Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

Но усобица еще не была завершена. Пока Ярослав боролся за великокняжеский престол, его младший брат Мстислав в благодатном граде Тмутаракани на берегу Керченского пролива развлекался войной и охотой. Мстислав был дороден телом, румян, с большими глазами. Он был храбр в бою, любил выпить и поесть, но больше всего любил и берег дружину, для которой ничего не жалел — так хвалит князя «Повесть временных лет». Во время войны с касогами он предпочел решить исход битвы единоборством вождей, одолел великана Редедю и принял побежденных в подданство. Служили князю и потомки хазар. Однако когда в 1024 году Мстислав неожиданно ворвался в Киев, воспользовавшись отъездом Ярослава в Новгород, городские мужи попросту указали ему на ворота. Князь не обиделся и сел в Чернигове, где северяне приняли его с распростертыми объятиями.

Ярослав ходил в Новгород потому, что его племянник Брячислав Изяславич, князь Полоцкий, ограбил город и угнал немало жителей. Великий князь сумел отбить добычу и полон, однако не наказал любимого племянника, внука Рогнеди, но во избежание новых буйств добавил ему городов во владение.

При известии о набеге Мстислава Ярослав обратился за помощью к варягам. Их привел некий слепой «князь варяжский» Якун, у которого «плащ был золотом выткан». Неизвестно, был ли это «Прастен Якун, племянник Игорев», упомянутый в договоре с ромеями 944 года. Но варяги под его командой бились крепко. Их полк Ярослав поставил в центре войска в битве под Лиственом близ Чернигова. При последних отблесках вечерней зари Мстислав успел выстроить против северных разбойников ратников из Чернигова, города северян. «Пойдем на них», — сказал Мстислав воинам. Ночью, в грозу началась страшная сеча. Тмутараканская дружина, поставленная Мстиславом на флангах, в критический момент обошла варягов, но не помешала Ярославу бежать. «Кто этому не обрадуется? — спрашивал полководец утром, объезжая поле битвы. — Вот лежит северянин, вот варяг, а своя дружина цела!»

Мстислав Владимирович Храбрый — типичный русский князь, богатырь, во всем первый среди воинов, ценящий и хранящий многонациональную дружину как главное сокровище. Победив и зарезав Редедю, он берет себе «имение его, и жену его, и детей его», равно как и его воинов, а племя касогов облагает данью так же, как племена славян. Эти племена, с их старостами и крестьянами-смердами, и даже сравнительно полиэтничные градские мужи для него — чужие, союзники или противники по обстоятельствам. Он понимал, что сил его дружины хватит на лихой налет на город или глубокий обход вражьего войска в бою. Но сражаться против градских мужей и тем паче бесчисленных смердов ему было не с руки.

За Ярославом Мстислав послал вдогонку сказать: «Садись в своем Киеве, ты старший брат, а мне пусть будет эта сторона Днепра» (то есть Левобережье. — А.Б .). Ярослав, конечно, не поверил брату и счел за благо не возвращаться в Киев, управляя им из Новгорода через посадников, пока не собрал много воинов. Только в 1026 году он вернулся, но не решился на битву и заключил с Мстиславом мир. «И начали жить мирно и в братолюбии, — говорит киевская летопись, — кончилась усобица и мятеж, настала тишина великая в земле Русской». Несколько лет люди просто не верили, что вражда князей завершилась. Под 1029 годом летописец записал всего два слова: «Мирно было». То есть был мир внутри страны. Ярослав покорил чудь (в современной Эстонии) и поставил там город Юрьев, названный по его христианскому имени (немцы переименовали город в Дерпт, а эстонцы в прошлом столетии — в Тарту). Вместе с Мстиславом они отбили у поляков захваченные Болеславом во время усобицы Червенские земли и в назидание повоевали Польшу. Через несколько лет Мстислав разболелся на охоте и умер, не оставив сыновей. Власть на Руси перешла к Ярославу Мудрому.

«Самовластец Русской земли», по словам «Повести временных лет», правил безраздельно, ибо ему не с кем было делить землю. Единственного живого брата Судислава Псковского он по навету засадил в темницу в 1036 году, когда ездил в Новгород, чтобы почтить северную столицу и дать ей в правление сына своего Владимира. Новгородцы же дали Ярославу деньги и много воинов для выручки южной столицы, когда ее обложили печенеги. Жестокая битва под Киевом оказалась для печенегов последней. Бежали они в разные стороны, иные потонули в реках, «а остальные, — писал летописец, — бегают, неизвестно где, и до сего дня». Отодвинутая в степь южная граница по реке Рось, которую Ярослав много лет населял людьми и укреплял городами, стала безопасной. Тихо было и на севере, где россияне продвигались всё дальше в земли эстов, карелов и к берегам Северной Двины.

Внутренний мир превратил Русь в великую державу, которую Ярослав с гордостью оставил наследникам. Когда в 1054 году, на 76-м году жизни Ярослав скончался, в Софийском соборе была сделана торжественная надпись об «успении царя нашего». Но слава и титулы не делали русского князя похожим на хазарского кагана или ромейского автократора. Представления о государстве как едином организме у Ярослава, как у множества других средневековых владык, не было. Русь представлялась князю семейной собственностью княжьего рода, его, Ярослава, сыновей. Им великий князь и роздал при жизни земли Руси, как это сделал бы любой крестьянин, заботящийся, чтобы по его смерти сыновья не поссорились, деля между собой двор, поле, лужок и лесок. Завещание — «наряд» — Ярослава записано в летописях:

«Вот отхожу с сего света, сыны мои. Живите в любви, потому что все вы братья, от одного отца и одной матери. И если будете жить в любви друг к Другу, Бог будет с вами и покорит вам врагов ваших и проживете в мире. Если же будете в ненависти жить, в распрях и междоусобии, то погибнете сами и погубите землю отцов и дедов своих, которую они добыли трудом великим, — но живите в мире, слушаясь брат брата.

Вот я завещаю в свое место престол Киевский старшему брату вашему Изяславу. Его слушайтесь, как слушались меня, пусть он будет вам вместо меня. А Святославу даю Чернигов, Всеволоду — Переяславль, Игорю — Владимир (Волынский), Вячеславу — Смоленск.

Если кто захочет обидеть брата своего, — велел напоследок Ярослав старшему сыну Изяславу, — то ты помогай обиженному».

Со смертью Ярослава Русь перестала существовать как единая держава, разделившись на княжения. Всего десять лет понадобилось сыновьям, внукам и племянникам «царя русского», чтобы начать братоубийственную войну. Напрасно Ярослав уповал, что дети одной матери, в отличие от его братьев-соперников, избегнут ненависти друг к другу и смогут поддерживать мир, несмотря на то, что в Полоцке сидел Всеслав Брячиславич, потомок Изяслава, старшего сына Владимира Святого, а в Ростове — Ростислав Владимирович, внук Ярослава от старшего сына, умершего при жизни отца и потому обойденного в завещании. Великий князь подразумевал, что Новгород останется во владении князя Киевского и будет управляться его наместником, что никогда не нравилось новгородцам. Земли на восток от Днепра, до Мурома и Тмутаракани, вроде бы зависели от князей черниговских. Однако в результате перетасовок Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье оказались в зависимости от князей переяславских. Якобы мудрый Ярослав не оговорил в завещании принадлежность многих русских земель, заложив возможности для княжеских ссор.