Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

В эпоху викингов северные славянские города вынуждены были укрепляться. Это был общеевропейский процесс для торговых городов, служивших лакомой добычей и для скандинавских викингов, и для разноплеменных варягов из славянских земель южной Балтики. Впрочем, упорно строившиеся укрепления далеко не всех спасали. На Земляном городище Старой Ладоги археологи обнаружили горизонт Е 2 , датированный 842–855 годами. Постройки этого слоя погибли в тотальном пожаре. Город был разорен. Но кем? Норманисты, убежденные в том, что Старая Ладога была основана и населена викингами, выдвинули две противоположные и равно необоснованные версии. Согласно одной, город основали скандинавы, но в 760-х годах захватили славяне, а в середине IX века вновь с боем заняли скандинавы. Согласно другой, скандинавскую Ладогу в горизонте Е 2 сожгли славяне и финно-угры — то ли в борьбе со скандинавами, когда «изгнали варягов за море», то ли в ходе последовавшего за этим междоусобия. Увы, для этих романтических конструкций подтверждения археологическим материалом нет.

Кирпичников, которого равно трудно заподозрить в норманизме или антинорманизме, видит реальное объяснение в обычном для того времени набеге викингов, о котором рассказывает Житие святого Ансгария, написанное учеником и преемником этого немецкого епископа Римбертом после смерти святого в 865 году (до собственной кончины Римберта в 888 году). Согласно Житию, шведский конунг Анунд, «будучи изгнан из своего королевства, жил изгнанником у данов. Желая снова захватить свое королевство, он стал искать у них помощи, обещая, что, если они последуют за ним, они смогут получить много даров. Он предлагал им… город Бирку, ибо в нем было много богатых купцов, изобилие всяческого добра и много ценного имущества. Итак, он обещал, что поведет их к этому городу, где без большого ущерба для войска они извлекут необходимую им выгоду. Даны, будучи привлечены обещанными дарами и жаждая захватить богатства, наполнили готовыми к бою людьми и отправили ему в помощь двадцать один корабль. Он же имел одиннадцать своих кораблей». Датские викинги разграбили предместья Бирки, а Анунд получил от ее жителей выкуп в 100 фунтов серебра и решил сохранить город. Для этого он убедил данов отправиться грабить некий отделенный город в земле славян. Викинги «прямым путем поспешили к указанному городу. Напав на ничего не подозревавших и безмятежных жителей, они с помощью оружия внезапно захватили этот город и, взяв в нем добычу и много богатств, возвратились к себе» [28] Римберт. Житие святого Ансгария // Из ранней истории шведского народа и государства. Первые описания и законы. М., 1997. .

Руководитель раскопок Старой Ладоги справедливо полагает, что этим отдаленным городом не может быть ни славный Волин в земле лютичей, название которого Римберт хорошо знал, ни едва зародившийся Новгород, к которому морские корабли не могли пройти из-за порогов на Волхове. Зато к описанию прекрасно подходит сожженная в это время Ладога.

«Если в нашем сопоставлении есть доля истины, — пишет Кирпичников, — то можно предположить, что именно в 852 г. после разграбления Ладоги славянофинская племенная конфедерация была, может быть, впервые обложена варяжской данью и возникла коллизия, которая в дальнейшем привела к призванию заморских правителей. Основание же самого межплеменного объединения, скорее всего, относится ко времени более раннему, чем 852 г. При рассмотрении Ладоги в качестве столицы федерации северных племен получают объяснение многие обстоятельства ее активного формирования в докняжеский период. Не случайно, что первый династ Северной Руси — Рюрик (которого в свете датского похода 852 г. не так уж фантастично считать историческим лицом Рориком — ютландцем по происхождению) именно Ладогу избрал своим "стольным городом". Этим он продолжил уже установившуюся местную традицию» [29] Кирпичников А. Н. Ладога и Ладожская земля VIII–XIII вв. С. 48–49. .

Итак, слова летописи о «насилии», которое творили славянам и финно-уграм пришлые варяги, археологически подтвердились. Конечно, силы больших союзов племен и варяжских шаек были неравны; вопрос, как всегда на Руси, был только в единстве. «И встали словене, и кривичи, и меря, и чудь на варягов, — продолжает рассказ Никон Великий, — и изгнали их за море, и начали владеть сами собой, и города ставить».

Укрепленные города, по данным археологов, действительно были не слишком характерны для славян и их союзников, которые свои поселения ограждать не стремились. Однако в IX веке города-крепости появляются. Необходимость вооружаться для самозащиты: на юге — от хазар, на севере — от варягов, имела печальные последствия, уже упоминавшиеся летописцем ранее. По необходимости взяв в руки оружие, выдвинув вождей и укрепив их дружины, племена стали враждовать между собой: ведь их вождям-князьям и воинам-дружинникам требовалось постоянное занятие. Как на юге поляне воевали с древлянами и уличами, так и на севере племена «стали сами на себя воевать, и была между ними рать великая и усобица, и встали город на город (вспомним, что город — это крепость, обитель воинов, а не только купцов. — А.Б .), и не было у них правды».

Племенам, построившим города и выделившим из своей среды воинов для их защиты, понадобился третейский судья, способный решать их конфликты миром. «И сказали себе, — пишет Никон Великий, — князя поищем, который бы владел нами и урядил нас по праву». Право — существовавшие у союзов славянских и финно-угорских племен законы и обычаи. Прежде всего — священный обычай самоуправления; в греческих источниках о славянах именуемый народоправством.

Нарушение обычаев и вмешательство в самоуправление не допускалось. Даже после принятия славянами Древней Руси христианства ни у одного, самого властолюбивого князя не возникало мысли навязывать русскую веру и обычаи своим подданным финно-уграм, например, ижорянам, карелам или финнам. К ним власти не посылали ни миссионеров, ни судей, ибо первый письменный закон для славянских племен Руси — «Русская правда» — был правдой русских, а церковные книги переводились на их язык. Принятие православия даже знатью иноязычных племен Руси было делом сугубо добровольным. Финно-угорские подданные могли служить в славянских городах и занимать там высокие посты (даже командующего войском), но у себя дома они были в своем праве и своей вере. Точно так же покушение князей на древнее право славянских подданных нередко приводило к тому, что народ собирал общее собрание-вече и «указывал князю путь». А если князь не исправлялся или не покидал княжение, он, несмотря на защиту дружины, мог серьезно пострадать.