Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Минимизация затрат на содержание тылоополченцев и «борьба за самоокупаемость» частей т. о. выступали единственными чисто экономическими по форме основаниями для функционирования последних. На деле здесь доминировали внеэкономические регуляторы «кнута и пряника» в форме угрозы военных судов за дезертирство из частей и процедуры восстановления тылоополченцев в гражданских (избирательных) правах. Досрочное восстановление в правах формально и фактически ничем не отличалось от стимулирования мотивации труда спецпереселенцев и заключенных (условно-досрочное освобождение в последнем случае). Гораздо более глубокой и долговременной по своим последствиям и значению являлась деформация ценностных ориентаций самих тылоополченцев. Адаптация к тяжелым условиям труда и быта, недостаточно развитой социально-культурной инфраструктуре, издевательствам комсостава и работодателей неизбежно влекла за собой формирование конформистского типа сознания и поведения в среде тылоополченцев. Как показывает анализ документов, активизм и «ударничество» выступали не как органичное движение, а более как защитная форма существования в весьма экстремальных условиях жизнедеятельности тылоополченцев. Весомым доказательством тому может служить отсутствие какого-либо группового или индивидуального стремления «осесть» в местах прохождения службы после ее завершения и, тем более, желания остаться служить в данных частях уже на условиях найма. Унификация труда, мотивации к нему и стандартизация поведения — такова цель сталинской системы, вполне реализованной в модели тылового ополчения 1930-х гг.

Изучение верующих в контексте темы «Маргиналы в советском обществе» вполне закономерно. Во-первых, верующие входили в состав практически всех социальных групп, которые стали маргинальными в результате внутренней политики советского государства: раскулаченные, «лишенцы», спецпоселенцы и др. Во-вторых, верующие подпадали под дискриминирующие и репрессивные действия властей (включение в качестве целевой группы массовой операции НКВД по приказу № 004 447 от 30 июля 1937 г., высылка на спецпоселение) преимущественно по религиозным основаниям. В-третьих, антирелигиозная политика большевистского режима привела к массовой потере представителями духовенства всех конфессий своего статуса, авторитета, профессионального занятия, сделав их классическими маргиналами.

Процесс маргинализации верующих в СССР — это сложный исторический феномен, поскольку он затронул с разной степенью интенсивности и с разными последствиями значительные массы людей. Известно, что итоги переписи 1937 г. дали советскому режиму шокирующие результаты: около половины населения СССР отнесли себя к той или иной конфессии. Общепризнан факт роста общей религиозности людей в годы Великой Отечественной войны. Следовательно, промежуточный итог борьбы с религией для советской власти и правящей партии мог считаться неудовлетворительным.

Однако успехи атеизации и секуляризации к этому времени были также налицо. Даже по самым оптимальным подсчетам, численность верующих в СССР постоянно сокращалась. Но маргинальность верующих заметно проявлялась не только в постоянном сокращении их численности, но и в социально-демографических изменениях состава общин всех религиозных конфессий. Уже с конца 1930-х гг. настойчиво муссировалось утверждение о значительном, даже подавляющем преобладании среди верующих пожилых людей, а для последующих десятилетий это уже был очевидный факт. Такое положение в целом было характерно для большинства конфессий и объяснялось рядом факторов, в том числе естественным старением, сокращением воспроизводства веры среди молодых из-за почти полного отлучения их от религиозного воспитания.

Практически столь же неоспорим факт того, что большинство верующих (практически во всех исповеданиях) составляли женщины. Иногда их преобладание над мужским составом было кратным. Известно, что женщины почти всегда доминируют в большинстве христианских конфессий, а также что средняя продолжительность их жизни больше, чем мужская. Эти объективные факторы действовали и в советский период. Но справедливо еще одно объяснение превалирования женщин среди верующих: войны и репрессии истребляли в первую очередь мужское население страны.

Нет контраргументов для оспаривания того, что в военный и послевоенный период большинство советских верующих были людьми с низким образованием или не имели его вообще [161] Данный показатель давал повод представителям научного атеизма и пропагандистам для однозначных оценок о том, что религия — это убежище малообразованной (следовательно, малокультурной) публики, склонной по этой причине к предрассудкам, суевериям, мистике. Потому считалось, что религиозное поле в СССР неуклонно сужается по мере роста всеобщего образования. . Это тоже объясняется рядом причин. В ходе революции и Гражданской войны наиболее образованная часть верующих погибла либо эмигрировала. С течением времени ряды верующих естественным образом покидали те, кто получил хорошее образование еще до революции. Многие исповедания не приветствовали советское образование, поскольку оно было насквозь атеистично. Существовала определенная дискриминация в получении высшего образования для верующих, а те из них, кто его получил, подчас были вынуждены скрывать свою религиозность из карьерных соображений.

По социально-профессиональной принадлежности и характеру занятости состав верующих также позволял делать вывод об их маргинальном положении. От 30 до 60 % верующих различных объединений были пенсионерами, домохозяйками, иждивенцами. Занятые на производстве, как правило, выполняли малоквалифицированную и, соответственно, малооплачиваемую работу. Отсюда проистекал низкий достаток и малообеспеченность семей верующих, многие из которых были многодетны. Но среди них также было немало одиноких людей (вдовы, холостяки, разведенные), бытовая устроенность которых также была невысокой даже по меркам того времени.

Таким образом, уже к началу 1940-х гг. для общин были характерны тенденции старения верующих, преобладание среди них лиц с низким образовательным уровнем, значительное превалирование женщин, невысокое статусное положение.

Но проблема маргинальности верующих, на наш взгляд, выходит за рамки традиционно понимаемого в социологии процесса маргинализации как потери отдельными индивидуумами и группами своего привычного, устоявшегося положения в обществе, утраты или понижения социальных статусов, как некое пограничное положение между социальными слоями, стратами и др. Анализируя положение религии, церкви и верующих в советской стране, можно утверждать, что за годы коммунистического правления произошла маргинализация всех названных институтов в самом широком смысле этого слова. Из социально признаваемых, одобряемых и неизменных институций религия, церковь, вера превратились в непризнаваемые, нежелательные и преследуемые. Религиозная вера была вытеснена на «задворки» общественного сознания и методично изгонялась, церкви подверглись разгрому, священнослужители лишались профессии, верующие превращались в изгоев. Открытое признание в вере обрекало людей на непонимание и неприятие со стороны антирелигиозной общественности. В стране были созданы такие условия, при которых религиозная жизнь верующих практически полностью должна была осуществляться в полулегальной или нелегальной форме. Все это превращало верующих в социальных маргиналов.