Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

В произошедших изменениях важную роль сыграл внешнеполитический фактор. Несколько катастрофических поражений конца IX — начала X в. показали, что старая система не соответствует сложившимся вокруг границ Империи реалиям. В условиях войны на три фронта: в Малой Азии, на Балканах и в Южной Италии — Византия оказалась неспособной защищать свою территорию [1160].

Со второй половины IX в. арабы главный противник Византии на Востоке — коренным образом изменили тактику ведения военных действий. Этому объективно способствовал распад халифата и образование на византийских границах нескольких небольших мусульманских государств-эмиратов. В предыдущий период огромные арабские армии вторгались на земли Империи с целью захватить Константинополь или какую-либо пограничную провинцию. Теперь на месте одного противника появилось сразу несколько. Отдельный эмират значительно уступал Византии в военном и хозяйственном отношении. Рассчитывать на победу в длительной войне такие государства не могли, но разгромить контингенты одной или нескольких пограничных фем войскам эмирата было по силам. Вторгаясь на византийскую территорию, противник наносил, прежде всего, экономический ущерб. Арабы грабили и сжигали города, разрушали укрепления, угоняли в плен мирное население. При встрече с императорскими войсками небольшие, но весьма подвижные отряды мусульман отступали на свою территорию, уклоняясь от боя [1161]. Византийцы вынуждены были ответить на эти перемены.

Структура и численность подразделений фемы и императорской тагмы.Провинциальные армии иногда упоминаются просто как кавалерийские фемы . Их основные подразделения называются турмами и друнгами . Эта терминология убедительно показывает, что в действующих армиях конница составляла основу войска и играла главную роль в оборонительной и наступательной войне вдоль границ как на собственной территории, так и на территории противника.

В тактических целях фемы разделялись на турмы, друнги и банды . Первые и последние из этих подразделений были в конечном счете связаны с территорией, так что каждая турма имела свой штаб или базу, укрепленный город или крепость, а каждая банда соотносилась с определенным районом, границы которого были четко очерчены. Насколько мы можем судить, друнг всегда оставался чисто тактическим подразделением и никогда не имел территориального значения. В компилятивном труде «О фемах», приписываемом, как известно, императору Константину VII (913–959 гг.), определен размер и даны точные географические описания каждой фемы этого периода (Const., Them., I–XVII). В другом трактате «Об управлении Империей», автором которого также считается Константин, перечисляется большое количество турм и банд (или топотирисии ) в различных фемах. Император Лев VI в некоторых фемах создал новые территориальные образования. Так, появившаяся при нем новая турма Коммата в Каппадокии состояла из семи банд , а новая турма Саниана в феме Харсиан состояла из трех банд (Const., Adm., § 50, 83 — 110).

Численность отдельных подразделений на поле боя варьировалась, исходя из тактической потребности, и зависела от усмотрения военачальника (Leo, Tact., IV, 38, 41, 45, 47, 48, 63). Поэтому банда и турма в смысле территориальные и административные округа не обязательно должны были соответствовать боевым единицам с теми же названиями. Другими словами тактические подразделения могли не совпадать с округами, в которых набирались или базировались стратиоты. Отдельные административные турмы могли, например, быть соединены вместе во время похода или сражения, чтобы сформировать большую тактическую турму . Вместе с тем, большие административные турмы могли быть разбиты на меньшие тактические формирования.

Турмы одной и той же фемы могли состоять из различного количества меньших структурных единиц и быть разной численности (Const., Adm., § 50, 92-100, 101–105), Поэтому считать, что численность административных банд в феме обязательно отражала точную численность стратиотов или численность фемного войска отдельной области, методологически необоснованно. Возможно, некоторое совпадение было в ранний период развития фем , хотя даже это является гипотезой, но регионализация набора войск и демографические изменения изменили первоначальную ситуацию. Не исключено, что численность пехотинцев или кавалеристов, необходимая для тактических боевых единиц — банд , — лишь редко соответствовала численности стратиотов того же самого типа — пехотинцев или кавалеристов, — занесенной в воинские каталоги каждой административной банды или топотирисии .

Согласно «Тактике» Льва VI Мудрого, каждый армейский корпус ( фема ) состоит из трех турм , каждая из которых возглавляется турмархом; турма делится на три друнга, друнг на несколько банд или тагм . Морские фемы были организованы по той же самой схеме с незначительными изменениями в командной структуре, которая на низшем уровне — экипажа военного корабля — была более или менее эквивалентна банде , основной тактической единице сухопутного войска (Leo, Tact., IV, 9, 42).

Количество турм , образовывавших фемы , в разное время могло быть различным, также и численность солдат ( стратиотов ) в каждой банде варьировалась от 200 до 400 человек, а согласно другим источникам, от 50 до 200 человек [1162]. Банды в свою очередь состояли из сотен ( экатонтархий, кентархий или кентурий ), полусотен ( лохов ) и десятков ( декархий ). Последние состояли из одной или двух контуверний (в 5 или 10 человек), которые венценосный автор рекомендовал, вслед за «Стратегнконом» Маврикия, формировать по родственному принципу или из земляков (Leo, Tact., IV, 38–40).

В отношении некоторых константинопольских подразделений у нас есть немного более подробная информация. Однако и здесь продолжаются многочисленные дискуссии по поводу точной численности и состава императорских тагм , порожденные двусмысленностью сообщений документов того времени.

Основные источники для периода с VIII до конца X в. следующие: 1) «Тактиконы» различные списки чиновников императорского дворца, включая «Тактикон» Успенского (ок. 842 г.), «Клеторологий» Филофея (899 г.) и «Эскуриальский Тактикон» (ок. 975 г.); 2) византийские военные трактаты, и прежде всего «Тактика» Льва; 3) труды арабских географов Ибн аль-Факиха, Ибн Хордадбеха и Кудамы ибн Джафара, который использовал более ранний труд аль-Джарми, датируемый приблизительно 840 г.; 4) наконец, упоминавшиеся выше трактаты, приписываемые Константину VII Багрянородному.