Владимир Мавродин - Древняя и средневековая Русь

«И аще кто умряше, творяху тризну над ним, и по семь творяху кладу велику, възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посем собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять Вятичи и ныне». [210]Понятно, что остатки таких погребений, долгое еще время существовавших у вятичей, до нас не дошли.

На этом мы заканчиваем обзор восточнославянских племен, упоминаемых в нашей летописи.

Но русский летописец писал свои повествования о восточнославянских племенах уже в сравнительно более позднюю пору, когда многие племена уже давно исчезли. Естественно, что в его обзор могли не попасть некоторые племена, сама память о которых исчезла уже давно. Не говорил он о мелких племенах и в том случае, если они входили в какой-нибудь крупный племенной союз, выпускал из своего обзора и просто неизвестные ему племена.

В этом отношении для нас представляет большой интерес свидетельства европейских и восточных авторов IX–X вв. Они не были русскими и не жили на Руси, как составитель «Начальной летописи», но зато они были современниками русских племен, само название которых забылось ко временам княжения Ярослава, когда начала слагаться наша летопись. Так, например, Географ Баварский к востоку от гаволян, морачан, сербов, чехов и болгар помещает кроме указанных выше следующие племена: « Сlореаnі », « Sittici », « Stadici », « Nerivani », « Attorozi », « Eptaradici », « Vuillerozi », « Zabrozi », « Znetalici », « Aturezani », « Chozirozi », « Lendizi », « Thafnezi », за которыми идут хазары, русы, угры и другие тюркские и финские племена. [211]

Пусть Географ Баварский, по мнению некоторых исследователей, — источник сомнительный, но человек, так внимательно изучавший славянский мир и его соседей, изучавший для того, чтобы дать кому-то материал, который мог бы стать чем-то вроде «Стратегикона», для борьбы немцев со славянами, а потому интересовавшийся числом городов у каждого славянского племени, не мог выдумывать, а писал, очевидно, на основе рассказов западнославянских и немецких купцов.

Поэтому я придаю большое значение сообщениям Географа Баварского, хотя и не считаю возможным локализовать каждое из этих племен и объявить « Zwireani » «свирянами» с реки Свири, a « Zabrozi » — «запорожцами».

Типичные патронимические окончания наименований славянских племен — « чи », совпадение некоторых названий с наименованиями русских племен у летописца — все это заставляет нас внимательно отнестись к такому источнику первостепенной важности, как Географ Баварский, ценному и малоизученному, и воздержаться от его гиперкритики.

Большой интерес вызвали загадочные «Λενζανινοι» Константина Багрянородного — одно из восточнославянских племен. Со времен Шафарика их чаще всего, как было мной уже указано ранее, связывали с «лучанами», жителями Луцкой области, частью многочисленного племени дулебов-волынян. Но Г. Ильинский считал возможным иначе объяснить это имя. Он указывал на его происхождение от «ляд» или « ledъ », т. е. лядина, лендина — невозделанная земля. Отсюда « ledianinъ », в значении человека, живущего на лядине. Такое объяснение, быть может, подтверждается наличием среди племен Восточной Европы, по Географу Баварскому, племени « Lendizi », т. е. «лендичи», название, которое могло происходить от того же термина « ledъ », учитывая наличие носовых звуков в древнерусском языке. Мнение Ильинского нельзя не учитывать при выяснении вопроса о «Λενζανινοι» Константина Багрянородного. Говоря об их землях, нельзя не отметить, что из текста сочинения византийского императора вытекает, что они жили где-то у Днепра, рядом с уличами и древлянами и соседили с печенегами. [212]Такой же загадкой остается русское племя «Лудана» (el-Lūdεan-aθ) Масуди — «многочисленнейшее из них» (русских племен. — В. М .), купцы которого путешествуют со своими товарами в Андалузию, Рим, Константинополь и Хазарию.

