Леонид Островский - Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века

В Новониколаевске польская делегация проживала на станции в вагоне № 214, а в январе 1922 г. ей дополнительно был предоставлен еще один «салон». Польскому представительству было отведено «костельное помещение», но оно требовало ремонта, на проведение которого у Сибревкома средств не было. Председатель Сибревкома С. Е. Цуцкаев и уполномоченный ВЦИК и СТО Ф. Э. Дзержинский обратились с просьбой к наркому внутренних дел об оплате из средств уполномоченного ВЦИК и СТО Ф. Дзержинского [2134] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 213. Л. 44. .

По распоряжению НКИД польское представительство на первых порах могло только принимать заявления об оптации, но не могло «производить оптацию или рассматривать оптационные дела на месте». Самостоятельная оптация была разрешена телеграммой из Москвы, поступившей от заместителя НКВД [2135] Там же. Л. 41ЩЗ. . Вопрос о децентрализации оптации окончательно был решен к 16 февраля 1922 г., и с этого времени началась оптация, которая проводилась иностранным отделением вместе с польским представительством. О порядке проведения оптационных работ на местах уполномоченный по приему заявлений об оптации К. Гинтовт и начальник оптационного отдела С. Покладский обратились с информацией к польским оптантам, а Сибревком направил циркуляр всем губисполкомам Сибири за № 825 [2136] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 189. Л. 109–110. . Представительство Польши по делам оптации на территории Сибири работало до начала февраля 1924 г., когда продолжался прием в польское гражданство.

Сибревком предложил порядок организации оптационных работ на местах. Отделы управления губернских и уездных исполкомов и волостные исполкомы должны были «безоговорочно» принимать заявления и документы оптирующих польское гражданство, не входя в обсуждение вопроса о достаточности оснований для оптации. Принятые заявления в трехдневный срок препровождались в отдел управления Сибревкома в Новониколаевске [2137] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 213. Л. 50. .

В своем обращении к оптантам от 16 февраля 1922 г. Гинтовт сообщал, что заявления об оптации должны подаваться не позднее 30 июля 1922 г., одновременно в оптационный отдел при Сибирском представительстве делегации Польши в смешанной комиссии по делам репатриации в Новониколаевске и в отдел управления местного исполкома [2138] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 217 в. Л. 79. . По данным советской стороны, до 1 октября 1923 г., когда прекратился прием заявлений об оптации польского гражданства, в иностранное отделение поступило 3964 заявления об оптации. Из них на то время было рассмотрено 1893 [2139] Жизнь Сибири. 1923. № 9-10 (13–14). С. 64. .

Право на выбор польского гражданства имели: бывшие граждане Российской империи, достигшие 18 лет, которые были записаны в книги постоянного народонаселения Царства Польского или записаны в местной гмине или деревне, которые в то время входили в состав Польши (на 30 апреля 1921 г.); лица, достигшие 18 лет, находящиеся на территории России или Украины, которые смогут доказать свое происхождение от участников борьбы за независимость Польши в 1830–1865 гг. или являются потомками лиц, которые не дальше как в третьем поколении проживали на территории бывшей Речи Посполитой в десяти Привислинских, Киевской, Волынской, Подольской, Курляндской, Виленской, Гродненской, Ковенской, Витебской губерниях [2140] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 147. Л. 122. .

Необходимо было доказать, что человек, претендующий на гражданство Польши, состоял членом польского общества, обучался в польском учебном заведении, своей деятельностью, употреблением польского языка как разговорного и воспитанием своего потомства «засвидетельствует свою приверженность к польской нации» [2141] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 213. Л. 4об. .

В доказательство своей принадлежности к польской нации нужно было предоставить оптационному отделу, кроме документов, устанавливающих происхождение, также подписку трех свидетелей-поляков о том, что заявитель действительно удовлетворяет всем требованиям. От предоставления такой подписки освобождались лица, которые могли доказать свою активную деятельность в польских общественных организациях [2142] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 213. Л. 55. . В подобных ручательствах подчеркивалась благонадежность кандидата, и часто она подтверждалась непартийностью человека, указывалось на соблюдение кандидатом «польских обычаев» [2143] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 158. Л. 61. . Иногда удостоверения о принадлежности человека к польской национальности подписывал настоятель костела. Так поступали настоятели Новониколаевского, Иркутского и Томского костелов [2144] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 181. Л. 280. .

В руководстве для Сибревкома о порядке производства оптации гражданства Польши отмечалось, что «бесспорными документами», дающими право на оптацию, считаются документы, выданные до революции 1917 г. Наоборот, «совершенно недостаточными для доказательства права оптации» считались документы, выданные после революции. Данное обстоятельство объяснялось тем, что до революции «не было возможности предполагать о возникновении на той или иной территории Российской империи отдельного государства». «Приверженность к польской нации» требовалось доказать документально. Среди документов, которые доказывали проживание на территории бывшей Речи Посполитой, могли быть сословные грамоты, паспорта, свидетельствовавшие о воинской повинности, свидетельства учебных заведений, торговые документы [2145] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 213. Л. 32–33. .

Таким образом, после подписания Рижского договора и соглашения о репатриации начался сам процесс репатриации. Сибирское представительство польской репатриационной комиссии в Новониколаевске в течение 1921–1922 гг. зарегистрировало 58 329 чел., но из них право на репатриацию получили только 25 386 чел [2146] Biegański S. Repatrjacj a jeńców… S. 74. . Лицо, желающее оптировать польское гражданство, должно было подать заявление с приложением документов, доказывающих право на оптацию. Заявление о выборе польского гражданства должно было подаваться консулу Польши в течение года начиная с 30 апреля 1921 г., а для лиц, проживавших на Кавказе и в Азиатской части России, этот срок продлевался до 15 месяцев. Такое же заявление подавалось одновременно в отдел управления по месту проживания [2147] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 192. Л. 39. .

Документами, доказывающими право на оптацию, являлись: паспорт, метрическая выпись о рождении, а в случае их отсутствия – свидетельство об отбывании воинской повинности, образовании, формулярный список. К заявлению оптанты должны были приложить анкету в двух экземплярах, составленную по определенной форме, две фотокарточки самого заявителя, членов семьи, в том числе детей старше 14 лет. Предоставить необходимые для оптации польского гражданства документы было непросто. К примеру, в Болотнинском уезде не было фотоателье, и оптирующие не могли предоставить фотокарточки вместе с другими документами. Не было фотоателье и в Бодайбинском промышленном районе [2148] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 2176. Л. 59. . Документы, выданные полякам ПВК при Колчаке, советскими властями не признавались. Так, 17 августа 1922 г. в инструкции Иркутскому губернскому отделу управления говорилось, что «виды на жительство иностранцев выдаются полякам только Сибревкомом и Наркоматом внутренних дел». Постановлением Новониколаевского ревкома в 1920 г. у польских граждан были отобраны национальные паспорта, выданные ПВК в 1919 г. [2149] ГАНО. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 217 в. Л. 79–82. Документы желающих оптировать польское гражданство принимались местными органами власти, затем поступали в оптационный отдел польского представительства, которое выдавало удостоверения об оптации польского гражданства. Однако удостоверение польского представительства о признании того или иного человека гражданином Польши не означало окончания оптации до предъявления удостоверения НКВД.