Вольфганг Акунов - Военно-духовные братства Востока и Запада

Тогда Гассан ибн Саббах применил иной метод. Зная, что «франкский» вельможа был ярым католиком (как и полагалось всякому уважающему себя крестоносцу), «горный старец» отправил в Европу (в действительности же – вероятно, все-таки в Антиохию, расположенную на азиатской территории близ нынешней турецко-сирийской границы), двух молодых людей, которые по его приказу обратились в христианство, благо, принятая среди шиитов практика «такийя» (о которой мы уже упоминали выше) позволяла им принимать Святое Крещение для достижения священной цели. В глазах всех окружающих они стали «истинными католиками», ревностно соблюдавшими все христианские посты. В течение двух лет они каждый день посещали местный римско-католический собор, проводя долгие часы в молитвах, стоя на коленях. Ведя строго канонический образ жизни, молодые люди регулярно отпускали собору щедрые пожертвования. Их дом был круглые сутки открыт для любого страждущего. «Фидаины» понимали, что единственную узкую брешь в охране вельможи можно найти во время воскресного посещения им местного католического собора.

Убедив всех окружающих в своей «истинной христианской добродетели», новообращенные псевдокатолики стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью посетителей собора. Охрана перестала обращать на них должное внимание, чем незамедлительно и воспользовались убийцы. Однажды, во время очередного воскресного богослужения, одному из «фидаинов» удалось приблизиться к «франкскому» князю и неожиданно нанести ему несколько ударов кинжалом. Охрана молниеносно среагировала, и нанесенные гашшишином удары пришлись в руку и плечо, не причинив вельможе серьезных ранений. Однако второй «фидаин», находящийся в противоположном конце собора, воспользовавшись суматохой и вызванной первым покушением всеобщей паникой, подбежал к жертве и нанес ей смертельный удар отравленным кинжалом в самое сердце. Убийца был тут же прикончен охраной, но убитого государя было уже не воскресить…

Как уже говорилось, в сохранившемся перечне жертв измаилитов фигурируют в основном султаны, амиры, вазиры, полководцы, улемы и муфтии. Мелкая сошка – чиновники, муллы, офицеры или горожане – чаще всего погибали бесследно. Никто никогда не узнает, сколько же всего человек пало от отравленных кинжалов и других орудий убийства «фидаинов» низаритского тайного ордена.

«Фидаинами» был убит известный иранский ученый, «отец прекрасных свойств и качеств» Абу-ль-Махасин, возвысивший свой голос против учения Гассана ибн Саббаха и тем навлекший на себя неотвратимый гнев «горного старца» (не выносившего ни малейшей критики в свой адрес); они убили восемь владетельных государей, включая троих халифов (в том числе фатимидского халифа Египта Амра ибн Мустали – своего же измаилита, но, увы, не низарита, а всего лишь мусталита! -, а также аббасидских багдадских халифов Мустаршида Билл-л-лаха и его сын Рашида – ну, им, как суннитам, туда и дорога!), сельджукского султана Ирака Дауда, падишаха гурджийцев Гуршасфа, падишаха Мазандерана Горбаза ибн Али ибн Шахрияра – и это не считая сельджукского султана Малик-шаха, которого, несмотря на все подозрения, падающие на низаритов, теоретически могли отравить и не измаилиты, а кто-то еще!); низаритами были убиты сын азербайджанского атабека из рода Эльдегезидов Аксонкор Ахмедиль; сын повелителя татаро-монголов Чингиз-хана – Чагатай (Джагатай), а возможно – и другой его сын – Джучи (Зучи) -, многие более мелкие восточные владыки; шесть вазиров (в том числе неоднократно упоминавшийся нами выше злополучный главный вазир сельджукского султана Низам аль-Мульк и вазир султана Баркьярука – Абу ль-Фатх); сыновья вазира Низам аль-Мулька – Ахмед и Фахр аль-Мульк; несколько вали (наместников областей), правителей городов, начальников городской стражи, немало видных духовных лиц. Погибли от кинжалов ассасинов также два «латинских», или «франкских», государя – предводители крестоносцев князь Раймунд I Антиохийский (в 1105 году) и маркграф (маркиз) Конрад Монферратский (в 1192 году).

Воистину, не открытая война, а тайные убийства упрочили власть этой секты международных террористов, без малейших колебаний обративших свои отравленные кинжалы даже против фатимидских халифов Египта, чью династию они в свое время привели к власти. Брат Конрада Монферратского, Райнер, ухитрившийся на службе у ромейского императора Мануила I Комнина (предполагаемого адресата письма пресвитера Иоанна, о котором у нас пойдет речь далее) дослужиться до важнейшего в Ромейской василии титула кесаря и получить в жены сестру василевса – Марию -, платил «крышевавшим» его низаритам регулярную дань – плату за сохранение жизни.

Мало того! Даже в военном лагере упоминавшегося выше знаменитого предводителя крестоносцев, римско-германского императора, короля Сицилийского и Иерусалимского Фридриха II Гогенштауфена (объявившего себя заодно на православно-греческий манер «василевсом ромеев» и прозванного его заклятым врагом, папой римским, «сицилийским султаном» за терпимость к мусульманам, составлявшим лейб-гвардию Фридриха), был схвачен посланный убить его мулид-фидаин. Сельджукский султан Санджар (по другим версиям – халиф багдадский) отказался от военного похода против ассасинов, обнаружив наутро вонзенный в свое ложе возле подушки кинжал с запиской от «горного старца», следующего содержания: «То, что вонзено в твое ложе, может быть вонзено и в твое сердце». Король Английский Ричард I Львиное Сердце лишь чудом избежал кинжала низаритского боевика.

Не только Райнер Монферратский, но и целый ряд ближневосточных правителей был вынужден регулярно вносить низаритам плату за сохранение собственной жизни. Как и для современных исламистских (и не только!) террористов, для низаритов были характерны величайшее презрение как к жизни других, так и к своему собственному существованию – презрение, вытекавшее из систематически проповедуемого им учителями «уничтожения всякого страха и всякой надежды». Эти свойства последовательно прививались вождями низаритов той группе их последователей, которая специально предназначалась для осуществления убийств. При этом во многих случаях использовался и самый грубый обман. Но главное значение имело постоянно и обдуманно проводившееся давление на разум («промывка мозгов»), непреодолимое для кандидатов в «фидаины» – детей и подраставших юношей, заботливо ограждаемых от других впечатлений и влияний.

Далеко не все покушения были удачными. И хотя «фидаины» были обучены принимать обличья купцов и нищих, вельмож и разносчиков воды, музыкантов, воинов и муфтиев, мусульманских дервишей и христианских монахов, хотя они умели ждать месяцами, потому что не смели вернуться в Ламасар, не выполнив приказа, все равно не обходилось без провалов.