Дарья Короткова - Белорусские земли в советско-польских отношениях

Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

Рукопись утверждена к публикации Ученым советом Института славяноведения Российской академии наук

Исследование осуществлено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 18-09-00465

Рецензенты: д.и. н. А.В. Ганин; к. и.н. Ю.А. Борисенок

Национальный вопрос уже в конце XIX в. стал превращаться в один из ключевых в политической жизни Российской империи, а в годы Первой мировой войны, когда межэтнические противоречия активно использовались воюющими сторонами для ослабления противника изнутри, он оказался в центре внимания всех политических сил России, особенно на ее национальных окраинах. К концу войны серьезность ситуации стало усугублять еще и то, что вопрос о судьбе ряда народов переставал быть только внутренним делом России и стал приобретать международный характер. Теперь у национальных движений появилась возможность апеллировать к другим государствам, а не только к метрополии, добиваться обсуждения своих интересов на международных форумах. В числе этих движений было и белорусское.

Территория проживания белорусского этноса в разное время входила в состав различных государственных образований – Киевской Руси, Великого княжества Литовского, затем, после подписания Люблинской унии 1569 г., и Польского государства. С 1795 по 1917 г. белорусские земли полностью принадлежали Российской империи и вместе с областями современной Литвы образовывали Северо-Западный край России. В административном отношении они были разделены на несколько губерний. В начале XX в. Белоруссия 1была аграрной областью, практически лишенной каких-либо крупных промышленных центров.

53 % земельной собственности находилось в руках 2,8 % населения края – помещиков, абсолютное большинство которых принадлежало к полякам.

Следствием положения на пограничье была этническая неоднородность населения и его расслоение по множеству признаков. Согласно переписи 1897 г., в этих пяти (Минская, Гродненская, Виленская, Витебская и Могилевская 2) губерниях проживало 8 518 247 человек. Из них 5 408 420 человек, или 63,5 % населения, относили себя к белорусам, 1 202 129 (14,1 %) – евреям, 492 921 (5,8 %) – русским, 424 236 (5,0 %) – полякам, 377 487 (4,4 %) – украинцам, 288 921 (3,4 %) – литовцам. Около 480 тысяч жителей соседних губерний, в основном Черниговской и Смоленской, также отнесли себя к белорусам 3.

Большинство населения – этнические белорусы – были крестьянами, по вероисповеданию в основном православными (81 %, по переписи 1897 г.), говорившими на диалектах белорусского языка, который считался простонародным наречием – в представлениях поляков «хлопской мовой». Часть белорусов, исповедовавшая католицизм (18,5 %), как правило, тяготела к польской культуре и языку. Экономически и культурно доминировали поляки, а также ополячившиеся белорусы и литовцы, как правило шляхта, землевладельцы, в том числе крупные, исповедовавшие в основном католицизм. Они составляли местную элиту. Свои интересы они связывали с Польшей и ее судьбой. Значительной группой жителей белорусских земель, влиятельной экономически, но не политически, были евреи. Они составляли большинство городских жителей. Немногочисленные русские были представлены в основном чиновниками и также проживали в городах. Политика русификации белорусского крестьянства проводилась непоследовательно и значительных плодов не принесла. Однако оно не обладало и выраженным национальным самосознанием, также считая свой язык «простым», а себя часто называя не по национальности, а «местными» – «тутейшими».

Что касается немногочисленной интеллигенции белорусского происхождения, то идеи создания или возрождения национальной государственности, уже достаточно широко распространенные среди народов Восточной Европы, к началу XX в. еще только начали проникать в ее среду, в основном она оставалась под сильным влиянием русской культуры. Это обстоятельство, а также слабость и немногочисленность других этнически белорусских привилегированных слоев – мещанства и помещиков, наличие которых обычно является одним из важнейших условий развития национальной культуры и идеологии, предопределяли второстепенное место белорусских интересов на фоне прежде всего соперничавших между собой и доминировавших русских и польских интересов. «Плебейский» характер белорусской этнической общности обусловил преобладание в ее сознании социальных, а не национальных проблем 4. Первыми белорусскоязычными писателями в XIX в. стали представители местной полонизированной шляхты, которые проявляли чисто фольклорный, этнографический интерес к обычаям и языку белорусского крестьянства. Понимая, что в этническом отношении они отличаются от поляков, эти первые белорусы тем не менее считали и себя, и их в полной мере принадлежащими польскому культурному миру. «Белоруссия» и «белорус» (а чаще, как было привычнее, «Литва» и «литвин») были для них все же не национальным, а региональным обозначением.

Только в начале XX в. формируется первая белорусская партия – Белорусская рабочая (потом социалистическая) громада, причем характерно, что ее программа в национальном отношении была довольно неопределенной, основной упор делался на социальной составляющей.

Существенное ускорение процесса развития белорусского национального движения произошло в годы Первой мировой и советско-польской (1919–1920 гг.) войн. Именно тогда был предпринят ряд попыток создания суверенного белорусского государства на основе принципа национального самоопределения. Специфической чертой этих проектов была их полная зависимость от внешнеполитических планов соседних держав. В хронологической последовательности в числе этих стран были: для периода Великой войны – Германия, после Октябрьской революции в России – РСФСР, а с конца 1918 г. – и Польская республика. Помимо них, в 1918–1921 гг., когда определялась новая политическая карта Центральной и Восточной Европы, к судьбе белорусских земель оказались причастными также Литва и державы Антанты, прежде всего Англия.

Исходным рубежом исследования был определен Всебелорусский съезд в декабре 1917 г., когда предпринятая двумя течениями белорусского движения за автономию попытка создания общекраевого национального центра, с одной стороны, выявила наличие фактически непримиримых противоречий между ними, исключавших возможность компромисса, а с другой стороны, породила враждебное отношение советского руководства к самой идее белорусской национальной автономии. Рижский мир между Советской Россией и Польшей в марте 1921 г. стал завершающим этапом, означая для Белоруссии, с одной стороны, раздел этнически белорусских территорий, а с другой – международное признание БССР в качестве единственного очага национальной белорусской государственности.