Джульет Баркер - Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию

Спонтанные празднования, которыми отметили известие о победе при Азенкуре, были ничто по сравнению с теми, которые приготовили к возвращение короля-победителя. Лондон привык к празднествам большого масштаба: королевские успехи, коронации, поединки и турниры, церемонии приветствия или чествования приезжих высокопоставленных лиц — все это отмечалось шествиями по улицам, звоном церковных колоколов, аллегорическими и геральдическими представлениями. В таких случаях было принято, чтобы в общественных водопроводах и фонтанах било вино, что, несомненно, способствовало созданию дружеской атмосферы. У горожан был почти месяц на подготовку к этому событию, и в результате получилось настолько сложное и визуально потрясающее зрелище, насколько только могла придумать средневековая изобретательность. С первыми лучами солнца в субботу 23 ноября мэр и двадцать четыре олдермена выехали за четыре мили от города, вплоть до высот Блэкхката, чтобы встретить короля. Они были одеты в свои лучшие алые одежды и сопровождались огромным количеством горожан, одетых в красные мантии с капюшонами красного и белого или черного и белого цвета. Каждый с гордостью носил отличительный и "богато украшенный значок", который обозначал его статус члена одной из великих лондонских гильдий и отличал его от собратьев по другим ремеслам или профессиям. Около десяти часов утра прибыл король, привезший с собой лишь скромную личную свиту, в которую, однако, были включены его французские пленники. После официальных поздравлений и благодарности "за победу, которую он одержал, и за его усилия во имя общего блага", горожане сформировались в процессию и под звуки труб поскакали провожать его с триумфом в столицу. [665]

Примерно в миле от города, в Сент-Томас Уотеринг, недалеко от Саутварка, аббат Бермондси и процессия лондонских священнослужителей ожидали приема короля. Неся святые реликвии, кресты и знамена своих церквей, они пели Te Dеum и приветствовали его (на латыни) возгласами "Славься, цветок Англии и всего мира, рыцарь Христа!" [666]Сопровождаемый все увеличивающимся эскортом, Генрих подошел к входу на Лондонский мост, который обозначал границу города. Здесь две гигантские аллегорические фигуры с королевскими гербами были установлены бок о бок, "как стражи у ворот". Мужская фигура была вооружена топором в одной руке и копьем, с которого свисали ключи от города, в другой; женская была одета в мантию и "украшения, соответствующие ее полу". По мнению капеллана, наблюдавшего за этим зрелищем с едва скрываемым удивлением, "они были похожи на мужа и его жену, которые, облачившись в богатейшие наряды, стремятся увидеть с нетерпением ожидаемое лицо своего господина и приветствовать его обильными похвалами". (Более суровый Адам из Уска был просто поражен их размерами, восхищаясь размахом огромного топора, "которым… можно было бы зарубить целую армию", и телом женщины, которая "по истине была пригодна не только для порождения гигантских демонов, но и для рождения исчадий ада"). С каждой сторожевой башни свисал королевский герб, а на ее фасаде красовался транспарант "Город короля справедливости"; трубачи и рожечники, размещенные внутри и на башне, оглашали окрестности фанфарами, приветствуя короля. [667]

Когда королевская процессия подошла к разводному мосту, в центре моста, они увидели, что два больших деревянных столба или башни были возведены и обтянуты льняной тканью, искусно раскрашенной под мрамор. На одной из них стояла фигура антилопы (личный знак короля) со щитом королевского герба на шее и королевским скипетром, зажатым в передней лапе. На другой — лев Англии, держащий в лапе королевский штандарт. На дальнем конце разводного моста, находилась еще одна башня аналогичной конструкции, центральным элементом которой была статуя Святого Георгия, полностью вооруженного, за исключением его триумфального шлема и щита, которые были выставлены по обе стороны от него. Правая рука покоилась на рукояти меча, в левой он держал свиток с легендой "Честь и слава одному Богу!", а на голове у него был древний символ победы — лавровый венец. Множество хоров ангелов — маленьких мальчиков, одетых в белые одежды и крылья, с раскрашенными золотом лицами и лавровыми листьями в волосах — исполняли гимн "Благословен будь во имя Господне", когда король приближался к нему. [668]

Другой хор, на этот раз ветхозаветных пророков, "с почтенными белыми волосами, в туниках и золотых копнах, головы их были обмотаны и украшены тюрбанами из золота и малины", ожидал короля в Корнхилле, где водонапорная башня была задрапирована малиновой тканью и хитроумно замаскирована под большой павильон. Здесь снова красовалось оружие Святого Георгия, Святого Эдуарда и Святого Эдмунда, святых, под чьим покровительством проходила кампания, а также гербы Англии и самого короля. Когда Генрих проезжал мимо, "пророки" запели псалом 98 "Воспойте Господу новую песнь, ибо Он сотворил дивные дела" и выпустили огромную стаю маленьких птиц, "из которых некоторые опустились на грудь короля, некоторые сели ему на плечи, а некоторые кружили вокруг в круговом полете". [669]

Водохранилище у входа в Чипсайд, наполненное вином, было точно так же задрапировано тканью и украшено щитами с гербами города. Под навесами стояли двенадцать апостолов и, что менее очевидно, двенадцать мучеников и исповедников английской королевской династии, "подпоясанные по чреслам золотыми поясами, со скипетрами в руках, коронами на головах, и их эмблемы святости были хорошо видны". Они тоже приветствовали короля, сладко распевая соответствующий стих из 44-го псалма: "Но это ты спасаешь нас от врагов наших и повергаешь в смятение ненавидящих нас". Затем, в ловкой библейской аллюзии, которая не осталась бы незамеченной Генрихом V, они предложили ему вафли из хлеба, смешанные с вафлями из серебра, и вино из носика водонапорной башни, как это сделал Мелхиседек, царь Салема, для Авраама, когда тот вернулся после победы над царями Содома и Гоморры. [670](Хотя Генрих уже читал им лекции на тему их национальных пороков и моральных недостатков, интересно, как должны были отреагировать его французские пленники на то, что их так публично приравняли к самым известным из всех библейских грешников).

Каменный крест королевы Элеоноры в Чипсайде, который был установлен как один из многих по всей стране, чтобы отметить места, где останавливался ее гроб во время последнего путешествия в Вестминстерское аббатство в 1290 году, был полностью замаскирован искусным деревянным замком высотой в три этажа, с башнями и мостом, ведущим к сторожке. По обе стороны была построена огромная арка, соединяющая замок со зданиями на каждой стороне улицы, а над обеими арками были начертаны слова "О тебе говорят славные дела, город Божий". Когда король приблизился, из замка вышел хор поющих девиц, одетых в белое и танцующих под звуки барабанов и струнных инструментов, подобно тем, что приветствовали Давида, когда он возвращался после убийства Голиафа. Капеллан одобрил это зрелище, с удовлетворением отметив, что Голиаф был весьма подходящим изображением высокомерных французов. Девы приветствовали Генриха специально написанной поздравительной песней, начинавшейся словами: "Приветствуем Генриха, пятнадцатилетнего, короля Англии и Франции". Это было особенно важно по двум причинам: это был единственный номер во всем спектакле, который исполнялся на английском языке, а также единственный, в котором король сам обращался к герою-завоевателю. Все остальные номера опирались на латинские цитаты из Библии, особенно из Псалмов, и приписывали победу Богу. Чтобы даже эта умеренная похвала роли короля не была сочтена кощунственной, она была смягчена пением Te Deum вторым отрядом маленьких мальчиков, одетых в костюмы ангелов и архангелов, которые осыпали короля золотыми монетами и лавровыми листьями. [671]