Натан Эйдельман - Из потаенной истории России XVIII–XIX веков

Действительно, описанная форма «Журналов» широко распространяется в государственных учреждениях после петровских реформ. Такого типа журналы велись еще, например, в Верховном тайном совете (1726–1730) [268] Протоколы, Журналы и Указы Верховного тайного совета // Сборник Русского исторического общества. СПб., 1881. Т. 55; СПб., 1887. Т. 56. и др. . По форме чрезвычайно похожи на «Журналы» Следственного комитета журналы других комитетов, работавших при Александре I и Николае I. Типичный пример — «Журналы Комитета, учрежденного высочайшим рескриптом 6 декабря 1826 г.» [269] Там же. СПб., 1891. Т. 74. .

Спустя четверть века, в 1849 г., специальный Комитет вел следствие по делу петрашевцев. (К сожалению, журналы этого Комитета также не опубликованы и слабо изучены [270] См. о них: Дело петрашевцев. М., 1937. Т. 1. С. XVII–XVIII. .)

История работы секретных комитетов, понятно, была окружена тайной, отчего исключительное значение получают немногие сохранившиеся свидетельства самих следователей или чиновников, участвовавших в работе этих учреждений. Для истории Следственного комитета 1825–1826 гг. особенно важны воспоминания А. Д. Боровкова, правителя дел этого комитета [271] Боровков А. Д. Автобиографические записки // Русская старина. 1898. № 9–12. . Сохранилась рукопись этих воспоминаний [272] ЦГАОР, ф. 1068 (А. А. Сиверса), оп. 1, д. 726 («Автобиографические записки» А. Д. Боровкова на 141 лл.); приложения к запискам (Русская старина. 1898. № 11. С. 337–342 и 352–362) почти полностью сохранились в другом деле того же фон да (д. 744, лл. 1–18). Начальные главы записок, подробно повествующие о детстве и юности Боровкова, опубликованы в «Русской старине» с большими купюрами (ср.: ЦГАОР, ф. 1068, оп. 1, д. 726, лл. 1–71 и Русская старина. 1898.№ 9). . Там, как и в печатном тексте, имеются пояснения А. Д. Боровкова, из которых видно, что записки его были начаты на сороковом году жизни, т. е. в 1828 г. Встречаются указания и на 1 января 1834 г. как время завершения какой-то части работы, которая была закончена в декабре 1852 г. Однако наиболее интересные главы, описывающие следствие над декабристами, сопровождаются примечанием: «Сентябрь 1849 г., слобода Александровка-Донская Павловского уезда Воронежской губернии»..

Противоречие в датах разрешается следующим замечанием автора в приложениях к его запискам («Свод о внутреннем состоянии государства в царствование Александра I» и «Характеристики замечательнейших злоумышленников»): «Составлено в апреле 1828 г., С.-Петербург. Пересмотрено в апреле 1849 г., С.-Петербург» [273] ЦГАОР, ф. 1068, оп. 1, д. 744, л. 18 об. Характеристики «злоумышленников» напечатаны в «Русской старине» с купюрами, которые легко восстанавливаются по рукописи (там же, лл. 12–18). Купюры относятся в основном к описаниям цареубийственных планов Пестеля, Каховского и других декабристов. Так, опущены следующие строки: «Каховский при допросах с дерзостью говорил, что если бы к их каре подъехал сам государь, то он выстрелил бы в него» (Там же. С. 15). О Батенькове: «По получении известия о кончине императора он провозглашал, что постыдно этот день пропустить, не дав заметить, что и в России желают свободы !» (выделенные курсивом слова в печатном тексте отсутствуют и восстанавливаются по рукописи А. Д. Боровкова. См. там же, л. 18). . Таким образом, «Автобиографические записки» Боровкова начали составляться вскоре после завершения процесса декабристов, причем автор использовал подлинные следственные материалы и, вероятно, какие-то свои заметки или дневниковые записи. В то же время многие его воспоминания отделены от событий более чем 20 годами и, естественно, содержат ошибки и неточности. Вот пример: Боровков справедливо отмечает, что на первых заседаниях Следственного комитета рассматривались только бумаги арестованных, но затем утверждает, будто «21 декабря были спрошены князь Трубецкой, Рылеев и Якубович» [274] Русская старина. 1898. № 11. С. 336. . Действительно, именно эти декабристы были допрошены первыми, но не в один день, а, как видно из «Журналов» Следственного комитета, последовательно, 23, 24 и 25 декабря [275] См. Журналы 7, 8 и 9-го заседаний. На 6-м же заседании (22 декабря) были составлены проекты вопросов Трубецкому, Рылееву и Якубовичу. .

Боровков, между прочим, сообщает важные сведения и об интересующих нас документах следствия над декабристами. «О всех допросах и ответах, — писал правитель дел Комитета, — тотчас после присутствия составлял я ежедневно краткие мемории для государя императора, они подносились его величеству на следующий день поутру, как только он изволит проснуться. Конечно, эти мемории, написанные наскоро, поздно ночью, после тяжкого утомительного дня, без сомнения, не обработаны, но они должны быть чрезвычайно верны, как отражение живых, свежих впечатлений» [276] Русская старина. 1898. № 11. С. 343. . Впоследствии совокупность ежедневных «Докладных записок» царю составила рукописную книгу на 506 листах (в том числе 84 чистых), а «Журналы» 146 заседаний Следственного комитета — несколько бóльшую книгу в 553 листа (в их числе 47 чистых) — «Журналы Следственного комитета». Оба документа заполнены рукою Боровкова и нескольких писарей, а в ежедневных «Записках» много помет царя, начальника Главного штаба И. И. Дибича и председателя Следственного комитета А. И. Татищева. «Журнал» и «Записка» о каждом заседании помещались обычно на двух-трех листах, но к концу следствия попадаются и более объемистые документы: 113-е заседание — 7 листов, 114-е и 117-е — 6 листов, 127-е заседание — 10 листов, наконец, последнее, 146-е заседание (17 июня 1826 г.) — 13 листов.

Обращение к «Журналам» показывает, что приведенное описание Боровкова требует известных уточнений: оно, безусловно, верно только для первого месяца работы Комитета. «Журнал» 1-го заседания Комитета (17 декабря 1825 г.) написан рукою Боровкова [277] Журналы, лл. 1–3. . Им же составлена и «Докладная записка» № I [278] Записки, лл. 1–2. . Последний документ действительно является «краткой меморией» (т. е. памятной запиской) даже по сравнению с первым. Видно, что «Записка» составлена для царя и представляет только самое существенное из того, что произошло на 1-м заседании. В «Журнале», в отличие от «Записки», помещен список присутствующих членов (а в конце — их подписи), отмечено время заседания («началось в 6½ часов пополудни, кончилось в 12-м часу»); внесены два пункта: во-первых, рассмотрение доклада Дибича от 4 декабря 1825 г., на основании которого Комитет постановил «испросить через председателя высочайшее соизволение» на арест 20 лиц и доставку в Петербург еще ряда подозреваемых; во-вторых, «приведение в порядок и рассмотрение бумаг», взятых у ряда арестованных. В «Записке» же, составленной Боровковым для царя, второй пункт опущен, а первый отредактирован в виде прямого обращения председателя Комитета Татищева к Николаю I с просьбой «взять под стражу поименованных в том донесении лиц».