Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

Капиталистическiй способъ производства разлагаетъ, такимъ образомъ, постепенно все общество на два класса, на классъ имущихъ и неимущихъ, на богатыхъ и бедных, буржуазию и пролетарiатъ. Ряды имущаго класса, владѣющаго всѣми средствами производства, все уменьшаются; въ то же самое время происходитъ ростъ неимущаго класса, класса пролетарieвъ, обладающихъ одной только рабочей силой. Чѣмъ шире становится капиталистическое хозяйство, чѣмъ больше отраслей промышленности оно захватываетъ, тѣмъ все болышiе слои населенiя превращаются въ пролетарieвъ.

Такъ капиталистическiй способъ производства безостановочно пополняетъ ряды пролетарiата все новыми и новыми рекрутами, доставляемыми всѣми классами населенiя.

Но капиталистическiй способъ производства увеличиваетъ не только численный составь пролетарiата, онъ создаетъ не только многочисленный классъ пролетарieвъ, т.-е. классъ, сильный своимъ количествомъ, онъ создаетъ — и это особенно важно — классъ отборныхъсознательныхъ, тѣсно сплоченныхъ, солидарныхъ пролетарieвъ.

Работа на фабрикѣ убѣдительнѣе всякихъ словъ обнаруживаетъ рабочимъ всю противоположность ихъ интересовъ съ интересами капиталистовъ. Въ то время какъ рабочiй, не разгибая спины, работаетъ весь день и получаете жалкiй заработокъ, котораго ему едва хватаете па пропитанiе, его хозяинъ-капиталистъ, только изредка являющiйся на фабрику, живетъ въ полномъ довольствѣ, припеваючи. Рабочiй выбивается изо всѣхъ силъ и ничего не имѣете, капиталистъ же бездѣльничаетъ и все у него въ излишкѣ. Вся жизнь рабочаго сложилась какъ будто только для того, чтобы все работать на капиталиста. Утромъ, когда еще только свѣтаетъ, онъ спѣшитъ уже на работу; кончилъ работу, онъ торопится домой уснуть — и подумаешь для чего? — чтобы завтра чуть свѣтъ снова приняться за хозяйскую работу. Так проходять

[217]

дни за днями, недѣли за недѣлями, такъ проходятъ цѣлые годы и вся жизнь рабочаго. И когда рабочiй, преждевременно состарившiйся, делается неспособнымъ къ труду, его ждетъ голодная смерть. «Мне не нужны неспособные къ работе рабочie», —услышитъ въ ответъ этот рабочй, отдавшiй капиталисту всю свою жизнь, принесшiй ему в жертву всѣ свои радости.

Между тѣмъ въ противоположность жизни рабочаго, жизнь капиталиста является сплошным праздником: роскошная обстановка, всѣ удобства жизни, утонченныя блюда, дорогiя вина, балы, концерты, театры, лѣтнiя поѣздки — всѣмъ спешить насладиться незнающiй куда дѣвать свободное время капиталистъ .

И только здѣсь, на фабрикѣ, рабочiй впервые получаетъ возможность познать, что все богатство, которымъ такъ кичится капиталиста, вся роскошь и всѣ удобства жизни, которыми располагает капиталист, вся сила и значенiе, которымъ онъ пользуется — все это создано потомъ и кровью рабочихъ, все это дѣло рабочихъ рукъ.

Мало того, что рабочiй отдаетъ капиталисту свою собственную жизнь, онъ приноситъ ему въ жертву свою семью — жену и дѣтей. Замѣна ручнаго труда машинньшъ сделала излишнимъ искусство и ловкость рабочаго. Теперь рабочихъ искусныхъ можно замѣнить неискусными, дорогихъ — дешевыми, можно потому болѣе дорогой трудъ мужчинъ заменить болѣе дешевымъ трудомъ женщинъ и дѣтей. Эксплуатация женщинъ и дѣтей — этихъ самыхъ беззащитныхъ между беззащитными — изнуренiе ихъ непосильною работою становится при капиталистическомъ производствѣ самымъ обыденнымъ и широко распространеннымъ явлешемъ. Работа всѣхъ членовъ семьи является теперь даже неизбежною необходимостью: то, что раньше зарабатывалъ рабочiй, работая одинъ, безъ семьи, теперь онъ можетъ получить только, посылая на фабрику жену и детей.

