Игорь Бабулин - Князь Семен Пожарский и Конотопская битва

Гетман И.Беспалый также направил с дворянскими сотнями и рейтарскими полками 2 тысячи украинских казаков под началом полковников Г. Иванова и М. Козловского. Исходя из имеющихся данных о численности упомянутых соединений, можно сделать вывод о том, что весь конный отряд («подъезд») Пожарского насчитывал не более 4 тыс. русских ратных людей и 2 тыс. казаков.

Князь Пожарский перешел переправу через речку Куколку, удалившись от нее, а затем атаковал обнаруженных в степи татар и наемников Выговского. Это были чамбулы татар и ногайцев (вероятно не более 6 тыс. чел.) с приданными им Выговским наемными драгунами.

Согласно В. Коховскому, хан оставил с Выговским часть татар под началом нураддина [123] Kochowski V. Annalium Polonia climacter secundus. Cracovia, 1688.11, S. 379; Костомаров H.И. Гетманство Выговского… С. 142. . Учитывая это, а также показания участника боя, казацкого есаула Семена Черкеса, можно сделать вывод о том, что именно на Адиль-Гирея, молодого и воинственного племянника хана, была возложена задача заманивания русской конницы в засаду. Сам гетман в указанное время к переправе не подходил, оставаясь с полками в Тинице. В своей реляции Выговский не упоминает ни о бое с Пожарским, ни о своем притворном бегстве с целью завлечь противника в засаду.

Пожарский атаковал татар Адиль-Гирея и наемников, нанес им поражение и погнал в юго-восточном направлении. Воевода преследовал убегающего врага, вероятно рассчитывая прижать его к болоту и уничтожить. Упомянутый есаул Черкес, так описывал начало сражения: «от обозу отошли за 7 верст и, переправу перешед, на татар и на немец ударили смело без опасу, потому что тут объявились люди не само большие, а больших не намаялись, и хотели тех людей снести» [124] РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 1. Стб. 28. Л. 231; АЮЗР. Т. 15. С. 397–398. .

Почти все украинские историки (за исключением А.Г. Бульвинского) игнорируют сообщение участников битвы о том, что русские свободно перешли переправу и дали бой за ней. По описанию польского исследователя П. Кроля, все сражение происходило на берегах речки, что неверно. Русские контролировали переправу через Куколку. Турецкий летописец Наима Челеби повествует о том, что на военном совете хана и Выговского было решено: «сделать сперва нападение на неприятелей, занимающих берега (сказанной) реки» [125] Казем-бек М. А. Сравнительные извлечения из разных писателей, относящиеся к истории Семи планет// Журнал Министерства Народного Просвещения. СПб, 1835. № 6. С. 356. .

Фантастический рассказ В. Коховского, повторенный Н.И. Костомаровым [126] Костомаров Н.. Гетманство Выговского // Костомаров Н.И. Казаки. Исторические монографии и исследования. М., 1995. С. 142–143; Kochowski V . Annalium Polonia climacter secundus… S. 379–381. , о якобы сделанной казаками засаде в зарослях, у моста через речку, о скрытном сооружении ими рва у переправы, о затоплении луга посредством разрушения моста в тылу русских, не подтверждается другими источниками. Данное описание боя не имеет ничего общего с действительностью. Нет никаких документальных материалов о том, что некий «Стефан Гуляницкий», как пишет Н.И. Костомаров, разрушил мост и запрудил речку. В войске Выговского вообще не было такого полковника, и если даже этот «брат» Григория Гуляницкого существовал на самом деле, его роль в битве никем из очевидцев и летописцев не отмечена.

О том, что бой происходил за переправой, говорит и гетман Беспалый: «А месяца июня 28 дня вестно учинилося, что Иван Выговский под Ваше Великого Государя войско подъезд свой посылает; и мы… обратившися з бояры против того подъезду, подъезд свой войсковой посылали, с которым войско Выговского и с татары Вашего царского Величества с войском сшедшися за Конотопом в пяти верстах в селе Сосновце, не малый задор и бой за переправою с обе стороны чинили» [127] РГАДА. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 1. Стб. 28. Л. 236; АЮЗР. Т. 15. С. 401–402. .

Согласно летописи С. Величко, бой также был на левом берегу Куколки (Сосновки), при этом он ошибочно считал, что сам Выговский переходил речку: князь Пожарский «перегнал Выговского за речку названную Сосновку болотную и грузкую, от Конотопа с милю или с полторы, и сам со всем войском за ним перебрался» [128] Величко С. Указ. Соч. С. 206. . На самом деле, как отмечено выше, не Выговский заманивал Пожарского в засаду, а нураддин Адиль-Гирей. Выговский со своими казацкими полками в это время еще находился в Тинице. Нет никаких подлинных документов о том, что гетман и его казаки принимали участие в разгроме отряда Пожарского.

Украинские историки направляют на сосновскую переправу едва ли не все войско Трубецкого, чего, конечно же, быть не могло. Основные силы русской армии (вся пехота и артиллерия, а также часть кавалерии) остались в осадных лагерях под Конотопом. Трубецкой не смог оценить масштаб угрозы и ограничился посылкой к переправе лишь конных частей. В цитируемом выше отрывке сообщения Беспалого сказано, что к Сосновке был послан передовой конный отряд — «подъезд». Это был обычный рейд с целью разведки боем. Аналогичные «вылазки» в ходе осады воеводы совершали неоднократно. У Пожарского не было ни пехоты, ни артиллерии. Выделенные ему силы предназначались не для «генеральной баталии», а для того, чтобы отогнать и рассеять малочисленного противника.

«Новгородский хронограф» сообщает, что у переправы «нечестиваго бусормана царя хана передовые вестовые малые полки объявились, и о том учиниша ведомость в полках князь Алексея Никитича Трубецкого с товарыщи, что подъезжие люди малые тотарские близ их полков за переправою за 12 верст… В то же время окольничей князь Семен Романович Пожарской нача говорити князь Алексею Трубецкому: «Я-де еду с своим полком и проведаю, каковы люди, болшие и малые, а что буде видя против себя, и учиню с ними брань, и я-де бой тотарской знаю, каковы оне на бранех». Той же князь Семен Пожарской собрався со всем полком, что под его подраментом, и поиде против нечестиваго. А говорит князь Алексею Трубецкому: «Каково есть нам, и в тое время мне о сем помощь учини» [129] Новгородский хронограф XVII в. // Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979. С. 304. .

Инициатива конного рейда с целью разведки боем в хронографе целиком приписывается Пожарскому. Но в этом случае трудно объяснить, почему с ним также были сотни и рейтарские полки, бывшие под непосредственным началом Трубецкого. Следовательно, Пожарский действовал по приказу Трубецкого, который направил часть своих сил для поддержки конного авангарда.

Тот же источник повествует о том, что Трубецкой удерживал Пожарского, говорил ему «чтоб он не ехал (за переправу?), дожидал бы о едином месте. Он же (Пожарский — И.Б .) не послушав и поиде с своим полком против нечестиваго варвара. И как будучи у переправы, и в тое время за переправою малые люди показались, и той князь Семен Пожарской поиде за переправу и ополчися против нечестивых, чающее малые люди тут» [130] Там же. С. 305. .