Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

С другой стороны, китайцы находились под влиянием даосизма, который придавал большое значение сексу. Даосы верили, что сексуальные техники способствуют здоровью, долголетию и в пределе — бессмертию. Но и здесь отношение к женщине всегда было чисто функциональным, лишенным не только романтики, но даже и простого любования. Даосы называли сексуальные техники «искусством внутренних покоев» и отводили им соответствующее место между гимнастикой, дыхательными упражнениями и использованием разнообразных снадобий из киновари. Живший в IV веке н. э. философ и ученый Гэ Хун, прозванный Баопу-цзы (Мудрец, объемлющий первозданную простоту), сказал:

Хотя вкушение снадобий и является основой продления жизни, можно одновременно с ними заниматься и регуляцией пневмы [51] Дыхательные упражнения. , и польза от такой практики быстро возрастет. Если же нет возможности достать снадобья, тогда достаточно заниматься регуляцией пневмы, и, исчерпав эти методы до конца, можно достичь долголетия в несколько сот лет. Хорошо вкупе с этим знать и искусство внутренних покоев, поскольку те, кто не знают искусства инь и ян, часто терпят истощение сил и им трудно почерпнуть силы из занятий регуляцией пневмы.

В постели конфуцианство и даосизм вступали друг с другом в непримиримое противоречие. Ведь добрые граждане-конфуцианцы исполняли супружеский долг прежде всего для того, чтобы иметь детей (желательно мальчиков). А даосы, напротив, призывали жителей Поднебесной не завершать половой акт выбросом спермы с целью ее сохранения. Они категорически настаивали на задержке семяизвержения и ставили его во главу угла в своих бесчисленных сексуальных техниках, обещая в награду все радости жизни, от здоровья до бессмертия. Запрет на «расход» спермы был одним из основополагающих в даосском «искусстве внутренних покоев».

Кроме того, конфуцианцы вообще стояли за порядок и умеренность во всем, включая половую жизнь. В тексте «Цзо-чжуань», созданном на рубеже IV и III веков до н. э. и входящем в состав канонического конфуцианского «Тринадцатикнижия», говорится: «У женщины есть семья, у мужчины есть опочивальня. И он, и она не оскверняют их. Отклонение от этого означает хаос».

Даосы же, напротив, призывали сограждан вступать в максимальное число связей, как законных, так и незаконных. Вышеупомянутый Гэ Хун считал, что мужчины «извлекают тем большую пользу и благо, чем с большим количеством женщин они общаются». Традиция утверждает, что Пэн Цзу, легендарный долгожитель, которого называют «прародителем китайской нации», ставил своим ученикам в пример Желтого императора, мифического основателя Китая, жившего в III тысячелетии до н. э. Пэн Цзу утверждал: «Желтый император имел сношения с тысячью двумястами женщинами и потому взошел в обитель бессмертных».

Считается, что сам Пэн Цзу имел девятнадцать жен и девятьсот наложниц; это позволило ему прожить более 800 лет и стать одним из подручных бога долголетия. О своих менее продвинутых согражданах мудрец с сожалением говорил: «Обыкновенные люди имеют лишь одну женщину и потому губят свою жизнь».

Чтобы китайцы не губили свою жизнь, даосские мудрецы рекомендовали ученикам за одну ночь вступать в связь с десятью женщинами. Законы, царившие в Поднебесной, это в принципе позволяли: жена китайцу полагалась одна, но количество официальных наложниц не ограничивалось до начала XX века. Кроме того, к его услугам были рабыни и жительницы «веселых кварталов». Тем не менее сексуальные рекомендации даосов категорически противоречили заветам Учителя Куна. А поскольку даосизм и конфуцианство как в стране в целом, так и в жизни каждого отдельно взятого китайца очень часто сосуществовали бок о бок, то этому китайцу приходилось метаться между взаимоисключающими запретами и рекомендациями.

Можно только удивляться, что китайцы, следовавшие наставлениям своих даосских мудрецов, стали самым многочисленным народом на земле. Видимо, в постели конфуцианство одержало над даосизмом убедительную победу.

Даосские сексуальные практики стоят того, чтобы остановиться на них подробнее. «Искусству внутренних покоев» даосы всегда уделяли исключительное внимание, благо, искусство это отнюдь не считалось чем-то запретным, предназначенным для непутевого юношества или эпикурействующих эстетов. Его разрабатывали мудрецы, о нем спорили ученые, им должны были в совершенстве владеть императоры… Почтенные седовласые наставники писали о нем трактаты для своих учеников, мечтающих о духовном подвижничестве, причем употребляли такие выражения, от которых краснеют иные продвинутые европейцы эпохи победившей сексуальной революции (краснели и авторы настоящей книги).

Даосизм как философское учение начал складываться в Китае во второй половине эпохи Чжоу. Его основополагающий трактат, «Дао дэ цзин», о сексе как таковом ничего не говорит, проповедуя лишь отказ от страстей и принцип «недеяния». Лао-цзы, которому традиция приписывает авторство этой книги, жил в VI веке до н. э., был современником Конфуция, но, в отличие от Учителя Куна, вопросами взаимоотношения полов не увлекался. В его великой книге есть лишь упоминание о том, что совершенный человек владеет «животворящей способностью», «не зная союза двух полов». Кроме того, некоторые исследователи считают, что описанные Лао-цзы взаимоотношения великого царства, названного «самкой Поднебесной», и маленького царства, из которых первое ставит себя ниже второго («Великому полагается быть внизу»), в метафорической форме представляют классическую сексуальную позу. Но нам эта трактовка кажется несколько надуманной, и мы решительно не видим в «Дао дэ цзин» никаких сексуальных аллюзий. Впрочем, даже если таковые и имеются, ни запретов, ни советов о том, как вести себя в постели, великий даос в своей книге не дает.

Однако последователи Лао-цзы с избытком восполнили этот пробел и, канонизировав мудреца, истоки своего учения возвели тем не менее к мифическому Желтому императору, который, если верить традиции, правил в XXVII веке до н. э. и имел тысячу двести женщин. От лица этого основоположника китайской цивилизации ведется повествование в многочисленных даосских трактатах, посвященных сексу, — мудрый государь щедро делится с подданными своим опытом; от него не отстают и другие правители и мудрецы, боги и даже богини.

Первый дошедший до наших дней трактат, посвященный сексуальным практикам, был записан на сто одной бамбуковой планке на рубеже IV и III веков до н. э. Он озаглавлен «Десять вопросов» («Ши вэнь»), в нем мудрые государи и бессмертные мудрецы подробно обсуждают вопросы сексологии, причем во главу угла ставится запрет на расходование спермы: