Иван Курилла - Битва за прошлое. Как политика меняет историю

Харвит и весь Смитсоновский институт немедленно стали объектом атаки со стороны патриотических организаций, консервативных политиков и групп ветеранов. Руководство Военно-воздушной ассоциации возмутилось, что экспозиция «рассматривает США и Японию так, будто их участие в войне было морально эквивалентно». Американский легион счел, что критическое обсуждение решения об атомной бомбардировке и демонстрация фотографий ее жертв оскорбляет ветеранов. В сентябре 1994 года дело дошло до обсуждения в Сенате конгресса США, который вынес резолюцию о том, что проект выставки является «ревизионистским и оскорбительным для многих ветеранов Второй мировой войны» [45] Controversy over the Enola Gay Exhibition // Atomic Heritage Foundation. October 17, 2016. https://www.atomicheritage.org/history/controversy-over-enola-gay-exhibition . .

Авторов выставки обвинили в «похищении истории», «антиамериканизме», искажении истории в угоду «политической корректности», привнесении «контркультурных ценностей» эпохи Вьетнамской войны в описание «последней хорошей войны» Америки. Под влиянием запросов со стороны консервативных СМИ и конгрессменов Национальный музей воздухоплавания и астронавтики отменил выставку, а директор музея Мартин Харвит подал в отставку, но возмущение продолжалось еще много месяцев. Лидер республиканцев в Сенате Боб Доул в сентябре 1995 года продолжал бичевать «интеллектуальные элиты, которые, кажется, стыдятся Америки», «деятелей образования и профессоров», разрушающих основы единства американцев, «их язык, историю и ценности», приводя в пример несостоявшуюся выставку в Смитсоновском институте [46] Linenthal E. T., Engelhardt T. Introduction: History Under Siege // Linenthal, Edward T., Engelhardt, Tom (eds.). History Wars: The Enola Gay and Other Battles for the American Past. New York, 1996. P. 2–4; Harwit, Martin. An Exhibit Denied: Lobbying the History of Enola Gay. New York: Springer, 1996. .

Прошло еще 20 лет, прежде чем в 2016 году президент США Барак Обама первым из американских президентов посетил Хиросиму и возложил венок к кенотафу (символической могиле) погибших японцев. «Мы разочарованы, — сказал тогда внук японки, пережившей атомную бомбардировку, — что президент не извинился за бомбу, но все же признательны ему за этот визит» [47] Rich, Motoko. President Obama Visits Hiroshima // The New York Times . May 27, 2016. .

Выставки и музеи предлагают развернутый рассказ о прошлом, и этим близки учебникам. Некоторые музеи «рассказывают» всю историю нации, другие, как и выставки, посвящены отдельным событиям или проблемам, но всегда они предлагают свою версию связи и последовательности событий и потому так же являются предметом внимания политиков и зачастую манипуляций прошлым.

Американские нарративы расколоты по линиям «политики идентичности». Поэтому главные исторические музеи в столице страны — филиалы Смитсоновского института — представляют несколько разных репрезентаций прошлого. Музей национальной истории — главный музей, представляющий прошлое нации, — охватывает основные события и социальные перемены от первых английских поселений на американском побережье до современных США. Экспозиция не является непрерывным историческим повествованием, скорее это набор отдельных сюжетов, представляющихся авторам важнейшими, но субъект этой экспозиции — американская нация, и музей рассказывает историю ее становления.

В этом музее традиционно не находилось места истории американских индейцев, и до сравнительно недавнего времени посвященная им экспозиция размещалась в соседнем Музее естественной истории, через несколько залов от динозавров и мамонтов. Однако подъем волны мультикультурализма и рост политики идентичности привел к созданию отдельного Музея американских индейцев (решение о его создании принято конгрессом в 1989 году, открыт в 2004-м), полностью посвященного истории и культуре коренных американцев. И лишь после того, как этот музей заработал, в американской столице началось сооружение Музея афроамериканской истории и культуры (решение принято в 2003 году, открыт в 2016-м). В результате историю американцев сейчас представляют три музея, каждый из которых посвящен одному из нарративов американской идентичности. Очевидно, что на этом дробление нарративов не прекратится: летом 2020 года палата представителей конгресса одобрила закон о создании Музея истории и культуры американцев латиноамериканского происхождения (latinos), и в конце года развернулась борьба за поддержку этого решения Сенатом [48] Ileana Ros-Lehtinen and Ken Salazar. Where Is the Smithsonian Museum for American Latinos? // The New York Times . November 15, 2020. .

В России в последние десятилетия можно наблюдать подъем новых нарративов, подчеркивающих локальную идентичность, переосмысление значения краеведческих музеев и конструирование «местных брендов», однако традиционно репрезентации прошлого расколоты у нас по идеологическим линиям. Наиболее выражено здесь противопоставление государственнического нарратива нарративу свободы. Именно отношением к ценности сильного государства и свободы отличаются музейная экспозиция Ельцин Центра в Екатеринбурге или Музея политической истории России в Санкт-Петербурге от нарратива мультимедийных выставок «Россия. Моя История».

В 2012 году крупнейший исторический музей Канады, Музей цивилизации, был переименован консервативным правительством Стивена Харпера в Музей канадской истории, и в его экспозиции акцент сместился с социальной истории (рассказа о прошлом разных групп населения Канады) на политическую и военную историю страны. Критики утверждали, что это решение превращает прошлое Канады в музейном отражении в часть «партийных планов» [49] Aronczyk, Melissa, Brady, Miranda J. Branding History at the Canadian Museum of Civilization // Canadian Journal of Communication, 2015. Vol. 40. P. 165–184. .

В 2017 году Музей Второй мировой войны, построенный в Гданьске по уникальному проекту и ориентированный на универсальную перспективу — показ ликов войны в разных частях мира, — оказался не по нраву пришедшей к власти в Польше консервативной партии «Право и Справедливость», в результате чего команда, создававшая экспозицию, была отстранена от работы, а новое руководство переделывает музей в «национально ориентированный» [50] Clarkem David, Duber, Pawel. Polish Cultural Diplomacy and Historical Memory: the Case of the Museum of the Second World War in Gdansk // International Journal of Politics, Culture, and Society. 2020. Vo. 33, P. 49–66. .

В России большие споры вызвало создание и клонирование в больших городах мультимедийных выставок «Россия. Моя история». Развернутый под эгидой Русской православной церкви при ведущей роли митрополита Тихона (Шевкунова), проект начал постепенно переходить под контроль Российского военно-исторического общества [51] Казьмина В. П. Исторические парки «Россия — моя история» как отражение трансформаций институционального измерения российской политики памяти // Политика памяти в современной России и странах Восточной Европы: Акторы, институты, нарративы. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2020. — С. 172–187. . В экспозициях выставок связующую роль играло православие, многие исторические персонажи начиная с эпохи феодальной раздробленности были маркированы как прозападные и антизападные, причем западная ориентация преподносилась как ошибка («Западу доверять нельзя»). Декабристы и диссиденты в экспозиции показаны как заблуждавшиеся люди, игрушка в руках антироссийских сил. Антизападнический и антилиберальный нарратив выставок был сначала иллюстрирован множеством цитат, приписанных известным людям, часть которых на поверку оказались фальшивыми [52] См., в частности: Мосин А. Г. «Моя история» или «Моя мифология»? // Историческая экспертиза. 2018. № 1 (14). — С. 82–92. . После этого организаторы выставок обратились к профессиональным историкам и убрали такие цитаты из экспозиции.