Наталия Семенова - Московские коллекционеры

Врубелевские эскизы для особняка С. Т. Морозова на Спиридоновке И. А. Морозов, кстати, купил для своей коллекции.

Барон Дени Кошен происходил из знаменитой фамилии французской интеллектуальной и политической элиты. Первым его заказом Морису Дени был витраж — символистский пейзаж «Дорога жизни» (1895). Затем Кошен заказал художнику настенную декорацию («Легенда о Святом Юбере», 1897–1898) для своего бюро, находившегося в особняке барона на улице Вавилон. Работая над панно, Дени несколько раз приезжал в замок Кошенов в Бовуар, где делал наброски псовой охоты.

Maurice Denis

Journal. Tome II. 1905–1920. Paris, 1957. На русском языке «Дневник» частично опубликован сотрудниками ГМИИ Е. Б. Георгиевской и М. Б. Аксененко, по переводам которых нами и цитируется. Георгиевская Е. Б. Морис Дени в России // Введение в храм: Сборник статей / Под ред. Л. И. Акимовой. М., 1997. Перевод дневника частично цитируется по: Аксененко М. Б. Монументальный ансамбль М. Дени и А. Майоля в московском особняке И. А. Морозова // Советское искусствознание. М., 1991. Вып. 27.

Ныне дом в Сен — Жермен — ан — Ле по адресу 59 рю Марей (59, rue Mareil), напротив особняка XVII века, построенного мадам де Монтеспан, одной из любовниц Людовика XIV, превращен в музей, посвященный Дени и художникам — символистам и набидам.

За каждую скульптор получил по четырнадцать тысяч франков и запрет любых повторений — Майолю разрешалось сделать только по одной отливке бюста каждой фигуры.

Сначала на вращающихся постаментах по углам поставили вазы, а потом заменили их на скульптуры. Но освещение оказалось настолько невыгодным, что впоследствии статуи решено было перенести в зал Моне и импрессионистов.

Неоимпрессионисты — возникшее около 1885 года течение, которое придало научно обоснованный характер разложению сложных цветов на чистые цвета, а также приемам письма раздельными мазками. Главные его представители — Жорж Сёра и Поль Синьяк. Набиды — представители французской группы Наби (от древнееврейского наби — пророк), в которую входили Дени, Вюйар, Боннар, Руссель и др. Течение возникло около 1888–го и закончило свое существование в 1905 году. На художников этой группы сильное влияние оказали открытия постимпрессионизма и живопись Поля Гогена.

Общество «Бубновый валет», выставочное объединение московских художников, приверженцев живописи постимпрессионизма, кубизма и фовизма, было учреждено в январе 1912 года. С. И. Щукину и И. А. Морозову поступило предложение стать почетными членами общества; Щукин дал согласие, Морозов отказался.

«Золотое руно» Николай Петрович начал издавать на свои средства в 1906 году, печатая журнал на роскошной бумаге на двух языках — русском и французском.

В 1933 году «Ночное кафе» советские власти продали американскому миллионеру (см. «Эпилог»), в том же году Мандельштам написал антисталинские стихи, за которые был выслан из Москвы.

Rue Flerus, 27 — исторический адрес. Квартира Лео Стайна и его сестры Гертруды, писателя — экспериментатора, автора знаменитого термина «потерянное поколение», была местом встреч писателей, художников и парижской богемы.

Сначала собрание А. В. Морозова назвали «Музей — выставка художественной старины» и 14 декабря 1919 года открыли для посетителей два отделения — коллекцию русского фарфора и древнерусской живописи (всего же в собрании было почти десять тысяч предметов). Затем преобразовали в Музей фарфора, который оставался в особняке во Введенском переулке, но в начале 1932 года коллекции перевезли в бывшее имение князей Юсуповых Кусково, где они находятся и поныне, потерявшиеся в многотысячных фондах Музея керамики и усадьбы Кусково. Все остальное — иконы, гравюры, серебро, миниатюры — и вовсе растворилось в необъятных коллекциях самых разных музеев.

Особняк во Введенском (Подсосенском) переулке в 1869 году построил архитектор Д. Н. Чичагов. Приспособив его специально для коллекций, А. В. Морозов полностью изменил его интерьеры: их отделку осуществил Ф. П. Шехтель, оформивший приемную и кабинет в готическом стиле; живописные панно (верхний ярус) исполнил Михаил Врубель. Архитектор И. Е. Бондаренко сделал специальную пристройку к особняку для коллекции икон (более двухсот досок — XIII–XVII веков).

В 1920–х годах кладовой нашли вполне достойное применение: ее приспособили для хранения рукописей Л. Н. Толстого — они хранятся в ней и по сей день.

Особое отношение у советских властей было к художникам и скульпторам. Они первыми получили «охранные грамоты», а в начале 1920–х, при очередной перерегистрации предметов искусства и старины, деятели науки и искусства оказались в привилегированном положении: художникам сохраняли право на обладание собственными произведениями при их жизни (родственники художников пользовались этим правом в течение 10 лет со дня их смерти). В исключительных случаях, если за произведениями живых классиков признавалось музейное значение, их брали на учет (так поступили, например, с работами Ильи Репина и Виктора Васнецова).

Отрывки из дневника и воспоминаний Т. А. Лебедевой (1906–1980) были опубликованы Ю. А. Молоком. См.: Лебедева Т. А. «Картины и художники: Наброски воспоминаний» // Панорама искусств. № 5. М., 1982.

Николай Александрович Варенцов (1862–1917) — директор Московского торгово — промышленного товарищества, председатель правления Большой Кинешемской мануфактуры. В 1918–м был арестован, но освобожден благодаря рабочим его бывшей фабрики. Перебивался случайными заработками, потерял всю семью. Мемуары были записаны автором в 1930–х годах, в 1997 году их опубликовал журнал «Наше наследие» (№ 43, 44).

Реквизицию фабрик и прочей собственности никто из эмигрантов — промышленников не признавал — а их наследники продолжают считать ее незаконной по сей день и при каждом удобном случае подают и будут подавать иски России. Вернуть заводы и фабрики никто особо не пытается, зато за особняки и коллекции все еще продолжают бороться, и потомки Морозовых и Щукиных активнее других — особенно за коллекции.

Свидетельство о смерти написано по — немецки и лишь недавно было обнаружено в Парижском архиве правнуком И. А. Морозова Петром Коноваловым и его женой Екатериной. Также им удалось найти и духовное завещание прадеда.

Б. Н. Терновец перепугал дату смерти, написав вместо «22 июля» — «22 июня». Эта ошибка потом регулярно повторялась. Но место смерти Карлсбад (Карловы Вары) указал правильно. Номер журнала вышел в ноябре 1921 года.