Юрий Захаров - Генерал армии Н. Ф. Ватутин

— Только что звонил Пуркаев [2] В то время генерал-лейтенант М. А. Пуркаев был начальником штаба Киевского Особого военного округа. . Сообщил тревожную весть. К нашим пограничникам перебежал немецкий фельдфебель. Утверждает, что их войска уже выходят в исходные районы для наступления, которое начнется рано утром 22 июня. Что думаете по этому поводу?

— А что тут думать, — пожал плечами Ватутин. — Значит, война...

— Я тоже такого же мнения, — кивнул Жуков. Помолчал. И добавил: — Я уже доложил о звонке Пуркаева наркому и Сталину. И еще. Набросал вот вчерне проект директивы о приведении войск в боевую готовность. Ознакомьтесь, может, что следует добавить.

Ватутин прочитал проект директивы.

— По-моему, добавлять здесь нечего. Все предельно ясно. Вот только утвердит ли эту директиву Сталин?

— Нужно, чтобы утвердил. — Георгий Константинович снова прошелся взад-вперед по кабинету. Сказал: — Сейчас жду звонка от Тимошенко. Договорились ехать по этому поводу в Кремль... Думаю, что и вам следует поехать с нами, мало ли что потребуется.

— Я готов.

И. В. Сталин находился в кабинете один. Он был тоже сильно озабочен известием из Киева.

— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил Иосиф Виссарионович, пристально глядя па наркома обороны.

— Нет, товарищ Сталин, — ответил Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.

— Что будем делать?

— Нужно немедленно дать директиву о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — твердо сказал нарком. — Проект такой директивы генерал армии Жуков уже имеет.

— Читайте, — повернулся к Жукову Сталин.

Выслушав, прошелся взад-вперед по кабинету. Зятем остановился, покачал головой:

— Нет, такую директиву сейчас давать преждевременно. Может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.

Сказано это было так, что все находящиеся в кабинете поняли: это решение окончательное. Г. К. Жукову и Н. Ф. Ватутину пришлось идти в другую комнату и срочно составлять проект новой директивы. Ее текст гласил:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко. Жуков.

21.6.41 г.» [3] Цит. по: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1971, с. 233—234.

Вернувшись в кабинет, Жуков и Ватутин попросили разрешения доложить. Сталин, прослушав проект директивы, взял его и еще раз молча перечитал. Сев за стол, сделал несколько незначительных поправок и передал проект Тимошенко для подписи.

Затем Ватутин уже с подписанной директивой выехал в Генеральный штаб. Ему было приказано еще до возвращения Жукова и Тимошенко передать ее в округа.

Передача директивы была закончена в 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года. После чего Николай Федорович вернулся в свой кабинет. Всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. До начала войны оставалось всего несколько часов.

Под утро 22 июня Г. К. Жукова и Н. Ф. Ватутина вызвал С. К. Тимошенко, чтобы обсудить очередное донесение от начальника штаба Киевского Особого военного округа М. А. Пуркаева. Стало известно, что кроме фельдфебеля к советским пограничникам, переплыв в сумерках реку, явился солдат из 222-го немецкого пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он тоже утверждал, что 22 июня немецкие войска перейдут в наступление, даже назвал время его начала.

— События действительно приобретают весьма опасный характер, — прохаживаясь по кабинету, заключил Тимошенко. — И провокация тут, думаю, исключена.

Дело идет к войне.

В этот момент на столе наркома зазвонил телефон.

— Георгий Константинович, — обратился Тимошенко к Жукову, — возьмите трубку.

Жуков поднял ее, назвал себя. С минуту, хмурясь, слушал. Затем сказал:

— Хорошо, сейчас доложу наркому.

— Кто это? — спросил Тимошенко.

— Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский. Докладывает, что система ВНОС флота засекла подход со стороны моря большого количества неизвестных самолетов. Флот находится в полной боевой готовности. Октябрьский просит указаний.

— А каково его решение?

Жуков передал вопрос наркома Октябрьскому. Выслушал ответ.

— У командующего флотом решение одно, товарищ нарком: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.

— Пусть действует, — после некоторого колебания сказал Тимошенко. — Только доложит своему наркому.

Жуков передал эти слова адмиралу Октябрьскому и положил трубку.

Некоторое время в кабинете стояла напряженная тишина. Нарушил ее Жуков. Глянув на часы, он сказал:

— Сейчас три часа двадцать минут. Разговор наш длился минуты три, не больше. Значит, Октябрьский

позвонил где-то в три семнадцать. — Снова взглянул на часы, покачал головой: — Да, дела... Похоже, начинают сбываться самые худшие наши опасения. — Спросил у наркома: — Будем звонить в Кремль?

— Непременно, — кивнул Тимошенко. — Хотя... Георгий Константинович, свяжитесь-ка снова с Октябрьским, узнайте, что у них там происходит. А уже потом доложим Сталину.

— Хорошо.

Едва Жуков протянул руку к телефону, как тот зазвонил. На проводе был начальник штаба Западного Особого военного округа генерал В. Е. Климовских. Он доложил о налете немецкой авиации на ряд городов Белоруссии.

Затем доклады стали следовать один за другим. В 3 часа 35 минут генерал М. А. Пуркаев сообщил о бомбежке городов Украины, в 3 часа 40 минут командующий Прибалтийским Особым военным округом генерал Ф. И. Кузнецов доложил о воздушном налете на Каунас и другие города Прибалтики [4] См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1983, т. 2, с. 8. .