Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

6. Младший дом двора — дом дочери Франции Маргариты де Валуа — представлял собой организационный слепок с иных домов французского двора и функционировал по его правилам, с примирительной миссией в религиозно-политической сфере. Французской короне удалось на время создать межконфессиональный наваррский двор, сыгравший роль гаранта соблюдения Религиозного мира. В условиях распада французского двора на несколько составляющих в 1589 г. двор Маргариты де Валуа, претерпев эволюцию от положения маргинального, мятежного и беглого в 1585–1587 гг., в итоге обрел легитимность и смог стать связующей цепью для исчезнувшего двора Валуа и вновь собранного двора Бурбонов, необходимым системным элементом, придавшим организационно-политическую и представительскую завершенность двору Франции в начале XVII в.

7. Первому Бурбону, Генриху IV, в конце Гражданских войн удалось воссоздать королевский двор по образу и подобию двора его предшественников и продемонстрировать общую политику институциональной преемственности, однако уже в рамках новой модели рационального двора. Восстановив королевский двор в качестве символа дворянского единства и национального суверенитета, Генрих IV активно использовал политику экономии в его отношении, намеренно не соблюдая церемониал двора Валуа, делегировав отдельные церемониальные полномочия своей жене Марии Медичи и бывшей супруге, Маргарите де Валуа, благодаря которым поддерживались представительные функции двора. Политическая общественная мысль начала XVII в. свидетельствовала о существовании четкого антифеминистского и антикуриального вектора, говорящего о полноценном функционировании института двора, который воспринимался как продолжение двора Валуа и средоточие властной тирании.

Французский монарший двор имел давние организационные традиции, возникшие еще при первых франкских династиях, Меровингах и Каролингах. Центральная фигура двора — король, император, объединял вокруг себя круг лиц, находившихся рядом с ним на временной или постоянной основе, которые составляли Дворец — Palatium . По словам известного французского историка-позитивиста Н.-Д. Фюстеля де Куланжа, «Дворец — это не жилище, а известная совокупность людей, персонал приближенных, окружавших короля, и при его перемещениях переезжавших вместе с ним» [114] Фюстель де Куланж Н.-Д. История общественного строя древней Франции. T. VI. Петроград, 1916. С. 389. . Названный на римский манер, поскольку императорский дворец Августа был возведен на самом высоком из римских холмов — Палатинском, Palatium франкский представлял собой прямую имитацию организации античного двора, включая соответствующую властную атрибутику королей [115] Gardelle J. La palais dans l'Europe occidentale chrétienne du Xe au XIIe siècles//Cahiers de civilization médiévale. T. 19, 1976. P. 115–134. . Франкские властители V–X вв. продолжали считать себя прямыми преемниками римских императоров, а свои королевства, а позже империю рассматривали как государственное продолжение Римской империи на Западе [116] Кареев Н.И . Западноевропейская абсолютная монархия XVI–XVIII веков. М.: ГПИБ России, 2009. С. 113–114. .

Современная французская исследовательница Ж. Барбье вместе с тем подчеркивает, что Palatium — слово, используемое в актах меровингских королей — на деле означало не только их ближайшее окружение. Помимо этого, бесспорно, речь идет о Дворце как административном центре королевства; месте репрезентации и осуществления высшей власти; наконец, как комплексе зданий и сооружений (вилл, поместий), которые являлись местопребыванием королей и их дворов [117] Barbier J. Le système palatial franc: genèse et fonctionnement dans le Nord-Ouest du Regnum//Bibliothèque de l'École de Chartes. T. 148, 1990. P. 245–249. .

Главным источником по истории каролингского двора считается сочинение епископа Реймсского Хинкмара, оставившего нам « De ordine palatii — О дворцовом порядке », датируемое 882 г. и адресованное молодому королю Карломану II, в котором описаны обязанности главных королевских придворных служителей-палатинов времени Карла Великого [118] Hincmar de Reims . De Ordine Palatii/Èd. par Maurice Prou//Bibliothèque de l'Ecole des Hautes Etudes. № 58. Paris, Vieweg, 1885. http://remacle.org/bloodwolf/historiens/hincmar/ordinepalatii.htm (дата обращения — 22 апреля 2018 г.); Старостин Д.Н. Хинкмар Реймсский и структура королевства франков в конце IX в.//Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 2: История. 2014 (2). С. 52–58; Кленклоз А . Каролинги/История Франции/Под ред. Э. Лависса. Пер. О.А. Добиаш-Рождественской под ред. И.М. Гревса. СПб.: Евразия, 2017. С. 464–470. . Однако в этом сочинении епископ сам признается, что в основу своего труда положил книгу « мудрого старца Адалъгарда, родственника государя — императора Карла Великого, аббата Корвейского монастыря », который, в свою очередь, надо полагать, отразил и реалии двора предыдущей династии [119] Польская С.А. Христианнейший король: образы власти в репрезентативных стратегиях французской монархии (IX–XV вв.). С. 139–160. .

О дворе Меровингов, его структуре и должностях известно совсем немного, однако даже отрывочные сведения позволяют понять, что дворцовая система функционировала вполне слаженно, с закрепленными за каждым должностным лицом обязанностями и полномочиями, представляя собой, по словам Н.И. Кареева, « смешение домохозяйственных и государственных отношений » [120] Кареев Н.И . Западноевропейская абсолютная монархия XVI–XVIII веков. С. 113. . Д.Н. Старостин настаивает также на фамильно-государственном начале власти Меровингов, чей двор существовал как большой, хорошо организованный семейный дом [121] Старостин Д.Н. Regnum и stirps regia: Проблемы власти и правящей династии в королевстве франков VI — первой половины VII вв.//Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и раннего Нового времени/Под ред. А.Ю. Дворниченко. № 8, 2010. С. 104–123. . Более того, семья Пипинидов-Каролингов, в VII в. фактически овладевшая должностью майордома, передаваемой из поколения в поколение, сумела придать дополнительный порядок Palatium , подготовив организационно — политические условия для обретения королевской короны в 751 г. [122] Vauchez A . Le Saint II L'Homme médiéval/Éd. Jacques Le Goff. Paris, 1989. P. 345–380. Королевские резиденции-поместья, «дворцы», прообразы будущих королевских замков, также были тесно встроены в функциональную систему двора, что показали недавние труды М.В. Землякова [123] Земляков М.В. «Пусть наши люди пребудут в полной сохранности…»: социальные и правовые статусы населения поместий раннекаролингской эпохи (по материалам Capitulare de villis)//Proslogion. Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и Раннего нового времени. № 2 (14). СПб.: Право, 2016. С. 290–309. . Именно Palatium станет цементирующей основой огромного территориального пространства будущей Каролингской империи, а также, по словам английского историка С. Эрли, « ключевым институциональным компонентом двора, организатором государственной политической памяти » [124] Airlie S. The Palace of Memory: the Carolingian Court as Political Centre//Courts and Regions in Medieval Europe/Ed. S. Rees Jones, R. Marks, A. J. Minnis. York: York medieval press, 2000. P. 1, 9. . Нидерландская исследовательница М. де Йонг также обратила внимание на то, что с конца VIII в. в документах эпохи слову Palatium зачастую предшествовало Sacrum — формула, обозначающая претензии верховной власти на превращение Дворца в сакральное пространство, а монарха — в главного носителя и хранителя священного начала этой власти [125] Jong M. de. Sacrum palatium et Ecclesia. L'autorité religieuse royale sous les Carolingiens (790–840)//Annales. Histoire. Sciences sociales. 58e année, 2003 (6). P. 1243–1269. .