Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

26 августа “Kurjer Lwowski” в чрезвычайном дополнении, помеченном “2 часа пополудни”, публиковал под заголовком “Большая победа австрийских войск” официальное сообщение военного пресс-бюро:

«Трехдневная битва под Красником завершилась вчера полной победой наших войск. Русские были отброшены по всему фронту, шириной около 70 километров и начали в форме бегства отступление на Люблин» .

Из Львова по улицам Жолкевской, Лычаковской, Зеленой уходили на недалекий уже фронт венгерские, тирольские, хорватские, боснийские полки, а обратно шли нескончаемые транспорты с ранеными. Жители Львова читали в газетах об успешных боях под Красником, а ночами, тихими августовскими ночами все явственнее доносился до города глухой гул канонады.

Копившееся на протяжении нескольких дней нервное напряжение прорвалось вечером 27 августа. Около половины седьмого на Лычакове кто-то крикнул: “Казаки идут!” Вспыхнула паника, толпы перепуганных людей бросились с восточных окраин к центру города. Паника охватила не только гражданское население, но и военных.

Вероятной причиной паники стали бои в окрестностях Буска и Красне, в ходе которых русская разведка дошла до Лисинич.

В 9 часов вечера военная комендатура издала следующее сообщение:

«Учитывая легкомысленно распространяемые фальшивые слухи, вызывающие определенное беспокойство среди населения города Львова, уведомляем, что войска наши стоят на занятых ими сильных позициях, и что городу безусловно не грозит никакая опасность» .

Но возникшие опасения не утихали. Несмотря на успокоительные заверения властей некоторые жители стали покидать город, спеша уехать подальше от приближающегося фронта. Всевозможные повозки, заполненные людьми и багажом, непрерывно курсировали в направлении главного вокзала. Можно было видеть даже людей из высших сфер общества на грузовых телегах, сидящих на чемоданах и узлах. За проезд и доставку багажа на вокзал приходилось платить огромные деньги, так что извозчики и владельцы частных повозок в те дни неплохо подзаработали.

Если эти люди уезжали сами, то другим предстояло покинуть Львов под конвоем – перед властями встала необходимость вывезти из львовских тюрем находившихся там заключенных. Новых арестованных тюрьмы уже не могли вместить. К тому же к городу приближался фронт, и перспектива освобождения заключенных русскими войсками представлялась для властей нежелательной. Начальник полиции во Львове неоднократно обращался в наместничество с просьбами вывезти из города арестованных, находившихся во львовских тюрьмах. В конце августа в наместничество был направлен документ следующего содержания:

«Президиум ц.к. Дирекции полиции во Львове, отправлено 28 августа 1914 г. № 4926.

В Президиум ц.к. Наместничества.

Уже несколько раз я имел честь обратить внимание ц.к. Наместничества на необходимость вывезти из Львова арестованных опасных для государства москвофилов, которые, в числе около 2000, с большим трудом размещены в местной тюрьме, в тюрьме местного краевого суда и в полицейском арестном доме.

Уже само размещение, в виду недостатка места, по санитарным соображениям угрожает взрывом эпидемических болезней и в еще большей степени становится опасным в виду возможности вспышки бунта, вследствие возмущения тех заключенных, которые уже теперь выражают громкие угрозы, что они, мол, посчитаются.

Эти угрозы, в случае неблагоприятной перемены военных обстоятельств, наверное, могли бы отразиться кровавой резней на польском населении города.

Поэтому настойчиво прошу ц.к. Наместничество безотлагательно приступить к увозу этого крайне опасного для государства и общества элемента из Львова в глубь страны.

Львов, 27 августа 1914 г.

Рейнлендер» .

Солдаты австро-венгерской армии отправляются на фронт

Под конвоем

И снова повели конвоиры по улицам Львова колонны заключенных, но теперь в обратном направлении – из тюрьмы на вокзал. По свидетельству Ивана Кузьмы:

«…когда русские войска находились на расстоянии четырех миль от Львова, тюремное начальство поручило мазепинским “сичовикам” отвести нас на вокзал для погрузки в вагоны и дальнейшего следования на запад. Конечно, “сичовики” исполнили свою задачу отлично. По пути они все время подталкивали нас прикладами, а когда уличная толпа бросала в нас камнями, они не только не мешали ей в этом, но даже всякий раз предупредительно расступались, когда кто-нибудь из толпы намеревался нанести нам непосредственно палкой или кулаком удары» .

Таким же образом вывозили узников из тюрем Станиславова, Дрогобыча и других городов Галиции. Как вспоминал священник Иосиф Винницкий:

«Нас вывели из камер дрогобычской тюрьмы для следования на вокзал. Камеры, предназначенные для четверых, вмещали по двадцати и более человек, так что мы были рады, увидев дневной свет и вздохнув свежим воздухом. Под воротами тюрьмы стояла уже заранее предупрежденная толпа и неистово ревела: “смерть изменникам!”, причем сразу же посыпался на наши головы град камней; затем запруженная народом улица всколыхнулась, подалась немного назад и, пропустив нас, окруженных значительным конвоем, вперед, двинулась вслед за нами по направлению к вокзалу» .

В субботу 29 августа под заголовком “Успехи австрийской армии” львовские газеты публиковали официальное сообщение:

«С 26 сего месяца завязались бои между нашими войсками и русскими. Идут они ныне на всем пространстве между Вислой и Днестром. Наше левое крыло продвигается вперед в успешном наступлении» .

На следующий день экстренный выпуск газеты “Kurjer Lwowski” вышел с аршинным заголовком: “Побеждаем!” В сводке говорилось:

«Под Бродами и Равой Русской одержали мы решительные победы. На всей линии фронта в восточной и северо-восточной Галиции положение очень благоприятное. Вероятно, в ближайшие сутки не будет уже ни одного русского солдата на галицийской территории» .

В тот же день военное пресс-бюро сообщало официально:

«Большая битва, которая началась 26 августа, продолжается далее. Положение наших войск благоприятное. Тепло и солнечно» .

«И как бы в подтверждение правильности этих сведений, – писал польский автор Юзеф Бялыня-Холодецкий, – заседал в обычном порядке военный суд, выносил и исполнял смертные приговоры. Массы русофилов были вывезены в концентрационные лагеря» .