Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

В исследованиях о русской эмиграции преимущественное внимание — что, по-видимому, вполне естественно — уделялось эмигрантским политикам и деятелям культуры. Меньше повезло «деловым людям», предпринимателям [952]; между тем история поставила весьма любопытный «эксперимент», «вбросив» российских промышленников и финансистов в чуждый им мир западного бизнеса. История их успехов и неудач в жесткой конкурентной среде весьма поучительна и могла бы иметь не только теоретический интерес. В нашей статье предпринята попытка проследить эмигрантскую судьбу одного из российских предпринимателей — Н. Е. Парамонова. Кроме того, нас интересовала также судьба парамоновской «династии» — второго и третьего поколений одной из ветвей семьи.

Сначала — несколько слов о деятельности Парамонова в России. Имя Николая Парамонова прежде всего ассоциируется с издательством «Донская речь», основанным им в январе 1903 года. В первый год своего существования издательство выпустило свыше 60 книг и брошюр и получило разрешение еще на 100 с лишним изданий, выйдя на первое место среди провинциальных издательств [953]. Книжки «Донской речи» были очень дешевы и стоили от полукопейки до 6–8 коп.; некоторые сборники и сравнительно «научные» издания стоили немногим дороже.

Что побудило Николая Елпидифоровича Парамонова (1876–1951), сына казака Нижне-Чирской станицы, крупнейшего донского предпринимателя, хлеботорговца, владельца мельниц и пароходов, председателя Ростовского биржевого комитета Елпидифора Трофимовича Парамонова, пуститься в это явно не самое прибыльное предприятие? Николай Парамонов принадлежал к новому поколению российских предпринимателей, которым было тесно в рамках существующего режима; они тяготились докучливой опекой власти и сами стремились определять свою судьбу — да и судьбу страны. Рябушинские, С. Т. Морозов или А. И. Коновалов отнюдь не были исключениями; Н. Е. Парамонов на Дону или Н. В. Мешков на Урале относились к этому новому на Руси типу, очень мало напоминавшему купчин из пьес А. Н. Островского.

Отсюда их столкновения с властями и поддержка тех сил, которые раскачивали самодержавие. Николай Парамонов получил юридическое образование в Киевском и Московском университетах; уже в студенческие годы он имел неприятности на политической почве. Вернувшись после получения образования в Ростов-на-Дону, Парамонов, по словам бывшего товарища по университету, социал-демократа И. Н. Мошинского, возглавил местную культурническую интеллигенцию [954]. По данным местного Охранного отделения, деятельность Парамонова не ограничивалась одним «культурничеством». В справке, представленной Донским охранным отделением в Департамент полиции, говорилось, что Парамонов «во время забастовки в Главных мастерских Владикавказской железной дороги в ноябре 1902 года (имеется в виду знаменитая Ростовская стачка. — О. Б. )… принимал активное в ней участие путем раздачи денег и муки»; он также жертвовал суммы на освобождение под залог членов Донского комитета Российской социал-демократической рабочей партии, содержание тайных типографий, выписку революционной литературы, в одном из рабочих районов Ростова им устроена воскресная школа, где ведется открыто революционная пропаганда, прекращающаяся лишь при появлении полицейского чиновника [955].

Охранники довольно наивно считали Парамонова главой всех (!) революционных партий, действовавших в Ростове. Это, конечно, было не так. Однако содействие революционерам Парамонов, несомненно, оказывал. Уже упоминавшийся выше И. Н. Мошинский писал о нем:

Н. Е. Парамонов — прелюбопытная фигура в русской революции. Крупный капиталист, человек американской складки, машинизировавший свои рудники в Грушевском антрацитном районе по последнему слову техники, — имел пристрастие ко всем крупным затеям, даже в революционном подполье. Он… поставил известное большое издательство «Донской Речи», наводнившее всю Россию популярными народными изданиями, которыми с.-д. повсеместно пользовались для своей пропаганды, помогал и социал-демократам, поскольку это было полезно для разрушения самодержавного режима… [956]

Издательское дело было поставлено с самого начала с парамоновским размахом и не имело ни малейшего налета «провинциализма». В издательстве выходили произведения Л. Андреева, И. Бунина, В. Вересаева, В. Короленко, А. Куприна и других популярнейших писателей того времени. Публиковались в основном произведения «с направлением», рисовавшие мрачные стороны российской действительности, хотя, разумеется, значение этих рассказов или небольших повестей выходило далеко за рамки «социального» содержания, что определялось уровнем таланта их авторов.

Особого размаха издательская деятельность Парамонова достигла в 1905–1907 годах. Он финансировал первый российский историко-революционный журнал «Былое», выпустил множество брошюр на социально-политические и исторические темы.

Успех изданий «Донской речи» объяснялся не только актуальностью и качеством издаваемых книжек в сочетании с низкими ценами, но и эффективной организацией дела. Отделения, склады и магазины «Донской речи» были открыты в Петербурге, Москве, Варшаве, Киеве, Вятке, Томске, Харькове, Одессе, Тифлисе и других городах. Прекрасно была поставлена реклама продукции издательства. Как правило, каждая книжка «Донской речи» сама была источником информации и содержала списки изданий, находящихся в продаже. Был налажен выпуск постоянно обновлявшихся каталогов. На обложках многих брошюр перепечатывались отзывы печати об изданиях «Донской речи».

Несмотря на дешевизну изданий, издательство, по-видимому, приносило определенную прибыль или по крайней мере не было убыточным. То, что терялось на цене, компенсировалось за счет тиражей и скорости оборота. Для оптовых покупателей была предусмотрена гибкая система скидок; так, книжные склады и магазины пользовались 30 %-ной скидкой; в том случае, если они заказывали продукции на сумму свыше 75 руб., пересылка осуществлялась за счет издательства. Предусмотрены были скидки и для частных лиц; если покупатель выписывал литературу на 2–3 руб., то за пересылку в пределах Европейской России он не платил.

У издательства была собственная типография в Ростове-на-Дону, однако она, разумеется, не могла справиться со все возрастающим потоком печатной продукции; в конечном счете заказы «Донской речи» размещались в 11 ростовских типографиях. После 1905 года издательство перенесло значительную часть своей деятельности в Петербург: там были легче цензурные условия, удобнее было распространение книг. В Петербурге издания «Донской речи» печатались по меньшей мере в 16 типографиях.