Юрий Захаров - Генерал армии Н. Ф. Ватутин

Но как ни велико было желание побывать в родном селе, все же поездку пришлось отложить. Слишком много было у командующего фронтом неотложных дел. Николай Федорович попросил начальника штаба генерала Ф. К. Корженевича узнать, проживают ли в Чепухино Ватутины. Через несколько дней ему доложили: проживают. И даже привезли записку, в которой мать, Вера Ефимовна (но записку, Николай Федорович сразу узнал по почерку, писала младшая сестра Лена), спрашивала, знает ли он что-нибудь о судьбе своих братьев.

О братьях он знал. Хоть и редко, но переписывался с ними, а с одним из них, Афанасием, даже довелось встретиться, когда тот, получив после излечения в госпитале краткосрочный отпуск, заехал к нему на два дня.

Вглядывался Ватутин в осунувшееся лицо брата, вслушивался с тревогой в его свистящее дыхание и думал: как же, наверно, трудно ему с поврежденной еще в двадцатые годы грудью там, в окопах, на передовой. А тут еще и осколок, засевший в левом предплечье. Может, предложить брату остаться при своем штабе? Но правильно ли поймут его, командующего фронтом, люди?

Не предложил. К тому же был уверен, что Афанасий не согласится.

Вот так, в урывочных разговорах о его, Афанасия, службе, о новостях, что сообщали в своих письмах остальные два брата — танкист Семен и наводчик орудия Павел, и прошли те два дня. А затем Афанасий уехал в свою саперную часть.

Обо всем этом и написал Николай Федорович матери. Пообещал при первом же удобном случае навестить ее. Но такая возможность выдалась лишь в конце мая. Тогда по делам службы Н. Ф. Ватутин оказался в одном из соединений своего фронта, которое располагалось всего в нескольких километрах от райцентра Валуйки.

Бронетранспортер командующего и следующая за ним машина с охраной втянулись на окраину Валуек. И хотя все вокруг было сильно разрушено, многие дома сгорели, Ватутин сразу узнал эту окраину — Казацкая слобода!

И всплыло в памяти детство. Вот он лежит в старом сарае на соломе и горько плачет. И было отчего. Учитель, Николай Иванович Попов, пришел утром к отцу, чтобы уговорить его послать сына на учебу в земское училище. А отец сказал, будто отрезал:

— А зачем? Читать и писать умеет, хватит с него!

— Но поймите, Федор Григорьевич, — наступал Попов, — Николай очень способный мальчик. Он у меня первым учеником школу закончил.

— Так-то оно так А на что я его учить-то дальше буду? Ведь он у меня не один.

Только под вечер отыскал тогда в сарае внука дед Григорий. Привел его домой осунувшегося, но не примирившегося. Сказал с одобрением:

— Упорный, ох, упорный. Нашей породы, ватутинской. — И твердо — отцу Николая: — Вот что, Федор, отдавай его дальше в учение. Ну а насчет денег, помогу.

Под осень дед увез сияющего от счастья Николая в Валуйки и поселил у своих дальних родственников Силиных вот здесь, на окраине, в Казацкой слободе...

Бронетранспортер с машиной охраны, попетляв по узковатым улицам городка, выбрался на противоположную его окраину, к недавно наведенному саперами мосту через реку Валуй. И снова при взгляде на реку ожили воспоминания.

Вот здесь он ловил рыбу. Вырубал топориком лунки в еще нетолстом льду и таскал на немудрящую снасть окуньков и ершей. Делал это конечно же не из-за рыбацкой страсти, а в силу необходимости: еды, что присылали из дому на неделю, едва хватало на три-четыре дня, а у Силиных у самих было шестеро детей.

Двухклассное земское училище Николай Ватутин окончил с отличием. Но ему хотелось учиться дальше. И тут на помощь снова пришел учитель Н. И. Попов.

В то время в Воронежской губернии несколько лет подряд выдались хорошие урожаи. Заметно оживилась торговля хлебом, пенькой, промышленными товарами. Местному купечеству потребовались дополнительные приказчики — грамотные, понимающие толк в торговом деле люди. Их выпускало коммерческое училище, расположенное неподалеку от Валуйков, в торговой слободе Уразово. Но состоятельные люди отдавали туда своих сынков неохотно, предпочитая отправлять их в Воронеж, поэтому училище испытывало постоянный недобор. И вот тогда-то по настоянию купечества земство и разрешило некоторым крестьянским детям, проявившим большие способности в учебе в земском училище, держать экзамены в коммерческое училище. Эти экзамены Ватутин сдал прекрасно и даже получил небольшую стипендию.

В коммерческом училище обучались преимущественно сынки купцов и чиновников. Они, естественно, сторонились Николая — паренька, одетого в домотканую рубаху и латаные штаны. Да он и сам не стремился сблизиться с ними. Учеба — вот что было тогда для него главным.

Однако закончить коммерческое училище Ватутину не удалось. Когда он перешел уже на четвертый, выпускной, курс, земство без объяснения каких-либо причин прекратило выплату и без того мизерной стипендии. И Николаю пришлось возвратиться в Чепухино.

Вначале помогал отцу, учил грамоте младших братьев и сестер, затем устроился переписчиком в волостное управление.

На западе шла первая мировая война, донося в Чепухино свои страшные отголоски. Появились вдовы и осиротевшие дети. Возвращались с фронта травленные газами, израненные п искалеченные солдаты. Вот тогда-то он, Николай, и услышал впервые слова «Ленин», «большевики»...

О том, что произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, что власть в Петрограде перешла к Советам во главе с В. И. Лениным, жители села узнали от приехавшего из Воронежа агитатора-большевика. Он же зачитал на митинге и первые декреты Советской власти — о мире, о земле.

Тут же было принято решение о разделе помещичьей земли. Шестнадцатилетнего Николая Ватутина, как самого грамотного из сельчан, единодушно избрали председателем комиссии по разделу.

Но недолго просуществовала в Чепухино, да и во всей Воронежской губернии, Советская власть. Уже в начале 1918 года с Украины двинулись сюда войска кайзеровской Германии и гайдамаки, затем их сменили белогвардейцы.

Через год разгулу белогвардейщины пришел конец. Под ударами Красной Армии деникинцы откатились на юг. В Воронежской губернии была восстановлена Советская власть. Ее надо было защищать, и Ватутин вступает добровольцем в ряды Красной Армии...

— Товарищ командующий, — оторвал Ватутина от воспоминаний Семенчук. — Кажется, подъезжаем...

Когда бронетранспортер подкатил к дому и из него вышел Ватутин, первой его увидела младшая сестра Лена. Но бросилась она не к нему, а к раскрытый дверям дома, крича на богу:

— Мама, Коля приехал!

Мать торопливо вышла на крыльцо и тут же оказалась в сильных объятиях сына. Не сказала, а выдохнула:

— Кровинушка ты моя родненькая, дождалась!

Из-за ее спины, плача и смеясь, теребили брата сестры Матрена, Дарья и Лена.