, которым везет… Люди с готовыми европейскими репутациями очень здесь ценятся » 697Только в мае 1940 года семья Набоковых – Владимир, Вера и их сын Дмитрий – смогла отправиться в Нью-Йорк, получив от Якова Фрумкина, еще недавно консультанта Берлинской общины по эмиграции, льготные билеты на последний корабль из Франции, зафрахтованный еврейской благотворительной организацией HIAS 698.

Тот же Фрумкин в июне 1938 года сообщил Гольденвейзеру:« О работе в Берлине ничего особенно страшного сказать не могу. Очень много времени и нервов уходит на попечение о высылаемых… Подчас, кривя душой, успокаиваем людей и стараемся внушить им бодрость… все более энергичные, предприимчивые способные молодые в период времени между 1924 и 1938 гг. Германию покинули… В столовой обедает масса – 100 человек. Колония редеет с каждым днем. Работают Лурье и Виттенберг. Немного Прейсман » 699В середине лета 1938 года известный юрист и общественный деятель, близкий друг Тейтеля, Оскар Грузенберг сообщил Гольденвейзеру из Ниццы: « В последнее время вид его пугает меня. Вчера Яков Львович уехал в Эвиан. Я уговаривал его не покидать своего дома, там все ухаживают за ним любовно и умело. Однако уговоры мои были безуспешны: тянет его на общественный конгресс и из-за этого он проведет лето в Эвиане ».

А неделей ранее он же отправил Гольденвейзеру письмо, которое мог написать только умудренный жизнью человек, не лишенный дара предвидения: «…Вопреки Вашему увлечению к маловерию, я не сомневаюсь в победе союзников, может быть, что не хочу сомневаться. Лучше гибель, чем рабство! Немцы должны быть разбиты и будут разбиты. Если допустить на минуту, что Ваше мрачное предвестие оправдается, то все же война эта справедливая и честная, пусть для этого погибнет Европа, но нельзя безропотно идти на рабство. Я думаю теперь лишь о том, как Германия будет расколочена на мелкие княжества, помеж которых будут поселены комбатанты для строгого надзора за этими арестантами.. .» 700.

Гольденвейзер со скепсисом описал ожидания от Эвианской конференции:

« Никто толком не знает, что будет твориться на этой конференции. Американские делегаты, кажется, не имеют определенного плана, а вся Европа ждет нового слова от Америки. Боюсь, что повторится история мирной конференции 1919 года » 701.

Международная конференция по вопросам еврейских беженцев, созванная по инициативе президента США Рузвельта, проходила с 5 по 16 июля 1938 года во французском Эвиане-ле-Бен. Еврейское агентство опубликовало накануне ее открытия меморандум, где положение евреев из Германии и Австрии было описано следующим образом: «Сегодня мир разделен на страны, в которых евреи не могут выжить, и страны, в которые евреям запрещен въезд» 702Эвианская конференция, увы, не изменила эту ситуацию, став последней и безуспешной попыткой решить проблему: два десятка еврейских и нееврейских организаций из тридцати двух стран смогли лишь обменяться мнениями по этому вопросу. Франция, Бельгия, Канада, страны Латинской Америки и другие объяснили ограниченность своих возможностей экономическим кризисом и внутренними проблемами, Нидерланды предложили беженцам только возможность транзита, Великобритания отказалась пересмотреть свою квоту в Палестине (75 тыс. на ближайшие 5 лет) 703США в 1938 г. приняли 27 370 человек и не видели возможности увеличения квоты. Надежды на помощь Америки в спасении европейского еврейства, которые питала прогрессивная общественность по обе стороны океана, оказались напрасны, единственным значимым результатом конференции стало создание межправительственного Комитета по делам беженцев.

Яков Тейтель входил в делегацию русских беженских организаций из Германии, однако без права выступления на конференции. Он с горечью прокомментировал увиденное в Эвиане:

« Все мы ожидали, что положение еврейства будет изображено в надлежащем виде, что голос измученного, униженного народа будет услышан. По-моему мнению, этого не было. Представители всех держав открещивались от евреев – не желательны они никому. Не было должным <���образом> – по дипломатическим причинам – не знаю ли, выражено порицание, не заклеймлено было <���…> садистское отношение к евреям, церемонился, боялся Тейлор и его пославшие. Один только делегат, кажется австралийский, отказался от вселения евреев в Австралию, очень резко нарисовав картины издевательств над евреями. Еще более тяжелое впечатление на меня произвели еврейские организации. Помню, было их 23 или 24 по меморандуму. Не было голоса еврейского народа, не было авторитетного представителя последнего. Кажется, организации, которые рисовали рекомендательные планы спасения нашего народа, произвели самое неблагоприятное впечатление на конференции. Я очень удручен. Это не решение нашего вопроса » 704.

Гольденвейзер в ответном письме по поводу результатов конференции заметил:

« Я очень рад, что Вы были в Эвиане, но жалею, что Вас отговорили выступить. Я думаю, что <���…> Ваше появление и выступление произвели бы впечатление. Это был подходящий момент сказать несколько слов без дипломатических прикрас. Притом ругать следовало не Германию – ее достаточно ругают, и от этого никому никакой пользы, – а те страны, ближние и дальние, которые открещиваются от беженцев, как от чумы » 705Это происходило на фоне дальнейшего ухудшения ситуации в Германии, где вводились всё новые ограничения, касающиеся евреев. В июле 1938 года берлинка Мария Крейн, в прошлом активная меценатка Союза русских евреев, сообщила Гольденвейзеру: « Положение намного ухудшилось, нашим не имеют права больше давать денег, а только указ на выдачу съестных припасов. Так что из-за этого я не в состоянии и <���за> квартиру <���за>платить. Деньги нужны, и негде их взять » 706.