Каждый новый день приносить рабочему все новыя и новыя бѣдствiя. Страсть къ наживѣ, боязнь потерять рынокъ заставляютъ капиталиста высасывать изъ рабочаго все больше и больше труда. Средствомъ къ этому служатъ — удлиненiе рабочаго дня, отмѣна праздниковъ, уменьшенiе заработной платы, введенiе ночной работы, штрафы и т. п. и т. п.

[218]

Кромѣ всего этого, здоровью и жизни рабочихъ грозить, на каждомъ шагу большая опасность. Каждую минуту онъ можетъ быть задавленъ и раздавленъ той гигантской машиной, къ которой онъ словно прикованъ и которая движется съ исполинской силой и безумной быстротой.

Чѣмъ хуже живется рабочему, тѣмъ лучше живется капиталисту. Чѣмъ дольше работаетъ рабочiй, тѣмъ лучше для капиталиста. Онъ не устаетъ отъ того, что рабочее время длится слишкомъ долго, онъ не погибнетъ отъ убiйственной обстановки труда на фабрикахъ: большiя, просторныя мастерскiя стоятъ денегъ, а одного рабочаго можно легко замѣнить другимъ. Ему нѣтъ дела до того, что жизнь рабочаго подвержена крайней опасности: приспособленiя, ограждающiя рабонаго, дороги, а жизнь рабочаго ему ничего не стоить.

Капиталистическiй способъ производства создалъ, такимъ образомъ, цѣлую пропасть между рабочими и капиталистомъ; онъ вмѣстѣ съ тѣмъ способствовалъ. тому, чтобы рабочiй созналъ эту пропасть, чтобы онъ понялъ противоположность своихъ интересовъ съ интересами капиталиста, чтобы онъ понялъ, кто его эксплуататоръ, его врагъ. Ставя въ подобныя ycловiя эксплуатации все большую и большую массу населенiя, увеличивая ряды неимущихъ, распространяя нищету и эксплуатацiю на большинство народа, делая нищету и бѣдность явленiемъ обыденнымъ и общераспространеннымъ, капиталистическое производство содѣйствовало тому, чтобы рабочiй понялъ, что не онъ, рабочiй, виноватъ въ своихъ бедствiяхъ, а его эксплуататоръ, капиталистъ.

Если работа на фабрикѣ проливаетъ рабочему постоянный света на взаимныя отношенiя рабочихъ и капиталистовъ, если она даетъ рабочему возможность понять и разобраться въ своихъ несчастiяхъ, то она вмѣстѣ съ тѣмъ показываетъ ему выходъ изъ его бѣдственнаго положейя.

Соединяя сотни рабочихъ въ одно мѣсто, фабрика ставить ихъ въ одинаковыя, равныя условiя эксплуатацiи. На фабрикѣ между рабочими не существуетъ никакихъ различныхъ ступепей, никакихъ чиновъ. Всѣ рабочie — простые рядовые одной промышленной армiи. Если и есть рабочie, занимающie высшiе мѣста, то число ихъ крайне незначительно и они теряются въ общей массѣ рабочихъ. Огромное

[219]

же большинство рабочихъ работаетъ въ одинаковыхъ условiяхъ, и отдѣльный рабочiй не имѣетъ возможности улучшить свое положенiе для себя одного. Его положенiе можетъ улучшиться только тогда, когда улучшится положенiе всѣхъ eго товарищей. Эта одинаковость условiй приводитъ рабочаго невольно къ мысли о томъ, что интересы его солидарны съ интересами другихъ рабочихъ; это равенство условiй труда и эксплуатацiи пробуждаетъ въ рабочемъ чувство солидарности, сознанiе, что все рабочiе — братья.