Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга третья

Прямо на совещании в Кремле 12 января 1941 года Сталин снимает с должности Мерецкова и назначает Жукова именно начальником Генерального штаба.

К этому времени в СССР уже сформировался тип так называемого универсального профессионального руководителя, способного в теории возглавлять любое доверенное ему учреждение. Вчера он мог быть директором больницы, завтра — директором консерватории, послезавтра — главным редактором центральной газеты. Администрирование везде шло по общему трафарету и никаких крупных проблем не возникало.

　Но даже в сталинской России подобный человек не мог быть назначен на должность, требующей не административного опыта, а глубокой профессиональной подготовки. Другими словами, он мог быть директором больницы, но не ведущим хирургом, директором консерватории, но не ведущим дирижером и т. д.

Генерал Жуков с грехом пополам — справился бы с должностью Наркома обороны. Тем более, что он был бы нисколько не хуже своих предшественников на этом посту: Ворошилова и Тимошенко. Но на посту Начальника генерального штаба — должности чисто профессорской, академической — он мгновенно достиг предела своей полной некомпетентности.

Как известно, сразу же после начала войны Жуков был снят с должности начальника Генштаба, которой он полностью не соответствовал, и начал миллионами солдатских трупов (которые до сих пор не могут точно сосчитать, остановившись на цифре между 25 и 40 миллионами человек) исправлять свои довоенные ошибки.

Его методы ведения войны ужаснули даже самого Сталина. Но послевоенный Сталин был уже не тот, чтобы как следует разобраться со столь популярной личностью. Все, что вождь мог сделать, это отправить Жукова командовать отдаленным округом.

Появившись снова на сцене после смерти вождя, послевоенный Жуков прославился тем, что отдал приказ на живых солдатах испытать атомную бомбу, что и произошло 14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне под Оренбургом.

Что это? Малограмотность или сознательное преступление? Возможно, Жуков не понимал, что такое атомное оружие, а советники побоялись ему об этом доложить? Маловероятно.

Это обычное для Жукова отношение к солдатам, как к самому дешевому расходному материалу.

Из 40 тысяч военнослужащих, брошенных на полигон, 30 тысяч быстро умерли от ожогов и радиации. 10 тысяч стали инвалидами. В настоящее время (1997 г.) их осталось менее тысячи человек. А это были парни 33–34 гг. рождения. Только сейчас они должны были пересечь шестидесятилетний рубеж.

Вскоре после испытаний Жуков получил четвертую Звезду Героя.

За каждую его звезду заплачено примерно десятью миллионами солдатских жизней.

13 января 1941 года «Правда» опубликовала «Заявление ТАСС», где указывалось: «В иностранной прессе распространяется сообщение со ссылкой на некоторые круги Болгарии как источник информации, что в Болгарию уже переброшена некоторая часть немецких войск, что переброска последних в Болгарию продолжается с ведома и согласия СССР, что на запрос болгарского правительства о пропуске немецких войск в Болгарию СССР ответил согласием».

Вот такими незатейливыми методами мелкого провокатора Сталин зондировал Берлин.

Далее ТАСС был уполномочен заявить следующее:

«Если немецкие войска и в самом деле имеются в Болгарии, и если их дальнейшая переброска в Болгарию действительно имеет место, то все это происходит без ведома и согласия СССР, германская сторона никогда не ставила перед СССР вопроса о пребывании или переброске немецких войск в Болгарию».

Но в Берлине с такими тонкими методами Москвы уже освоились и научились на нее реагировать, используя почти советскую «новоречь».

«Германское информационное бюро о заявлении ТАСС.

14 января 1941 года.

В виду большого количества слухов… относительно мнимой переброски германских войск в Болгарию, в берлинских политических кругах заявляют, что нет ничего удивительного в том, что русское официальное агентство ТАСС сочло своим долгом опубликовать опровержение в связи с этим сообщением…»

14 января 1941 года Сталин в числе других членов Политбюро завизировал приказ о назначении Жукова начальником Генштаба и о перемещениях в связи с этим назначением.

«Строго секретно.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б)

14 января 1941 года.

О начальнике Генштаба и командующем войсками военных округов.

Для улучшения подготовки войск округов и армий утвердить назначения:

1. Начальником Генерального Штаба и заместителем Наркома Обороны — генерала армии Жукова Георгия Константиновича;

2. Заместителем Наркома Обороны по боевой подготовке — Генерала армии Мерецкова Кирилла Афанасьевича…»

При очередном докладе Филипп Голиков упомянул о плане «Барбаросса», полученном от неизвестного источника в Швейцарии. Сталин вздохнул: «Что за источник?» Голиков пояснил, что с этим источником работает полковник Радо. Где он его нашел и прочее пока выясняется. Источник получил кодовое имя «Люси».

То, что англичане будут множить свои провокации через нейтральные страны, можно было предугадать. Но то, что они пойдут на фабрикацию директив самого Гитлера, было неожиданностью и вызывало сомнение. Сталин спросил Голикова, что тот по этому поводу думает?

Голиков ответил, что фотокопий документов никто не видел, а тексты, в принципе, придумать совсем несложно.

Разведка НКВД порадовала вождя. Утраченные связи на территории Германии, уничтоженные врагом народа Ежовым, восстанавливаются. Начальник ИНО НКВД Фитин доложил, что сразу после нового года резидент НКВД Александр Коротков, действующий под документами на имя Александра Эрдберга, отбыл в Германию, где 7 января встретился с «Корсиканцем», который сообщил ему, что в аристократических и интеллигентных кругах Германии растет убежденность в том, что Германия эту войну проиграет. Эпоха громких побед вермахта кончилась, началась затяжная война, которой так все боялись, а потому оппозиция Гитлеру растет не только в этих изначально космополитичных кругах, но и в армии. В дополнение ко всему по Берлину ходит упорный слух, что Гитлер решил напасть на СССР. Тогда ему действительно конец.

10 января 1941 года звонок из Вашингтона известил Черчилля, что в Лондон прибывает личный посланник президента США Гарри Гопкинс. О миссии Гопкинса знала вся Америка, а следовательно — весь мир.

Накануне на пресс-конференции журналисты буквально вцепились в Рузвельта, пытаясь выведать причину поездки Гопкинса. Газеты опубликовали следующую стенограмму:

«Вопрос: Едет ли г-н Гопкинс с какой-либо особой миссией, г-н президент?

Ответ: Отнюдь нет.

Вопрос: Присвоен ли ему какой-нибудь ранг?