Владимир Мавродин - Древняя и средневековая Русь

Следующий этап «липицкой культуры» представлен «полями погребений» IV–V вв. и селищами (Псари, Городница, Теребовль, Романово Село и др.), распространенными повсеместно от Румынии, Закарпатья, Прикарпатья до правобережного Днепра. Наряду с рядовыми могильниками встречаются погребения знати (Кременец, Волынь).

Основным занятием создателей «липицкой культуры» были земледелие и скотоводство; значительного развития достигает и ремесло, особенно — керамика и обработка металла.

Население Западной Украины времен «полей погребений» находилось под сильным влиянием провинциально-римской культуры. Археологически установлены тесные связи Западной Украины этого времени не только с Причерноморьем и Дакией, но и с более отдаленными провинциями Рима, вплоть до Галлии. В период Латена и в первые века нашей эры население Западной Украины не было этнически однообразным. Несмотря на то что в культуре, характеризуемой «полями погребальных урн», много общего, существует множество местных особенностей, локальных групп, обусловленных многоплеменностью и многокультурностью населения. В III–V вв. этническая картина уже менее пестра. Складываются массивы однообразной материальной культуры, в которые сливаются многочисленные пестрые локальные группы. Начинается этническое объединение племен Западной Украины, результатом которого было складывание юго-западной ветви восточных славян. Слияние двух очагов восточнославянского этногенеза, прикарпатского и среднеднепровского, в процессе которого переплавлялись в славянство остатки гето-дакийских, фракийских, кельтских, скифских и сарматских племен, колоризуемых славянами, падает на эпоху антов. Это слияние было объединением протославян, формирующихся в результате эволюции гето-дакийских (фракийских) и связанных с ними территориально племен с праславянскими элементами скифских земледельческих племен Среднего Приднепровья. Таким образом, «липицкая культура», генетически связанная с культурой предыдущего периода Латена и раннеримской, в которой гето-дакийские элементы играли большую роль, перерастает в культуру юго-западной группы восточнославянских, русских, племен. [33] Тиханова М. А . Ук. соч. С. 71. См. также ее статью в сб. «Этногенез восточных славян». 1941. Т. I. С. 249 и сл.

Наличие в древней Дакии римской поры славянской топонимики ( Patissus — Потиссье, Pistra — Быстра, Быстрица, Tsiema — Черная и т. д.), находка древнегреческой надписи « dzoapan » — жупан, антропологический и этнографический тип варвара Дакии подтверждают наши предположения. [34] О наличии славянских элементов в Дакии писал Н. С. Державин, хотя считать «заведомо славянскими» племенами буланов, или боранов, карпов, языгов и др. нельзя. См. его статью «Происхождение молдавского народа» (Сов. наука. 1940. № 12. С. 5).

Таковы компоненты славянства по археологическим данным.

Вполне понятно, почему свое рассмотрение вопроса о происхождении славян мы начали с рассмотрения памятников материальной культуры.

Еще до того как писатели древности впервые упомянули о венедах, славянах и антах, за столетия и даже тысячелетия до нашей эры, на обширной территории начинаются процессы, приведшие к образованию племенных массивов, которые складываются в землях исторических славян.

Если материальную культуру славянских земель эпохи письменных источников мы можем безоговорочно считать славянской, то, анализируя пути ее сложения и ее истоки, мы можем проследить и те протославянские элементы, из которых она сложилась в результате длительного и сложного развития, и то исчезновение частных, локальных, а следовательно племенных, признаков, которое столь характерно для глубокой древности, и нарастание общих, которое не оставляет сомнения в том, что племена однородной культуры складываются в этническое образование нового типа — славянство.

Памятникам материальной культуры — бусам и обломкам глиняной посуды, могильникам и городищам, серпам и наконечникам стрел — мы обязаны установлению путей этногенеза еще по отношению к тем временам, когда для античных писателей Средняя и Восточная Европа была окутана «киммерийским мраком». Благодаря им в результате тщательной и кропотливой работы археологов, и в первую очередь их передового отряда — советских археологов, удалось установить древнейшие культуры, к которым генетически восходит славянская культура, а следовательно, признать в их создателях протославянские племена.

Скромным, малозаметным, бедным остаткам материального производства древнейшего населения мы придаем большое значение именно потому, что они показывают нам сложный и длительный путь превращения племен неолита и бронзы в многочисленную и могущественную семью великих славянских народов.

Вещественные памятники всевозможного рода — от серпа и сердоликовых бус до костных остатков и погребальных урн — позволяют нам приподнять край завесы, скрывающей от нас далекое прошлое славянства.

Они показывают, как в результате развития орудий производства и распространения новых, совершенных форм общественного быта складываются более сложные культуры, как в итоге однотипности хозяйства и роста торговых связей усиливается процесс общения, разрушающий первобытную изолированность племен и способствующий объединению их в крупные этнические образования.

С давних, очень давних пор далекие предки славян родовыми группами, объединявшимися в племена, заселяли целые области в средней и западной частях Восточной Европы. Это было еще в эпоху неолита, быть может, даже раньше. Они не походили на своих потомков ни по своим примитивным орудиям труда, предназначенным для охоты, ловли рыбы, усложненного собирательства и первобытного земледелия, ни своим оружием, не отличавшимся от орудий труда, ни своими общественными отношениям. Их быт, культура, язык, верования значительно отличались от быта, языка, культуры и верований их отдаленных потомков. У предков все было грубее, проще, примитивней. Но в то же время много неуловимых черт связывает тех и других.

Земледелие неолитических племен является зародышевой формой земледелия скифов-пахарей и населения культуры «полей погребальных урн», серп из захоронения III–V вв. н. э. представляет собой как бы ухудшенную копию серпа X–XII вв., а погребальные обычаи и инвентарь, бытовавший у русских племен во времена Ярослава и Мономаха, уходят в седую даль веков. В те далекие времена, в эпоху позднего неолита, бронзы и раннего железа, общения между племенами были еще редки и, даже постепенно усиливаясь, они все же не могли разрушить той стены замкнутости и враждебности к соседям, которой окружили себя первобытные протославянские племена. Но по мере роста населения разрастались роды и племена, выделяя из своей среды новые родоплеменные группы, расходившиеся все дальше и дальше из древнего племенного гнезда. Они осваивали новые речные поймы и плодородные плато. Лесная чаща пугала первобытных земледельцев, да и нечего было делать в лесу. Лишь богатые пушным зверем угодья манили в лесную глушь смелых охотников, часто надолго покидавших поселки своего рода.