Валерий Шамбаров - Россия и Запад. Почему мы победим?

Дело в том, что все западные авторы имели (и имеют) вполне понятную тенденцию приукрашивать свое прошлое. Для российских историков, зараженных либерализмом и «западничеством», было характерным обратное стремление. Принизить собственных предков, подстраиваясь к зарубежным мнениям. Но на формирование массовых стереотипов оказали определяющее влияние даже не предвзятые исторические труды, а художественные романы и кинофильмы. Возьмем хотя бы допетровский XVII в. В России, как предполагается, полное «варварство», а за границей — сразу предстают перед глазами образы утонченных дам, галантных кавалеров, ученых. Ну кто не помнит яркие картинки, как храбрые и изысканные мушкетеры щелкают каблуками по паркету Лувра или по парижским мостовым?

Хотя стоило бы учитывать, что подобные картинки имеют слишком мало общего с истинными фактами. Да, Запад любил роскошь и блеск. Но достигались они вовсе не за счет научного прогресса или более совершенных общественных систем, а за счет чрезвычайно крутого выжимания соков из собственного простонародья и начавшегося ограбления колоний. Да и блеск, если разобраться, оказывался сомнительным. Если уж говорить о тех же мушкетерах, то их было всего две роты, они составляли личную охрану короля. Кроме них, во Франции было два полка гвардии. Только они получали жалованье и носили форму — никаких иных регулярных частей во Франции еще не существовало. Остальная армия собиралась из личных отрядов вельмож, из наемников и представляла собой разномастный сброд. В отличие, кстати, от России, где имелся 10-тысячный великолепный корпус стрельцов, а с 1627 года начали формироваться полки «нового строя»: солдатские, драгунские, рейтарские, гусарские.

Цокать каблуками по паркетам мушкетерам было бы трудновато. В их времена полы во дворцах устилали соломой. А солому меняли раз в неделю. Потому что туалетов еще не было. Впрочем, в Англии они появились в 1581 г. — британцы торговали с русскими и турками и позаимствовали полезное новшество. Но другие европейские государства перенимать его не спешили. Во Франции даже сто в XVIII в. пользовались горшками, с ними по дворцу ходили особые слуги. На балах и приемах их не хватало, господа аристократы справляли нужду по углам, дамы присаживались под лестницами, и одна из германских принцесс жаловалась: «Пале-Рояль пропах мочой». Поэтому у королей было по нескольку дворцов. Время от времени они переезжали, а оставленную резиденцию мыли и чистили.

Но и сами европейцы гигиеной не отличались. Культ чистоты они восприняли гораздо позже, в XIX в. — от китайцев (в тропическом климате грязь вела к опасным инфекциям, нередко с летальным исходом). В общем-то, и раньше перед глазами западных граждан был пример более здорового образа жизни: русские ходили в баню не реже двух раз в неделю. Но подобный обычай иноземные гости описывали как экзотический и «варварский». Даже смеялись над ним. Англичане на полном серьезе указывали, что купание приводит к тяжелым болезням, сокрушались, что частое мытье «портит цвет лица» русских женщин.

Ни бань, ни ванн не было даже в королевских покоях. Вши и блохи множились в прическах, под париками и считались вполне нормальным явлением. В Англии вошь называли «спутник джентльмена». Во Франции уже в конце XVII в., в эпоху Людовика XIV, сборник правил хорошего тона поучал, что в гостях за столом не надо причесываться, дабы не поделиться своими насекомыми с соседями. Тот же сборник наставлял кавалеров и дам хотя бы раз в день (!) помыть руки. А еще лучше при этом сполоснуть и лицо.

Именно нечистоплотность породила знаменитую французскую парфюмерию. Заглушая запахи пота и немытого тела, аристократы щедро поливались духами — они тогда напоминали крепкие одеколоны. А чтобы скрыть грязь, прыщи и угри, дамы обсыпали лицо, плечи и грудь толстенным слоем пудры. Увлекались и притираниями, кремами и эликсирами из самых сомнительных компонентов, нередко доводя себя до экзем и рожистого воспаления.

Кушали в Европе, как правило, руками. В нашей стране вилки употреблялись еще со времен Киевской Руси, они найдены и при раскопках Москвы. В Италии они появились в конце XVI в., но во Франции внедрились лишь в XVIII в. А кровати делались огромных размеров. В них укладывались муж, жена, дети, вместе с семьей могли положить и гостя. А слуги и подмастерья ночевали на полу, вповалку. Да и речь европейцев очень отличалась от изысканных оборотов, привычных нам по романам и фильмам. Так, один из мемуаристов передает диалог тогдашних аристократов. Герцог де Вандом интересуется: «Вы, наверное, примете сторону де Гиза, раз уж вы (непристойное слово)… его сестру?» На что маршал Бассомпьер отвечает: «Ничего подобного, я (непристойное слово)… всех ваших теток, но это не значит, что я стал вас любить».

Хозяйство европейских стран оставалось преимущественно аграрным. Крестьяне составляли 90–95 % населения. Крупных городов было мало — Париж (400 тыс. жителей), Лондон (200 тыс.), Рим (110 тыс.). Прочие центры — Стокгольм, Копенгаген, Бристоль, Амстердам, Вена, Варшава, ограничивались 20–40 тыс. жителей, а население большинства городов не превышало 1–5 тыс. Но характерной их чертой были грязь и скученность (до 1000 человек на гектар).

Дома втискивались в узкое пространство крепостных стен, их строили в 3–4 этажа, а ширина большинства улиц не превышала 2 метров. Кареты через них не проходили. Люди пробирались верхом, пешком, а богачей слуги носили в портшезах. Даже в Париже в XVII в. была вымощена только одна улица, бульвар Соurs lа Rеinе. Он являлся единственным местом прогулок знати, куда выбирались «себя показать». Прочие улицы не мостились, тротуаров не имели, и посреди каждой шла канава, куда прямо из окон выбрасывались отходы и выплескивалось содержимое горшков (ведь в домах туалеты тоже отсутствовали). А земля в городе стоила дорого, и чтобы занимать меньшую площадь, второй этаж имел выступ над первым, третий над вторым. Улица напоминала тоннель, где не хватало света и воздуха, скапливались испарения от отбросов.

Путешественники, приближаясь к крупному городу, издалека ощущали смрад. Но горожане привыкали и не замечали его. Антисанитария нередко вызывали эпидемии. Оспа прокатывалась примерно раз в 5 лет. Наведывались и чума, дизентерия, малярия. Только одна из эпидемий, 1630–1631 гг., унесла во Франции 1,5 млн жизней. В Турине, Венеции, Вероне, Милане в это же время вымерло от трети до половины жителей. Детская смертность была очень высокой, из двух младенцев выживал один, остальные угасали от болезней, недоедания. А люди за 50 считались стариками. Они и вправду изнашивались, бедные от лишений, богатые от излишеств.

На всех дорогах и в самих городах свирепствовали разбойники. Их ряды пополняли разорившиеся дворяне, обнищавшие крестьяне, безработные наемники. В Париже каждое утро подбирали по 15–20 ограбленных трупов. Но если бандитов (или мятежников) ловили, расправлялись безжалостно. Публичные казни во всех европейских странах были частым и популярным зрелищем. Люди оставляли свои дела, приводили жен и детей. В толпе сновали разносчики, предлагая лакомства и напитки. Знатные господа и дамы арендовали окна и балконы ближайших домов, а в Англии для зрителей специально строили трибуны (с платными местами).