Джонатан Райли-Смит - Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

Когда мы рассматриваем посредническую роль госпитальеров при разрешении конфликтных ситуаций в королевстве и их участие в заседаниях Верхней палаты, возникает один важный вопрос: были ли магистры постоянными членами Верхней палаты в Иерусалиме в силу того, что они владели феодами, были представителями церкви, или просто они были «высшими лицами». В противном случае, какими бы могущественными они ни были, они не могли бы занимать какой-либо административный или судебный пост и они не обладали бы законодательной властью. Следует признать, что есть свидетельства, на основании которых напрашивается отрицательный ответ. В 1261 г. «Королевский суд и сир Жоффруа де Саржин, и легат, и магистры, и коммуны, и братства пришли к соглашению, что регент [Гуго Кипрский] обладает большими правами на регентство, чем граф де Бриенн». Можно видеть, что в этом списке проводится четкая грань между «Королевским судом» и остальными участниками собрания. Когда в 1269 г. состоялась коронация Гуго, он прибыл в Акру, чтобы вступить во владение Иерусалимским королевством, получить корону «от граждан Акры, легата, и братьев, и Великого магистра ордена тамплиеров и от тевтонских рыцарей, от консула Пизы и бейлифа Венеции, и от братств, и от всех жителей Акры, которые собрались там. И король обратился к членам Высшей (верхней) палаты, которые собрались там в присутствии вышеозначенного лица». Вновь подчеркивается различие между членами Высшей палаты и прочими собравшимися, включая Великого магистра ордена тамплиеров. Создается впечатление, что, хотя магистры и все остальные упомянутые лица могли принять участие в обсуждении, только сеньоры, то есть собственно члены Высшего суда, имели право голоса. Высказывалось предположение, что в некоторых торжественных случаях легат, регент, представители итальянских коммун и купечества, духовно-рыцарские ордена и братства собирались на всесословную ассамблею, в которой принимали участие и члены Высшей (Верхней) палаты. Но при этом реальная власть была сосредоточена в руках сеньоров. Возможно, прообраз этих собраний мы можем видеть в «большом парламенте» 1184 г., в котором присутствовали магистры обоих орденов.

Имеются свидетельства, что Великие магистры не были членами Высшей палаты, хотя госпитальеры, обладавшие поместьями, были обязаны служить, а магистр госпитальеров мог приносить оммаж королю. Даже если у него не было статуса сеньора, он мог присутствовать в Высшем суде как «высшее лицо», поскольку общеизвестно, что суд мог кооптировать в свой состав влиятельных крестоносцев и они могли состоять его законными членами в течение всего того времени, когда они оставались в Святой земле. Можно было бы на основании этого прийти к заключению, что Великий магистр вполне мог быть членом суда, но на этот вопрос до сих пор нет ответа.

Великие магистры ордена тамплиеров и ордена госпитальеров были среди наиболее влиятельных представителей олигархата, который правил в Святой земле в отсутствие авторитарной власти после ухода Иоанна де Бриенна. Однако весьма сомнительно, чтобы Великие магистры были постоянными членами Высшей (Верхней) палаты и обладали законодательной властью в королевстве. Однако они присутствовали на тех заседаниях, во время которых нобилитет обсуждал внешнюю политику королевства и вопросы престолонаследования, и они играли важную роль при решении этих вопросов. Неудивительно, что по этим вопросам у них были значительные расхождения.

На первый взгляд духовно-рыцарские ордена, казалось, вели постоянные диспуты. Однако история Латинской Сирии показывает, что они объединяли свои силы во время военных кампаний и выступали совместно в роли примирителей и посредников. Следует иметь в виду, что сведения об их земельных спорах можно найти в соглашениях, заключенных между ними. В 1203 г. тамплиеры вели переговоры с Хамой, когда после потери последней не смогли захватить и Баарин. В замке тамплиеров Сафет, когда он окончательно пал в 1266 г., также были госпитальеры. Оба ордена были заинтересованы уладить существовавшие между ними противоречия, которые ослабляли Латинскую Сирию.

