Николай Карташов - Ватутин

Первая крупная перегруппировка войск началась 26 октября. С позиций Букринского плацдарма скрытно снимались танковые бригады и артиллерийские части, а это — сотни танков, самоходно-артиллерийских установок, орудий, бронетранспортёров, автомобилей... На их место устанавливали макеты танков, шло оборудование ложных огневых позиций батарей и дивизионов. Расположенные в этом районе артиллерийские подразделения поддерживали прежний режим огня. Не изменился порядок работы оставленных здесь радиостанций. Наоборот, радиообмен ещё больше активизировали, хотя след находившихся здесь штабов давно простыл.

Иными словами, была имитация привычных будней плацдарма. На самом же деле с Букринского плацдарма постепенно уходили к Лютежу 3-я гвардейская танковая армия, 7-й артиллерийский корпус прорыва, 23-й стрелковый корпус, а также ряд инженерных, артиллерийских соединений и частей. Переброска войск осуществлялась исключительно в тёмное время суток. По раскисшим от дождей полевым дорогам ползли, именно ползли танки, автомобили, тракторы... Вся эта армада двигалась с выключенными фарами. Категорически запрещалось открывать огонь без разрешения старших командиров, а также разводить костры во время привалов. Также при совершении передислокации войск в целях маскировки широко использовались дымовые завесы.

Уникальный в своём роде переход совершили танкисты. Это был марш, как вспоминали потом его участники, равный выигранному бою. Пройдя почти 200 километров вдоль фронта, они форсировали Десну и вновь переправились через Днепр на Лютежский плацдарм. Причем Десну из-за отсутствия моста танкистам пришлось преодолевать вброд, поскольку переправу большой грузоподъёмности сапёры могли построить только через 7—8 дней. Но кто даст такой большой срок?

— Время упустим и потеряем плацдарм, — прямо сказал Ватутин командиру 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанту танковых войск А. Г. Кравченко. — Надо постараться преодолеть Десну вброд.

С помощью местных жителей танкисты нашли подходящее место для переправы. Однако глубина брода превышала норму, установленную для «тридцатьчетверок». Поэтому было принято решение идти по дну реки. Экипажи задраили люки танков, проконопатили все щели паклей, пропитанной солидолом, залили их смолой. Промасленными брезентовыми рукавами были удлинены выхлопные трубы. А для доступа воздуха оставался открытым башенный люк, через который командир экипажа мог вести наблюдение и указывать маршрут механику-водителю, управлявшему машиной вслепую.

Это сейчас имеются плавающие танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры... Но тогда такой техникой Красная армия не располагала. В данном же случае по дну Десны переправлялись многотонные Т-34. Когда танк достигал середины реки, вода подступала к самому верху башни, брызги и волны порой перехлестывали через люк. Иногда вода пробивалась сквозь паклю, заливала людей. Проявив мужество, выдержку и стойкость, участники переправы за восемь часов провели по дну Десны на западный берег реки более 70 боевых машин.

В тот период большую помощь танкистам и артиллеристам оказали инженерные части. В сложных погодных условиях, под огнем врага они навели через Днепр понтонный и соорудили два деревянных моста с настилом ниже уровня воды, что делало их почти незаметными с воздуха. Одновременно оборудовались и ложные переправы, которые, так же как и действовавшие, прикрывались дымовыми завесами.

Будущий министр обороны СССР и Маршал Советского Союза А. А. Гречко, а в октябре 1943 года генерал-полковник, 1-й заместитель Ватутина, в своих мемуарах так описывал передислокацию войск: «Проливной дождь сокращал видимость и заглушал шум. Войска собрались на другой стороне реки; днём они отдыхали, а ночью двигались по четырём дорогам, параллельным линии фронта. Марш завершили за семь ночей. Были приняты тщательные меры для сохранения скрытности передвижения. Для формирований на марше был установлен полный запрет на переговоры в эфире, а все средства связи 3-й гвардейской танковой армии оставили на Букринском плацдарме, и по ним велись активные переговоры. На место выведенных танков и машин поставили макеты. Они выглядели так правдоподобно, что в конце октября немецкие люфтваффе дважды их бомбили. Отвлекающие атаки с плацдарма заставили немецкое командование предположить, что готовится наступление. Нашей целью было предотвратить отвод с плацдарма немецких войск и по возможности склонить противника к переброске дополнительных резервов в место предполагаемого главного удара. Навели через Днепр ложные мосты, чтобы создать картину подтягивания свежих сил и укрепить противника во мнении, что главный удар будет наноситься здесь, в районе Букрина. Маскировка полностью удалась».

Не нарушив установленных сроков, переброска огромной группировки советских войск с одного плацдарма на другой была успешно завершена. По оценке военных экспертов, подобная передислокация войск в непосредственной близости от линии фронта, с тройной переправой через крупные водные преграды, история войн ещё не знала.

На новом направлении главного удара Ватутину удалось создать мощный кулак сил и средств. На участке шириной в 14 километров, что составляло 4% общей ширины полосы наступления фронта, была сосредоточена ударная группировка, превосходившая противника в 4,6 раза по артиллерийским орудиям и миномётам и в 9 раз по танкам.

Но как бы скрытно ни проводились мероприятия, немцы всё равно чувствовали что-то неладное. Их командование нисколько не сомневалось в том, что русские в ближайшее время вновь возобновят наступление на Киев. Где и когда это случится, немцы не знали, поэтому активизировали все виды разведки.

— Манштейн сейчас, должно быть, рвёт и мечет, требует точных данных о наших войсках, о сосредоточении ударных группировок, — справедливо заметил на одном из совещаний Николай Федорович. — Поэтому будем продолжать вести начатую с ним игру. Манштейн — хитрая лиса, но мы должны его обмануть...

По распоряжению командующего в целях оперативной маскировки было подготовлено несколько экземпляров ложного приказа по войскам фронта. Тут же разведотдел позаботился о том, чтобы эти и другие «документы» обязательно попали в руки немцев. Кроме того, среди местного населения распустили слухи о скором наступлении русских.

Ход подготовки к операции скрупулезно контролировал представитель Ставки маршал Жуков. 30 октября, накануне грядущих событий, Юрьев (кодовое имя Г. К. Жукова) направил Иванову (кодовое имя И. В. Сталина) следующее секретное сообщение:

«Ещё раз проверил план операции армий Николаева [Ватутина. — Н. К.] и после внесённых мною поправок считаю вполне законченным. Был у Москаленко, где на инструктивном совещании дал командирам дивизий и корпусов практические указания по подготовке и проведению предстоящей операции. Наступление с Букринского плацдарма готовим на 1.11.43».