Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

Образованiе русской соцiиалъ-демократической партiидастъ сильный толчекъ развиия русскаго рабочаго движенiя. Окрѣпшее и усилившееся русское рабочее движенiе свергнетъ иго самодержавiя и добьется политической | свободы. А когда мы получимъ возможность открыто говорить и писать все, что угодно, собираться въ собранiя, устраивать союзы и стачки, когда мы добьемся права участвовать въ изданiи законовъ и въ управленiи страной, тогда наша борьба пойдетъ впередъ семимильными шагами. Наша рабочая партiия выростетъ и окрѣпнетъ и прiобрѣтетъ такое же громадное значенiе, какое имѣютъ партiи нашихъ заграничныхъ товарищей. Она сольется съ ними въ одинъ международный рабочiй союзъ, въ одинъ всемiрный могучiй потокъ, который смоетъ съ земли нищету, рабство, невѣжество, преступленiе и создастъ новый мiръ, — мiръ счастья и справедливости .

Большей части Россiи угрожаетъ голодъ. Со всѣхъ концовъ въ газетахъ появляются извѣстая о полномъ неурожаѣ, о продажѣ скота за безцѣнокъ, о повышеши цѣнъ на хлѣбъ и на муку, о паденiи заработной платы сельскимъ рабочимъ. Оказывается, что изъ 63-хъ губернiй европейской Россiи въ 44-хъ — болѣе или менѣе значительный недородъ ржи, а, урожай пшеницы — еще хуже; яровые хлѣба и травы уродились тоже совсѣмъ плохо. И тѣ хлѣба, которые уродились, на умолотъ вышли совсѣмъ плохи. Повторится навѣрное то-

[233]

же, что было въ голодный годъ, 1891-92-й, а тогда голодъ принесъ съ собой неисчислимыя бѣдствiя. По вычисленiю одного писателя, число жертвъ голода 1891-1892 г.г. можно считать въ миллiонъ человѣкъ, въ четыре раза больше, чѣмъ погибло въ несчастную крымскую войну. А сколько людей разорилось и перешло въ разрядъ безземельных и безлошадныхъ. Это повело за собой увеличенiе числа ищущихъ работу и потому паденiе заработной платы, и не только въ деревняхъ, но и въ городахъ. Между тѣмъ, цены на хлѣбъ ведь повысились, так что рабочимъ пришлось пережить тоже очень плохое время. Что же дѣлаетъ правительство, чтобъ устранить голодъ, чтобъ доставить населению неурожайныхъ мѣстностей хлебъ изъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ урожай былъ лучше? Пока правительство устроило только совещанiе изъ разныхъ чиновниковъ, чтобъ опредѣлить нужду населенiя въ хлѣбѣ, и эти чиновники нашли, что населенiе обойдется и своими средствами. Тѣ учрежденiя, на обязанности которыхъ по закону лежитъ прокормленiе населенiя, именно земства (изъ выборныхъ, главнымъ образомъ, отъ помѣщиковъ, хотя есть тамъ и небольшое число крестьянъ) хлопочутъ о всякихъ льготахъ населенiю неурожайныхъ мѣстъ — о невзысканiи податей, напримеръ, въ этотъ годъ, о пониженiи провозной платы за провозъ хлѣба въ неурожайныя мѣста (чтобъ хлебъ стоилъ дешевле), наконецъ, о выдаче денегъ изъ государственного казначейства на покупку хлѣба, на продовольствie и семена... Однако опытъ 1891-1892 годов показываетъ, что правительство не откажется отъ взысканiя податей. (Въ 1891-1892 г. хотя само правительство объявило о существованiи голода, оно не прекратило «выколачиванiя» недоимокъ). И теперь уже въ газетахъ были известiя, что правительство приказываетъ взыскивать подати (напримѣръ, въ Ряжскомъ уѣздѣ Рязанской губ.), «у полицiи есть уже распоряженiе о взыскании всякого рода податей» и «такъ какъ отъ урожая продать нечего, то на уплату податей и на продовольствiе производится усиленная продажа скота, отчего цѣны, на скотъ весьма упали». Въ Донской области предписано «требованiе объ уплате платежей (выкупныхъ) предъявлять неукоснительно и пользуясь всякимъ случаемъ полученiя, какъ отдельными крестьянами, такъ и цѣлыми обществами, денегъ отъ заработковъ, промысловъ, оброчныхъ статей, продажи скота и

[234]