В «Кембриджском документе», обнаруженном Шехтером, написанном на еврейском языке и датируемом XI–XII вв., говорится о войнах, которые ведут с хазарами Зибус (зихи), турки и Лузния. В Лузнии едва ли не следует усматривать «el-Lūdεan-aθ (al-Lūdāćija)», а быть может, «Λενζανινοι». [213]

Френ, Савельев и Гаркави видели в этом племени ладожан, другие исследователи — лучан, киевлян, норманнов (Хвольсон), литовцев, ютландцев и абхазов ( Марр ). [214]

«Лудана», «Лузния» по-прежнему остаются загадкой, хотя несомненно ни ютландцами, ни абхазами, ни литовцами они, конечно, не были.

В письме царя хазарского Иосифа ученому испанскому еврею Хасдаи-ибн-Шафруту встречается еще одно славянское племя.

В этом письме перечисляются народы, живущие в Волжско-Донском бассейне и подвластные хазарскому кагану: «На этой реке (Итиль) живут многие народы — буртас, булгар, арису (эрзя), цармис (черемисы), вентит (вятичи), савар (север, северяне), славиун (славяне)…». [215]Интересно отметить, что царь Иосиф перечисляет эти народы, как бы двигаясь по карте с севера на юг и юго-восток. «Славиун», т. е. славян, он помещает к юго-востоку от северян, т. е. в районе Северного Донца и Дона.

Нам известны славянские городища и могильники в Харьковской области (Ницахское, Донецкое), славянские городища на Среднем Дону (Борщевское). Где-то здесь и обитали «славиун» письма царя Иосифа, и то обстоятельство, что они не носят племенного имени, а выступают под общим названием «славяне», вполне понятно.

На окраинах расселения славянских племен на западе, юге, севере и востоке славянские поселенцы сохраняли свое родовое имя. Стоит привести в качестве примеров словаков, словенцев, словинцев и словен.

Ошибка, точнее, описка летописца создала целую литературу о племени «суличей» — посульцев, обитавших в Переяславльской земле, ветви уличей. О «суличах» писали Шлецер, Завитневич, Андрияшев и Новицкий, но думаю, что об этом заблуждении не стоит подробно распространяться. [216]

На этом исчерпываются наши сведения о восточнославянских племенах.

Рассмотрев на основе памятников материальной культуры географическую карту расселения русских племен, мы должны остановиться на принципе археологической классификации.

А. А. Спицын в своем труде «Расселение русских племен по археологическим данным» основными признаками этнической, племенной принадлежности населения той или иной области считает характер погребений и тип погребального инвентаря, украшений, в частности форму височных колец. [217]Но эта классификация условна, так как тип погребений зависит, например, не только от того, какое именно племя определенным образом хоронило своих покойников, но и от эпохи. Так, например, одно и то же племя знает и трупоположение, и сожжение на костре, и заключение пепла в урнах, и обжигание трупа. Некоторое сомнение вызывает и причисление погребений к тому или иному племени в зависимости от типа височных колец, так как в различных районах жительства одного и того же племени могли господствовать различные формы височных колец. Так, например, на границах радимичских и северянских поселений в радимичских курганах встречаются северянские вещи. На рубежах племен вятичи могли носить спиральные северянские, а северяне — семилопастные вятичские кольца. В пограничных районах такое смешение наблюдается повсеместно. Могли встречаться кольца, принадлежащие соседям, и в самом центре данного племени, попадая туда в результате торговли, войн и т. д., да и просто выделанные местными ремесленниками без непосредственной связи с ремесленной деятельностью соседей. Наконец, наличие более или менее стандартного типа височных колец могло быть обусловлено существованием определенных ремесленных центров с общими приемами, распространивших свою продукцию на определенной территории. Все эти обстоятельства заставили П. Н. Третьякова заявить, «что не старые племенные границы, а границы новых складывающихся феодальных образований определяли распространение форм украшений» в X–XIII вв. Отсюда — определение им погребального инвентаря по княжествам. Так называемые «курганы дреговичей» — это курганы населения Туровского княжества, «курганы северян» — это курганы жителей Новгород-Северского княжества. «Курганы кривичей» делятся на курганы полоцкие и смоленские, «словенские курганы» принадлежат населению, подвластному Новгороду, независимо от его этнической принадлежности, а «вятичские» и «радимичские» принадлежат жителям Черниговского княжества. Таким образом, типы женских украшений укладываются в границы не племенных земель, а феодальных княжеств. [218]