Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

К тридцати годам Вера Фирсанова нашла наконец мужчину своей мечты. Это был петербургский красавец-военный, сын генерала — начальника петербургской Петропавловской крепости поручик Алексей Гонецкий. Дворянский род Гонецких был известен с XVI века, и, надо думать, что для потомицы серпуховских купцов перспектива породниться с аристократией стала решающим обстоятельством. В 1892 году 30-летняя Вера вышла замуж за 25-летнего Гонецкого.

Абсолютно доверяя мужу, она, как впоследствии было зафиксировано в деле Секретного отделения Канцелярии московского генерал-губернатора,

выдала ему полную доверенность на управление ее делами, с правом залога и продажи имений и перевела на его имя по дарственной свой благоприобретенный дом и по купчей, без получения цены, свое родовое имение, Сандуновские бани в Москве.

Бравый поручик дворянин Гонецкий даже поступил с 1894 года в 1-ю гильдию московского купечества и стал по доверенности распоряжаться лесной торговлей у Ярославского вокзала, ранее принадлежавшей Ивану Григорьевичу Фирсанову и приносившей огромные прибыли.

Любовная идиллия продлилась шесть лет, а в 1898 году Вера была шокирована известием о том, что муж завел любовницу, с которой уехал в путешествие по Европе, где вел расточительный образ жизни.

Прежде Вере казалось, что муж, которому она, влюбившись со всею нерастраченной страстью, передоверила свой обширный бизнес, всецело стоит на страже ее коммерческих интересов. Ведь именно Гонецкий был инициатором постройки нового здания Сандуновских бань. Он решил, что надо завести в Москве неслыханные по роскоши и прибыльности бани, и заразил своей идеей Веру. Вера с мужем совершили несколько путешествий по Европе, чтобы изучить постановку банного предпринимательства в разных странах.

Новое здание бань, а фактически делового центра с банями, возводилось в течение двух лет по проекту модного архитектора Бориса Фрейденберга и было открыто в мае 1896 года. Сандуновский комплекс включал восемь строений, девятое — гараж для автомобилей клиентов — появилось в 1910 году. Недвижимость была застрахована в Первом российском страховом обществе на сумму 1,2 миллиона рублей. Отделка бань выполнялась с особой тщательностью и из наилучших материалов: итальянского и норвежского мрамора, плитки и кафеля из Англии, Германии и Швейцарии.

Известная художница Серебряного века, дочь богатого золотопромышленника Маргарита Сабашникова (первая жена поэта Максимилиана Волошина и внучка вышеупомянутой купчихи Андреевой) писала в мемуарах, что Сандуновские бани по пышности убранства и величине превосходили римские бани Каракаллы.

В громадном мраморном зале, в клубах пара видны голые фигуры, усердно растирающие сами себя или с помощью банщиц, на которых тоже ничего нет, кроме маленьких фартучков. В русских народных банях люди хлещутся березовыми вениками; их заготовляют летом, а под воздействием горячего пара сухие листочки разбухают. Моя мать находила, что дома в ванне невозможно вымыться так, как в бане, и требовала, чтобы мы туда ездили.

Доходы с Сандуновского комплекса увеличивались год от года. С 1901 по 1913 год они выросли со 109 250 до 112 385 рублей. Из этой суммы примерно 60 % шло с банного заведения, а 40 % — со сдачи торговых площадей и квартир в трехэтажном доходном доме, где сама владелица занимала лучшую восьмикомнатную квартиру.

Вера была в ярости, узнав о предательстве, которого в этом браке никак не ждала. Она поняла, что имущество надо срочно спасать. Фирсанова обратилась к знаменитому адвокату Федору Плевако и по его совету написала прошение императору Николаю II с просьбой оказать покровительство по имущественным делам. Вера выставила претензию к Гонецкому на 2,7 миллиона рублей и ходатайствовала, чтобы на самом высоком уровне было принято решение о недействительности безденежной купчей и дарственных, что создавало юридическое основание для возврата ей имущества.

Основанием для ходатайства адвокаты Веры Ивановны, возглавляемые Плевако, выставили формулу «нанесение оскорбления ее супружескому праву». Эта формула вела к применению нормы гражданского права, предусматривавшей «возвращение дара в случае явного непочтения со стороны одаренного». Статья 974 Свода законов гражданских гласила:

Дар, принятый тем, кому он назначен, к дарителю не возвращается; но если принявший дар учинит покушение на жизнь дарителя, причинит ему побои или угрозы, или вообще окажет ему явное непочтение, то даритель имеет право требовать возвращения подаренного.

Измену мужа можно было расценить как «явное непочтение», что служило юридическим основанием возвращения дара.

Дело передали на экспертизу в Министерство юстиции, но министр Муравьев не поддержал просьбу оскорбленной жены, отметив, что он «не усматривает оснований к рассмотрению дела в исключительном порядке, так как ходатайство Гонецкой должно подлежать всестороннему рассмотрению судебных мест, если муж просительницы действительно будет объявлен несостоятельным должником и если кредиторы предъявят права свои к имуществу, переданному мужем жене по дарственным записям, — чего, однако, до сих пор не последовало».

Спасение имущества осложнилось, но Вера не сидела сложа руки. Она добилась приема у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (дяди императора Николая II). Сергей Александрович от своего имени написал письмо о деле Фирсановой-Гонецкой министру внутренних дел Сипягину в Петербург. Делу снова был дан ход.

Вскоре последовал скандально громкий развод, после которого Вера получила назад свои бани, пассаж «Петровские линии» (годовой доход с которого в 1906–1913 годах составлял гигантскую сумму от 107 до 152 тысяч рублей). Желая избавиться от неприятных воспоминаний, она также вернула себе девичью фамилию. Формально Гонецкий возвратил имущество добровольно. Однако, по слухам, Вере пришлось заплатить миллион рублей (как и первому мужу), чтобы он подписал все требуемые документы. После развода Гонецкий уехал в Южную Африку на англо-бурскую войну.

Наученная горьким опытом, Вера Фирсанова больше не вышла замуж. Благодаря доходам от недвижимости капиталы ее продолжали округляться. Она приобрела репутацию меценатки и меломанки, приятельствовала с Шаляпиным. Вера Ивановна активно попечительствовала в Фирсановском доме дешевых и бесплатных квартир для вдов и сирот на 162 квартиры для призрения 400 бедных, который они с матерью в 1883 году, в память о муже и отце, передали в дар крупнейшей российской благотворительной организации — Императорскому человеколюбивому обществу (четырехэтажный каменный дом в Электрическом переулке стоил 700 тысяч рублей). Она также подарила дом для благотворительного заведения земству на родине своего отца в Серпуховском уезде.