проч.» И это именно потому, такая строгость, что «въ отношенiи урожая настояний годъ будетъ весьма тяжелымъ». Совсѣмъ какъ-то особенно устроена голова у царскихъ чиновниковъ! Взыскивать какъ можно строже подати потому, что населенiе и безъ того съ голоду умираетъ! Что касается до просьбъ земства о денежной помощи, то вотъ какъ правительство отвѣтило Воронежскому земству: оно признаетъ затруднительнымъ (проклятый канцелярскiй языкъ!) выдать 1.560.000 рублей на продовольствie васеленiя Воронежской тубернiи, такъ какъ земство не приняло во вниманiе заработка крестьянъ въ отхожихъ промыслахъ, а также съ продажи не необходимаго крестьянскаго имущества; кромѣ того, изъ пособiя въ 1.500.000 руб., выданнаго въ 1891-1892 г.г., возвращено только 179 т. р. Болѣе наглаго отвѣта нельзя себѣ представить. Какое это «не необходимое» имущество у голодающихъ крестьянъ? Развѣ неизвѣстно правительству, что мужикъ и въ урожайный годъ живетъ, едва сводя концы съ концами? Что же онъ продастъ, не раззоряясь въ конецъ? А это упоминанiе о невозвращенной ссудѣ! Да вѣдь если воронежскiе крестьяне не возвратили ссуды, то, значитъ, они такъ раззорены, что не могутъ ея возвратить, вѣдь, если бы они имѣли хоть какую-нибудь возможность возвратить, то развѣ царская полицiя не содрала бы съ нихъ все, что только могла? Вѣдь упрекнуть нашу полицiю въ отсутствiи усердiя никакъ нельзя. Вотъ онѣ — «отеческiя» заботы «царя-батюшки» о своихъ вѣрноподданныхъ, которые чуть не молятся на него! Кто же, наконецъ, откроетъ глаза русскому крестьянину? Кто разъяснитъ ему что «царь-батюшка» — убiйца, обрекающiй на голодную смерть сотни тысячъ людей, своимъ потомъ и кровью поддерживающихъ его самодержавie? Лишь русскiй рабочiй, проникнутый классовымъ сознанiемъ, сумѣетъ это сдѣлать.

Въ то время, какъ Россiи угрожаете голодъ, ея «обожаемый монархъ», послѣ пышнаго npieмa въ Петербургѣ различныхъ государей, послѣ ряда баловъ, обѣдовъ, смотровъ (на которые были потрачёны сотни тысячъ, содранныхъ съ нищаго народа), отправился въ Варшаву. Въ Варшавѣ ему былъ оказанъ блестящiй прiемъ, и главное, не начальствомъ мѣстнымъ, не полицiей и жандармами, а «всѣми слоями мѣстнаго населенiя», какъ выражаются казенныя газеты, а

[235]

за ними и частныя. Что же сделалось съ поляками, которыхъ такъ преслѣдуетъ правительство и которые до сихъ поръ такъ ненавидели это правительство? Почему вдругъ поляки такъ полюбили царя и правда ли, что всѣ слои населенiя одинаково восторженно встрѣчали царя? На эти вопросы очень хорошiй ответь даетъ газета нашихъ польскихъ товарищей «Работникъ». Въ передовой статье въ № 24 «Работникъ» говорится по поводу «союза, заключенная господами съ царемъ» слѣдующее: «Мы уже неоднократно указывали, какъ подъ влiянieмъ развитiя капитализма и выступленiя на поле битвы пролетарiата, польскiе господствующiе классы отказались отъ прежнихъ своихъ политическихъ плановъ и все свое вниманiе направили на то, чтобы не допустить уничтоженiя существующаго порядка, оэезпечивающаго имъ доходы съ труда рабочихъ. Сознавая свое безсилiе и необходимость опереться на царское правительство, пошли они такъ далеко, что говорятъ теперь съ царемъ такимъ языкомъ, какимъ обращались къ нему до сихъ поръ только егр вѣрнейшие подданные въ Москве». Итакъ, вотъ причина, почему польская буржуазia и польсие помѣщики устроили такой npieмъ царю: это потому, что польски пролетарiатъ сталъ слишкомъ грозенъ. Царь обошелся милостиво съ своими «вѣрноподданными»: онъ наградилъ ихъ орденами и чинами, уверялъ ихъ въ своей «благосклонности» и очень скоро далъ имъ еще более существенныхъ доказательствъ своего расположенiя, именно выстрѣлами своихъ солдатъ въ волновавшихся рабочихъ въ Гутѣ-Банкове [108] См. ниже «Новое преступление русскаго правительства». . Наши польскiе товарищи хорошо знали и раньше, а теперь убѣдятся еще разъ, что изъ себя представляетъ царское правительство и когда-нибудь при помощи русскихъ товарищей посчитаются за всѣ жертвы, понесенныя ими въ ихъ постоянной борьбе за свое политическое и экономическое освобожденiе. Мы, русскiе paбочie, протягиваемъ руку нашимъ братьямъ, польскимъ рабочимъ, и будемъ бороться дружно рука объ руку съ ними подъ знаменемъ соцiализма противъ нашихъ общихъ враговъ, царскаго правительства и капиталистовъ. Противопоставимъ союзу царя съ капиталистами — братский союзъ пролетарiевъ всѣхъ народностей русскаго государства, и тогда мы побѣдимъ.