Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

Нам кажется, что есть четыре основные причины для того, чтобы оставаться в этом доме на зиму:

1. Если мы уйдем официально, то Друзьям, наверно, вообще никогда не удастся вернуться.

2. Из-за крайней нехватки жилья в Москве снова получить такое удобное местопребывание было бы просто невозможно. Даже если бы мы снимали только один номер в отеле, плата за аренду номера составила бы около 100 рублей в месяц.

3. Здесь есть большое количество оборудования (не только того, что было в этом доме, но и вещей из Сорочинского и Тоцкого), которое должно будет где-то храниться все это время нашего отсутствия. Короче, расходы, связанные с закрытием и открытием заново, были бы больше, чем если бы мы остались здесь.

4. AFSC в любом случае обязался поддерживать Алис Дэвис и г-жу Данилевскую на время их учебы, и им дешевле жить здесь, чем где-то в другом месте.

Дорис Уайт буквально до копеек подсчитала, как свести до минимума расходы, чтобы не упускать уникальную возможность обладания офисом в центре Москвы. Она не теряла надежды на то, что факт постоянного присутствия квакеров в Москве сыграет им на руку. Ведь когда уже установлены давние контакты в столице, легче искать пути к выполнению квакерской миссии: к кому бы ни обратились теперь Друзья, их потенциальные партнеры будут понимать: эти иностранцы – какие надо иностранцы: они в Советской России вот уже почти десять лет, с ними можно иметь дело.

Как это ни удивительно, московские власти не имели ничего против субаренды квакерского офиса. Кроме упомянутого выше Чемберлина, к квакерам просились на постой сотрудники дипмиссии Греции. Дорис Уайт писала:

Некоторое время назад греческое консульство обратилось к нам с вопросом, не можем ли мы передать наш офис им. В то время, конечно, для нас это было совсем неприемлемо. Сегодня утром я пошла к консулу. Он говорит, что в настоящее время их наш офис не интересует, но через десять дней там будет новый первый секретарь, и он считает, что не исключено, что новому дипломату, возможно, помещение понадобится. Но даже если они не захотят перебираться сюда, Чемберлины очень желали бы заполучить дом, и теперь они будут платить половину арендной платы плюс половину всех накладных расходов.

Проживавшие в квакерском доме Алис Дэвис и Надя Данилевская оплачивали свою долю субаренды: 30 рублей в месяц. Если впустить еще греков, подсчитывала Дорис Уайт, с дипломатов можно было бы получать ежемесячно 70 рублей. Итого – 200 рублей, то есть арендная плата за офис могла быть покрыта за счет постояльцев. Дорис Уайт не нужно было платить за свое проживание: ее доля покрывалась доплатой Чемберлинов за мебель в их комнатах. Доля Дэвис и Данилевской покрывалась поступлениями из Комитета служения американских Друзей: Филадельфия высылала ежемесячно 75 долларов. Лондон пересылал каждый месяц 55 долларов. Всего с 1 июня 1926 года по 31 мая 1927 года Филадельфия передала в Москву 12 106 долларов. Значительная сумма из этих денег уходила в Бузулук, Тоцкое и Сорочинское. В Тоцком до ноября 1927 года оставалась Нэнси Бабб, в Сорочинском и Бузулуке американские деньги шли на зарплату русским врачам в соответствии с договоренностями квакеров с Наркомздравом.

При всей экономии Дорис Уайт умудрялась держать в офисе несколько русских сотрудников, хотя и видела необходимость внести в их работу некоторые изменения:

…Мы могли бы обойтись без сотрудников в офисе в течение этих нескольких месяцев, или, если бы мы оставили только Александру Тихоновну, и она согласилась бы получать примерно половину той зарплаты, которую она получает в настоящее время, – если мы, конечно, сможем договориться. Я бы очень не хотела расстаться с миссис Бойко, но я уверена, что Анна Хейнс ее снова примет на работу в том случае, если Школа медсестер все-таки будет открыта в Москве, – она очень опытная и ценная работница. Мы могли бы также обойтись без обоих сотрудников вспомогательного персонала, если бы у нас была помощь Александры Тихоновны для работы по дому и по офису. Если я остаюсь на посту представителя квакеров, который мы официально не отменяли, у нас останется обширная переписка, контакты и т. д. У меня еще найдется время, чтобы давать уроки английского языка, и, таким образом, я могла бы полностью покрыть все свои расходы. Вот так мы могли бы сократить расходы до минимума, то есть до 70 долларов США, которые выплачиваются Американским комитетом для Алис Дэвис и г-жи Данилевской, и около 55 долларов на общее содержание и общие расходы, выплачиваемые Лондоном, если они считают меня частью Лондонского комитета.

К этому письму прилагался список русских сотрудников с указанием их должности и зарплаты:

В годовом отчете AFSC о работе московского центра за период до конца мая 1928 года говорится:

В прошедшем году у квакеров в России самый минимальный объем деятельности за весь период с момента начала нашей работы в этой стране в 1916 году. Это связано с тем, что в течение года мы сосредоточили свои усилия на попытках реализации плана по созданию Школы подготовки медсестер в Москве или каком-то другом большом городе в России. Мы рассчитывали на то, что, делясь своим опытом работы в области общественного здравоохранения, проводимой в Америке и Англии, через Школу подготовки медсестер, квакеры могли бы внести большой вклад в развитие здравоохранения русского народа. Нам не удалось набрать достаточно средств для того, чтобы гарантировать успех этого мероприятия, и потому от этого плана пришлось отказаться.

В этот же промежуток времени Алис Дэвис и Надя Данилевская завершили курс обучения в Школе подготовки русских медсестер в Москве. Предполагалось, что они будут работать в Мемориальной больнице Льва Толстого, которую советское правительство строило и оснащало в Ясной Поляне. Хотя две квакерские работницы не смогут сами организовать курсы подготовки медсестер в тех объемах, как предполагалось в рамках указанной выше схемы, они могли бы внести свой заметный вклад в общественную работу в России. Мы рассчитываем внести свою лепту в оснащение этой больницы, чтобы ее работа была более эффективной.

Л. Дорис Уайт была руководителем нашего офиса в Москве. Она много преподавала и, таким образом, смогла зарабатывать деньги для поддержания самой себя. Ее помощь путешественникам и другим иностранцам в России трудно переоценить.

Работа в Тоцком была завершена, и Нэнси Дж. Бабб вернулась в Америку.

Медицинское оборудование стоимостью около 1000 долларов было закуплено ею в Германии и доставлено в больницу в Тоцком. Указанная сумма была получена от продажи вышивки и белья, которые были произведены крестьянами в Тоцком районе.