Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

В период с 2011 по 2013 год подобные законы были приняты в нескольких регионах России. Несмотря на то что формально они были направлены на защиту только несовершеннолетних, практически этим запрещались вообще любые публичные действия по пропаганде или оправданию гомосексуальности. А в 2013 году Государственная дума приняла федеральный закон, запрещающий «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних».

Все, наверное, помнят фразу из кинофильма «Кавказская пленница»: «Мне теперь из этого дома есть только два пути: или я ее веду в ЗАГС, либо она меня ведет к прокурору». Действительно, в советское время, похитив невесту, можно было не только связать себя брачными узами, но и схлопотать срок. В сегодняшней России это не столь однозначно, и граждане де-факто имеют право воровать девушек. Правда, похищать их можно только с брачными целями, причем не чиня им никакого физического насилия помимо запихивания в мешок. И потом, рано или поздно, хотя бы у дверей ЗАГСа, или церкви, или мечети девушку надо из мешка вынуть. Тогда это квалифицируется как «добровольное освобождение». Дело в том, что в Уголовном кодексе РФ нет особой статьи, предусматривающей наказание за похищение невест, — есть лишь статья за похищение «человека вообще». Чтобы повысить шансы жертвы на благополучное возвращение домой, эта статья предусматривает, что похититель не понесет ответственности, если добровольно освободит своего пленника живым и здоровым.

В 2008 году Народное собрание Республики Ингушетия выступило с призывом все-таки ввести уголовную ответственность для слишком ретивых женихов. Дело в том, что законодатели не учли одной малости: у горских народов помимо традиции похищения девушек есть еще и традиция мести похитителю. Конечно, бывают случаи похвального примирения, когда дело кончается веселой свадьбой. Но бывают и случаи, когда родственники прочат девушке совсем другую судьбу и вовсе не желают выдавать ее за незнакомого джигита, который может оказаться и пьяницей, и уголовником. В отличие от закона, они не ждут «добровольного освобождения» и не выясняют, какое насилие девушке чинилось, а какое нет. Тем более что сама девушка в это время далеко и по поводу чинимого ей насилия родственники пребывают в полной неизвестности. Поэтому они просто берут в руки оружие и идут разбираться с похитителями. Будь на их стороне закон, они, возможно, и позвонили бы в полицию. Но, поскольку звонки дела не решают, его решают выстрелы.

Однако Государственная дума, видимо, решила, что кровавая месть похитителям тоже является красивой народной традицией, и поддержать ингушскую инициативу отказалась. По статистике МВД Ингушетии, 75 процентов случаев похищения происходит с ведома и согласия невесты. Но оставшиеся 25 процентов — это девушки, которых парни, чаще всего незнакомые, заталкивают в автомобили и увозят в неизвестном направлении. Тем не менее судьба девушек не вызвала жалости у депутатов, а вызвала похвальные для законодателей размышления о нарушении равноправия полов.

«С учетом конституционного принципа равенства граждан перед законом независимо от пола представляется необоснованным установление самостоятельного состава преступления только в отношении похищения женщины, поскольку не исключена ситуация, связанная с похищением мужчины с целью вступления в брак», — сказано в заключении думского комитета (2008).

Действительно, если уж вводить санкции против похитителей невест, то надо вводить равные санкции против похитителей женихов. Но поскольку таковых похитителей не наблюдается и санкции против них вводить трудно, то пусть все будет как есть. Депутатов можно понять. В самом деле, обидно: почему девушек воруют, а мужчин нет? Почему мужчины, в нарушение принципа равенства полов, должны удовлетворяться жалкими словами «не исключена ситуация»? Почему, несмотря на то что «ситуация не исключена», никому не приходит в голову украсть с честными брачными целями, например, спикера Госдумы? Или, на крайний случай, помощника депутата? Что ж они, хуже скромных горских девчонок, которых воруют, нарушая право депутатов на половое равноправие? И поправка была отклонена тридцатью девятью голосами.

В те дни, когда писалась эта книга, весной 2017 года, Народное собрание Ингушетии вновь внесло на рассмотрение Государственной думы законопроект, предусматривающий уголовную ответственность за похищение человека для вступления в брак. Но пока что судьба этого проекта неизвестна.

Надо отметить, что российские законы отличаются исключительной лояльностью к похитителям. Для сравнения можно вспомнить «Салическую правду» — свод законов, составленный королем франков Хлодвигом на рубеже V–VI веков. Германцы в те времена считались дикими варварами, однако же девичью честь и свободу защищали: «Если три человека похитят свободную девушку, они обязаны уплатить по 30 солидов каждый». Причем имелось в виду именно похищение, так как изнасилование каралось особо. Даже за прикосновение к женщине без ее согласия «варвары» наказывали: «Если какой-нибудь свободный человек схватит свободную женщину за руку, за кисть или за палец и будет уличен, присуждается к уплате 15 солидов. Если же сожмет кисть, присуждается к уплате 30 солидов…»

(Для сравнения: три солида в те времена стоила корова или кобыла, двенадцать — боевой конь.)

Двумя веками позднее свод «Баварской правды», еще не знакомый с принципом равноправия полов, утверждал, что за любое преступление, совершенное по отношению к женщине, «надо платить вдвое, потому что женщина не может защищаться с оружием в руках и должна получить двойную компенсацию…». Этот свод налагал крупные штрафы на тех, кто похитит вдову или «девицу против ее воли или воли родителей», так как «такое дерзкое насилие должно быть запрещено и защита от него должна лежать на Боге, герцоге и судьях». Видимо, все дело в том, что в России нет герцогов. Во всяком случае, девушек у нас пока что можно воровать безнаказанно.

Но при этом надо иметь в виду, что далеко не всякую российскую девушку можно украсть с брачными целями. Причем смотреть надо не только на саму девушку, но и на ее паспорт, а прежде всего — на регион, где эти цели будут претворяться в жизнь. Брачный возраст в России сегодня — восемнадцать лет. По всей территории страны его могут при необходимости понизить до шестнадцати. Но в некоторых регионах его понижают до пятнадцати и даже до четырнадцати лет (например, в Ростовской области и в Татарстане).

Впрочем, при всей либеральности ростовских и татарстанских законодателей, они все-таки стоят на страже нравственности современных лолит. Дело в том, что местные органы власти могут понижать только брачный возраст, но не возраст сексуального согласия. В России этот возраст — по всей стране — шестнадцать лет. Это означает, что с лицами, которым уже исполнилось шестнадцать, можно вступать в любовную связь даже и без брачных целей. А с лицами, которым шестнадцати лет не исполнилось, ни в какие связи, кроме дружеских, вступать нельзя. Ответственность не наступает только в том случае, если оба партнера несовершеннолетние. И брак этого закона не отменяет. То есть жениться в случае особой нужды можно и на четырнадцатилетней, а вот исполнять свои супружеские обязанности, не рискуя вступить в противоречие с законом, придется через два года. В некоторых странах это могло бы вызвать серьезные казусы, ведь кое-где обязанность сексуально удовлетворять своего супруга прописана в законодательстве. В России такого закона нет, поэтому и супружеских обязанностей нет, а есть только права, и права не для всех, а для тех, чьи жены достигли шестнадцатилетия… Впрочем, обязанность ли это или еще что-нибудь, а мужья четырнадцатилетних жен, надо думать, исполняют ее не хуже других, и пока никого к ответственности не привлекли.