При самом беглом знакомстве с историей государств-крестоносцев можно сделать вывод, что ордена не смогли этого добиться. Было бы разумным спросить, почему они не стали миротворческой силой и скорее способствовали анархии, чем боролись с ней. Представляется, что это объясняется двумя причинами. Первая заключалась в том, что тамплиеры и госпитальеры придерживались разного мнения в важных вопросах взаимоотношений с сарацинами и наследования королевского или княжеского трона. До 1291 г. они восемь раз выясняли между собой отношения, и это не считая мелких противоречий. Поводом к первому спору послужила война Святого Саввы – такое название получил вооруженный конфликт между генуэзцами и венецианцами. В 1186 г. ордена высказывали разные взгляды на то, какой политики следует придерживаться в отношении арабских государств и какие претенденты имеют большие права на трон: Сибилла в 1186 г., Ги де Лузиньян и Конрад Монферратский в 1191 г., Раймунд-Рубен и граф Триполи Боэмунд в Антиохии между 1201 и 1221 гг., Плезанция де Пуатье, регент Кипрского королевства, в 1258 г., и Мария, представители Анжийского дома и короли Кипра между 1268 и 1286 гг. Наиболее явными были их расхождения в вопросах о правах Гогенштауфена на трон Иерусалимского королевства и взимоотношения с мусульманами.

Считалось, что орденских братьев в этих вопросах разделяли соперничество и зависть. Конечно, в отношениях между ними проглядывает своекорыстие, но в общем они были последовательны в своих интересах. Подобно тому как в королевстве постоянно шли споры между короной и сеньорами, так и почти в каждом политическом кризисе госпитальеры выступали как роялисты, а тамплиеры – как сеньоры. В первой половине XIII в. в Антиохии и Триполи имели место два конфликта, остальные случились в Иерусалимском королевстве. Все эти конфликты были типичны, и во всех случаях братья отдавались им полностью. Но эти раздоры подрывали их силы и ослабляли их влияние в то самое время, когда ордена достигли наибольшего могущества.

В правление Жоффруа де Донжона на севере начал зреть политический шторм. Раймунд, старший сын князя Антиохийского Боэмунда III, умер в 1197 г., оставив после себя маленького сына, которого назвали Раймунд-Рубен.

Его мать была племянница царя Киликийской Армении Левона II. Раймунд-Рубен был законным наследником и был признан таковым в 1198 г. всеми сеньорами Антиохии. Но второму сыну Боэмунда III, Боэмунду Триполийскому, который был решителен и самоуверен, не пришлось по нраву, что его племянник наследует княжество. Его поддержала коммуна Антиохии и тамплиеры, находившиеся в непримиримой оппозиции к царю Левону, который отнял у них замок Баграс и не собирался его возвращать. В 1198 г. коммуна подняла мятеж в Антиохии, низложила Боэмунда III и принесла присягу новому правителю Боэмунду Триполийскому. Боэмунд III вернулся в Антиохию с помощью армян, но в 1201 г. он умер, и сразу же противоборствующие партии объединились вокруг своих кандидатов на опустевший трон. Боэмунд Триполийский установил свою власть над княжеством Антиохия, получив поддержку городской коммуны и тамплиеров. Большая часть сеньоров и армянский царь Левон признали князем Раймунда-Рубена. В этот раз госпитальеры вроде бы были более благосклонны к Боэмунду. Вопрос о престолонаследии был очень запутан и осложнился еще больше, когда по просьбе Боэмунда в княжество вторглись мусульманские государства Алеппо и Румский (Иконийский) султанат. Папа Иннокентий III, хотя и симпатизировавший Раймунду-Рубену, стремился быстрее разрешить конфликт, грозивший серьезным политическим кризисом. В 1202 г. его легат кардинал Соффред, настоятель базилики Святой Пракседы, прибыл в Акру и встретился с Великими магистрами ордена тамплиеров и ордена госпитальеров. Но его посредничество закончилось ничем. Боэмунд не согласился на переговоры, хотя и не отказался от услуг легата при заключении соглашения с госпитальерами о распределении доходов в Крак-де-Шевалье.