Александр Пушкин - История Петра I

Генерал-майор Гулиц на Чудском озере разбил четыре шкуты да на Ладожском взял их две, а на устье р. Амовжи разорил укрепление.

Петр, узнав, что экспедиция на Архангельск отменена 5-го (августа?), отправился к Соловецкому монастырю на четырех своих и шести нанятых голландских кораблях со своею гвардией, оттоле прибыл в деревню Нюхчи и 17-го августа благодарил письменно Шереметева, подтверждая прежнее приказание. Потом, отпустив корабли, пустился новою дорогою через мхи и болота к реке Онеге (160 верст), оттоле Онежским озером и рекою Свирью до Ладожского озера (через сии 160 верст Петр указал перетянуть две яхты, на коих и отправился к Ладожскому озеру). Здесь опять писал он к Шереметеву и к адмиралу Апраксину, жалея о смерти Яна и извещая его о победах Шереметева.

От озера до Ладоги по причине бури Петр поехал сухим путем и прибыл 5 сентября, где его дожидался уже Репнин со своею дивизией.

Оттоле Петр приехал в лагерь окольничего Петра Апраксина, при реке Назии. Туда же прибыл и Шереметев. Государь осмотрел корпус Апраксина, оставил у него один полк стрелецкий и конницу, прочее войско присоединил к большому корпусу и 25 сентября отправился под Ноттенбург. Артиллерию, за неимением лошадей, везли людьми.

Сентября 26 государь прибыл под Nottenburg и в ожидании войска приказал делать шанцы.

27 прибыло Ладожским озером и остальное войско на 50 судах. На пути оно прогнало к Выборгу шведские суда. Лагерь, приуготовленный Петром, был занят. Суда повелено через лес на ½ мили перетащить в Неву (что 27 и исполнено).

1 октября Петр с 1000 гвардии на судах переправился на остров. Шведы, дав залп, оставили шанец, который без потери был нашими занят. Крепость осаждена со всех сторон. Прежде бомбардирования Петр предложил коменданту сдаться на честных условиях. Комендант просил четыре дня сроку и дозволения дать знать о том нарвскому обер-коменданту. — Вместо ответа загремели наши пушки и полетели в город бомбы. Осажденные прислали барабанщика (когда?) к Шереметеву с письмом от комендантши и всех офицерских жен, просящих о позволении выйти из крепости.

Барабанщик приведен был на батарею к Бомбардирскому капитану между крепостью и нашими апрошами. Петр отправил его с письменным ответом, в коем сказывал, что «не может допустить его до фельдмаршала, ибо он верно не захочет опечалить супругов разлукою. Ежели же благоволят они выехать, то пускай с собою выводят и мужьев».

Из крепости целый тот день стреляли по батарее Петра.

Наконец крепость после отчаянного супротивления, приведенная в крайность (в стене сделаны были три пролома, и наши были уже почти на стенах), сдалась 11 октября. Петр позволил всему гарнизону выйти с воинскими почестями и со всем имуществом, на что дал им три дня, дозволя и караулу их остаться в крепости. — По подписанию условий, ночью наши заняли проломы, по стене и внутрь крепости остался шведский караул.

На другой день получено известие, что генерал Крониорт идет на помочь Nottenburg. Петр явился в проломе, объявил о том генерал-майору Чамберсу, повелев немедленно шведские караулы по городу сменить, особенно у порохового погреба. Комендант не хотел было на то согласиться; Петр употребил силу (?). Чамберс и Петр пошли по стенам для смены караулов, первый направо, другой налево, и сами расставили караулы. Потом комендант и гарнизон вышли из крепости сквозь пролом с распущенными знаменами, с барабанным боем, с пулями во рту и с четырьмя железными пушками. Им даны суда и они отпущены к Канцам (Нейшанц).

Наших убито 2 майора, 23 офицера, сержантов, унтер-офицеров и рядовых — 484; ранено офицеров 22, рядовых с унтер-офицерами 913. Пушек и мортир взято 138 — с припасами, etc.

Крепость занимала почти весь остров, так что нашим не было места у проломов, где бы во время приступа могли они выстроиться. Осажденные удобно побивали наших, так что русские уже обратились было в бегство; но князь Михаил Михайлович Голицын (чин?) велел судам отвалить от берега и 24 часа держался у проломов.

Петр назвал Nottenburg Шлиссельбургом, как ключ, коим отопрутся и другие лифляндские города, и пожаловал бомбардирского поручика Меншикова губернатором как Шлиссельбурга, так и лифляндским, корельским и ингерманландским. Леопольд, как любимца государева, уже пожаловал его (когда?) графом Римской империи. «Вы сим мне не одолжены, — сказывал однажды ему Петр, — возвышая вас, думал я не о вашем счастии, но о пользе общей — кабы я знал кого достойнее, конечно вас бы не произвел» (Голиков, со слов Неплюева). (О Меншикове см. «Диплом, пожалованный на достоинство ижорского светлейшего князя». 1707. Июня 1.) (Также синодик царя Ивана Васильевича — и дело о убиении царевича Дмитрия. Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину.)

Князь Голицын пожалован гвардии Семеновского полка полковником, 300 крестьянских дворов и 3000 руб. Майор гвардии Карпов — подполковником, 150 дворов и 1500 руб. etc., etc.

Офицерам даны золотые медали, капитанам дано по 300, поручикам 200, прапорщикам — 100, сержантам 70, капралам по 30 <���рублей>; вторые солдаты пожалованы капралами, а молодым дано жалованье против старых. — Всем — серебряные медали. Несколько десятков беглецов наказаны сквозь строй, а иные казнены смертью.

После молебствия Петр повелел новыми болверками окружить крепость. К каждому болверку приставил, для поспешения, надзирателя, именно: адмирала и канцлера Головина, генерал-губернатора Меншикова, думного дворянина Зотова и кравчего Кирила Нарышкина.

Петр о сем писал в Воронеж к Апраксину.

Оконча работы, Петр оставил в Шлиссельбурге три полка под начальством полковника и коменданта Юнгора и в ту же осень со взятыми трофеями поехал в Москву.

17 ноября писал он к Шереметеву, чтоб он учинил суд над теми, кои не удовольствовали кормами лошадей, а на их места выбрать других, чтоб он выслал пленных (для триумфа?) etc. «Уже шесть дней живу праздно, а сам ты ведаешь, колько мне в Москве дел».

6 декабря Петр с торжеством въехал в Москву, с несколькими баталионами напольных, конных и пехотных войск (см. Голиков, ч. II — 92).

В тот же день Петр писал к Шереметеву, что, переменив прежнее намерение, повелевает ему быть в Москву.

Медаль на взятие Шлиссельбурга: портрет государя — город бомбардированный с надписью «Был у неприятеля 90 лет».

После торжества Петр принял посланного от литовских гетманов Вишневецкого и Огинского с просьбой о помощи. Петр послал в Литву два стрелецких полка и несколько (?) денег («Журнал Петра Великого». Ч. I — 65).

31 декабря посланный от Шереметева кн. Вадбольский разбил у Иван-города 2000 неприятеля, у самой Нарвы сжег четыре шкуты и взял в плен несколько офицеров и рядовых. — Олонецкий поп Иван Окулов ходил с охочими людьми за шведский рубеж, побил до 400 человек и возвратился с рейтарскими знаменами etc.