Руслан Скрынников - Три Лжедмитрия. Самозванцы на царском троне

Отец и дочь Мнишеки вскоре уяснили себе, что их «родня» – всего лишь подставное лицо, кукла в руках Ружинского и прочих лиц, его окружавших. Однако делать было нечего. 10 сентября «царица» торжественно въехала в Тушино и разыграла роль любящей жены, обретшей супруга. Возвращение на «трон» не принесло «царице» ожидаемых выгод. Марина согласилась стать наложницей проходимца, не получив ни казны, ни земель. Ее притязания на управление особыми городами не были удовлетворены.

По слухам, Мнишек пытался оградить честь дочери, а заодно и собственный кошелек. Лжедмитрий II якобы не мог вступить в права супруга до занятия трона и выплаты обещанных денег. Но все это были поздние вымыслы, призванные оправдать грех «царицы», которая нарушила закон и без венчания разделила ложе с бродягой.

Изба «царька» стояла посредине лагеря, и раздельная жизнь августейшей четы была бы сразу замечена и вызвала бы толки, убийственные для самозванца.

Прошло полгода, и Марине пришлось выдержать объяснение с братом, случайно встреченным ею. Юный Мнишек упрекал сестру в распутстве. Чтобы смягчить его гнев, «царица» не моргнув глазом заявила, будто один из ксендзов тайно обвенчал ее с новым супругом. Марина могла скрыть венчание от посторонних, но совершенно невероятно, чтобы церемония осталась тайной для отца и братьев, находившихся при ней в лагере.

Собственный дворецкий «царицы» Мартин Стадницкий свидетельствовал, что Марина жила с самозванцем невенчанная, потому что жажда власти была в ней сильнее стыда и чести.

Комедия, разыгранная Лжедмитрием II и Мариной, не могла ввести в заблуждение дворян и наемников, хорошо знавших первого самозванца. Но спектакль произвел впечатление на простой народ. Весть о встрече коронованной государыни с «истинным Дмитрием» разнеслась по всей стране.

Домогательства Мнишеков способствовали примирению соперников. Ружинский заключил с Сапегой полюбовную сделку. Гетманы поклялись не мешать друг другу. На пиру, за чашей вина они обменялись саблями и разделили московские земли на сферы влияния. Ружинский сохранял власть в Тушине, южных и северских городах. Сапега взялся добыть мечом Троице-Сергиев монастырь и завоевать земли к северу от Москвы.

13-14 сентября на пиру в честь Сапеги «царек» произнес здравицы в честь короля Сигизмунда III, Яна Сапеги и его рыцарства. Тушинские солдаты не проявляли особой радости за пиршеским столом. Сапежинцы получили равные с тушинцами права на раздел кремлевских сокровищ.

Борьба за власть в Тушинском лагере сопровождалась кровопролитием. Старый гетман Меховецкий, один из главных организаторов самозванческой интриги, попытался использовать соперничество Ружинского с Сапегой и вернуть себе власть. Он тайно пробрался в лагерь и укрылся в избе у Лжедмитрия II. Солдаты обсуждали планы свержения Ружинского. Узнав об этом, гетман ворвался в покои «царька» и зарубил Меховецкого. Самозванец пытался протестовать, но гетман «велел передать, что и ему шею свернет».

Юрий Мнишек оставался при особе Лжедмитрия II недолго и уехал в Польшу. Вслед ему полетели отчаянные письма дочери. Обращаясь к отцу, Марина молила дать ей родительское благословение и извинить ее, «что не так простилась с Вами, как хотела», просила написать «московскому царю» о ней, чтобы она «могла дождаться от него любви и почтения». Как видно, самозванец обращался с двадцатилетней наложницей-царицей крайне грубо.

Поражение армий Шуйского и осада Москвы привели к тому, что восстание в стране вспыхнуло с новой силой. В Пскове городская беднота свергла царскую администрацию и признала власть Лжедмитрия II.

С момента гибели Отрепьева в очаг сопротивления Шуйскому превратилась Астрахань. За оружие взялись нерусские народности Поволжья. Власть Лжедмитрия II признали Переяславль-Залесский и Ярославль, Кострома, Балахна и Вологда. При поддержке городских низов тушинские отряды заняли Ростов, Муром и Арзамас. С разных концов страны в Тушино спешили отряды посадских людей, мужиков и казаков. Их волна неизбежно захлестнула бы подмосковный лагерь, если бы наемное воинство не диктовало тут своих законов.

Гражданская война подорвала престиж и экономическое благополучие «царствующего града» – Москвы. В течение полутора лет у страны было два царя и две столицы. Под боком у старой столицы, где сидел царь Василий, образовалась «воровская» столица в Тушине.

Резиденция Лжедмитрия II не имела башен и стен, которые хотя бы отдаленно походили на мощные укрепления Москвы. Но царь Василий ничего не мог поделать со своим грозным двойником в Тушине, потому что в стране бушевал пожар гражданской войны. По временам власть «тушинского вора» распространялась на добрую половину городов и уездов страны, включая Ярославль – в центре, Вологду – на севере, Астрахань – на юге, Псков – на северо-западе.

Низы тщетно ждали начала «счастливого царства». Второй самозванец обещал народу то же, что и первый, – тишину и благоденствие. Но народ не получил ни того ни другого.

Тушинское воинство было плоть от плоти армии Болотникова. Но со временем облик Тушина изменился.

На окраинах восставшие низы снаряжали отряды и посылали их на помощь Лжедмитрию II. Некоторыми из этих отрядов командовали собственные казацкие или мужицкие «царевичи». Поначалу в войске самозванца было много болотниковцев, и толпы повстанцев встречали радушный прием в «воровском» лагере.

После переворота и перехода власти от Меховецкого к Ружинскому ситуация изменилась. 14 апреля 1608 г. Лжедмитрий II в манифесте к жителям Смоленска объявил, что приказал казнить самозваных царевичей. Приглашая смоленских детей боярских к себе на службу, он пояснял, что в избиениях дворян повинен не он, а «царевич Петр» и другие казацкие «царевичи».

Известия о казнях самозванцев эхом отозвались в казацких станицах. На Волге «потомок» Грозного Осиновик был повешен его «подданными». Зато двух других «царевичей», Ивана-Августа и Лаврентия, казаки привели с собой в Тушино. «Царек» милостиво принял казаков, а двух их «царевичей» велел повесить на дороге из Тушина в Москву. Казнь «царевичей» знаменовала окончательное перерождение повстанческого войска.

В Тушине при особе Лжедмитрия II образовались священный собор с «патриархом» во главе и «воровская» Боярская дума.

По милости Отрепьева Филарет Романов занял митрополичью кафедру в Ростове Великом. Он принял участие в обороне Ростова от «воров», попал в плен в октябре 1608 г. и в простой телеге был увезен в Тушино. Самозванец казнил ростовского воеводу, а Филарету предложил сан патриарха. У Романова не было выбора. «Воры» не церемонились с иерархами церкви. Они убили архиепископа Тверского, пытавшегося покинуть Тушино.