Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

Впрочем, Ватсьяяна велосипеда не изобрел (по крайней мере в том, что касается социальных запретов) — они существовали задолго до него, еще в ведическое время (между серединой II и серединой I тысячелетий до н. э.), хотя поначалу и не носили такого категорического характера. В Ригведе говорится о мужчинах жреческого сословия, взявших в жены нижестоящих девушек из семей военной знати. А многие вполне почтенные персонажи этой книги даже были сыновьями рабынь или шудрянок. В Яджурведе связь ария с шудрянкой была предметом не столько порицания, сколько шуток при дворе и в жреческих кругах. В индийских текстах упомянуты случаи связи между шудрой и арийской (то есть принадлежащей к одной из трех высших варн) женщиной. Упомянут даже семейный раб, который вполне законным образом женился на вдове своего господина.

Но примерно на рубеже эр так называемые законы Ману положили конец былым вольностям и подробнейшим образом разъяснили индийцам, кому и на ком можно и нельзя жениться, а также расписали все те сакральные последствия, которые ждут нарушителей.

Прежде всего предписания законов Ману касаются высших варн: «При первом браке дваждырожденному [41] Мужчина любой из трех высших варн, прошедший обязательный для мальчиков этих варн обряд упанаяны (второго, духовного рождения). рекомендуется жена его варны». Правда, для тех, кто женится по любви, закон делает некоторое послабление: «Для шудры предписана жена шудрянка, для вайшия — шудрянка и своей варны, для кшатрия — те обе и своей варны, для брахмана — те три, а также своей варны». Но разрешая брак с нижестоящей женщиной, закон предупреждает: «Дваждырожденные, берущие по глупости в жены низкорожденных женщин, быстро низводят семьи и потомков к положению шудры». Хуже того, «брахман, возведя шудрянку на ложе, после смерти низвергается в ад; произведя от нее сына, он лишается брахманства». Предки и боги не будут вкушать его приношения, «поэтому он не идет на небо».

По законам Ману, люди, вступающие в связь с низкорожденными женщинами, могли после смерти стать так называемыми «претами», или «голодными духами». Судьба претов действительно незавидна, несмотря на то что у некоторых буддистов принято подкармливать «голодных духов», оставляя для на земле жертвенную пищу. Но самим претам от этого проку очень мало: они остаются голодными, поскольку строение тела — большой живот, рот размером с игольное ушко и узкий пищевод — не дают им возможности насытиться. Преты живут в специально отведенном для них «мире голодных духов», но иногда выходят на землю, копаются в помойках и пугают прохожих жалобными криками, что весьма печально и крайне неприлично, особенно для бывших брахманов.

Чтобы избежать этой скорбной судьбы, закон предлагает нарушителю способ очиститься от греха, но он достаточно обременителен: «Что дваждырожденный совершает в продолжение одной ночи из‐за общения с шудрянкой, то ему полагается искупать в течение трех лет, постоянно питаясь милостыней и повторяя священные тексты». Интересно, что если ночь с шудрянкой считается грехом хотя и тяжким, но не бесповоротным, то один лишь ее поцелуй не оставляет надежды на спасение: «Для целующего шудрянку, для оскверненного ее дыханием, а также для породившего от нее потомство не предписывается искупления».

Понятно, что запуганные таким образом брахманы, как, впрочем, и представители других высших варн, пуще смерти избегали браков со злополучными шудрянками, не говоря уже о неприкасаемых или женщинах, стоящих вне каст.

Впрочем, связь с вышестоящими женщинами (о браке с ними речь в эту эпоху даже не шла) могла окончиться не лучше. Законы Ману гласят: «Шудра, сожительствующий с женщиной дваждырожденных варн, — охраняемою или неохраняемою, — лишается: если с неохраняемою — детородного члена и всего имущества, если с охраняемою — всего, даже жизни. …Если вайший или кшатрий имеют связь с неохраняемой брахманкой, вайшия надо оштрафовать пятьюстами пан [42] Мера веса, равная 9,33 г, и медная монета того же веса. , а кшатрия — тысячью… Но если они оба согрешили с охраняемой брахманкой, они должны быть наказаны как шудра или сожжены на огне из сухой травы».

По поводу «охраняемых» женщин надо пояснить особо. Законы Ману предписывали мужчинам охранять подвластных им женщин (а других в Индии не было). Правда, те же законы особым параграфом признавали бессмысленность этого занятия: «Вследствие приверженности к мужчинам, непостоянства и природного бессердечия они в этом мире изменяют мужьям, даже тщательно охраняемые». Тем не менее уже следующий параграф гласит: «Зная такую их природу, созданную Праджапати, всякому человеку следует предпринимать крайнее старание к их охране…» Так или иначе, независимо от того, давало это плоды или нет, женщин было предписано охранять, что многие действительно и делали. Причем даже если сами женщины, вследствие своего «непостоянства и природного бессердечия» и находили способ обмануть охрану, то их возможные партнеры должны были десять раз задуматься, стоит ли овчинка выделки, потому что наказание за связь с охраняемой женщиной всегда было намного строже.

Но это, естественно, касалось связей беззаконных. Что же касается законных браков, то индийцу возбранялось жениться не только на девушке из другой варны, но и на той, «у которой нет брата и отец неизвестен», поскольку она могла оказаться родом из презираемой касты или же родственницей жениха (что тоже не дозволялось).

Вообще говоря, в случае сомнений по поводу достоинств будущей невесты родители индийского жениха могли прибегнуть к гаданию. Достаточно было взять восемь комьев земли, подобранных в разных местах: «с алтаря, с борозды, из пруда, из коровника, с перекрестка, с места для игры, с места сожжения трупов и с бесплодного участка», а девятый ком слепить из смешанной земли. По тому, какой ком выбирала невеста, можно было судить, насколько она подходит своему суженому. Но никому не пришло бы в голову предлагать этот выбор невесте из неподобающей варны или же той, чьи родители были неизвестны.

Правда, Страбон, ссылаясь на слова греческого историка и дипломата Мегасфена, посетившего Индию в III веке до н. э., сообщает, что нарушать кастовые запреты было дозволено философам «ради их высоких достоинств». Но поскольку наряду с неподвластными закону философами Мегасфен, по словам того же Страбона, сообщает о живущих в Индии дикарях, у которых «пятки спереди, а ступни и пальцы сзади», о людях, питающихся одними лишь запахами, «так как вместо ртов у них лишь дыхательные отверстия», а также об «одноглазых с собачьими ушами, с глазом посреди лба», то авторы настоящей книги не стали бы слишком буквально воспринимать слова доверчивого дипломата. Судя по другим источникам, философы в Индии женились внутри своей варны, а то и касты, как и все прочие.