Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

Еще одним негативным фактором, отразившимся на состоянии воинской дисциплины, стала провинциализация армии. Поскольку солдаты набирались из жителей тех мест, где были расквартированы воинские части, то в случае военной опасности они могли покидать свои посты и смешиваться с местным населением [362].

Стоит ли на основании вышеприведенных фактов говорить о полном отсутствии дисциплины в позднеримских войсках и, как следствие этого, об их невысокой эффективности и отрицать (вслед за О. Зееком и Г. Дельбрюком) превосходство в этом отношении армии Поздней империи над варварами? Думается, что нет. Изменников и дезертиров было достаточно и у германцев, а чрезвычайная жестокость персидских законов против дезертировавших солдат свидетельствует о том, что и в их войсках эта проблема была далеко не последней (Amm., XXIII, 6, 81). Мы даже не можем утверждать, что в III–IV вв. дисциплина в армии ослабела по сравнению с тем, какой она была в период принципата.

В I–II вв. было достаточно солдатских бунтов, которые выливались в кровопролитные гражданские войны [363]. Нередко уже известие о смерти императора служило поводом к восстанию (Tac., Ann., I, 16). Частые мятежи солдат в I в. стали причиной того, что само понятие о воинской дисциплине потеряло всякий смысл. Не были исключением и случаи дезертирства (Тас., Hist., II, 8) [364]. В конце II в. масштабы дезертирства приняли столь широкий характер, что с дезертирами пришлось уже вести настоящую войну (SHA, Comm., 16, 2; Pesc., 3, 4). Что же касается открытой измены, случаи которой были описаны у Аммиана, то все они блекнут на фоне принесения в 70 г. всеми римскими войсками, расположенными по берегам Верхнего Рейна, присяги на верность вождям мятежных галлов (Тас., Hist., IV, 60).

Таким образом, утверждение Я. Ле Боэка, что в римской армии вплоть до времен Константина царила железная дисциплина, является весьма спорным. Дисциплина в армии Империи всегда была далека от идеала [365]. Сама концепция военной службы и права-обязанности носить оружие уже в I в. н. э. переживала глубокий качественный и мотивационный упадок. Несмотря на все усилия, Августу не удалось породить в италиках желание посвятить свою жизнь военной карьере. Привлечение на военную службу большого количества неграждан, активно проводившееся уже при Юлиях-Клавдиях, в дальнейшем приняло еще более широкие масштабы и неизбежно ослабляло чувство единения военных с государством, которое они были обязаны защищать, и привязанность к моральным и гражданским ценностям, которые были основой сознания солдата-гражданина республики. Военная служба превратилась в ремесло, к которому обращались те, кто видел в солдатском жалованье единственный источник существования [366]. Неудовлетворенность солдат условиями своей службы делала армию структурой, зачастую столь же агрессивной и враждебной по отношению к Империи, как и неприятели, атаковавшие его извне. Поэтому в отношении военной дисциплины IV в. мало чем отличается от эпохи принципата.

Р. Гроссе чрезвычайно высоко оценивает боеспособность армии IV — начала V в., которая, согласно его мнению, сохранила и прежнюю римскую железную дисциплину [367], и прежние методы обучения войск [368]. Упадок римского военного дела, как полагает исследователь, наступил только в период правления Юстиниана. Действительно, та армия, которую показал нам Прокопий Кесарийский, значительно уступает в отношении дисциплины армии, в которой служил Аммиан Марцеллин. По словам Прокопия, в его время порядок был совершенно не свойственен римским войскам (Procop., ВР, I, 14, 14). Характерными для понимания состояния дисциплины в армии Юстиниана представляются слова Велисария, который, стараясь взбодрить своих солдат накануне сражения с персами, пытается внушить им, что они уступают неприятелям только в том, что «не так, как они, послушны своим начальникам» (Procop., BP, I, 14, 21). Однако, очевидно, что упадок дисциплины начался значительно раньше юстиниановской эпохи и был спровоцирован в первую очередь привлечением в ряды регулярной армии большого количества варваров в постадрианопольский период.

Жалованье и продовольственное содержание.Начиная с III в. римский солдат получал от государства содержание двух видов: регулярное жалованье в денежной форме ( stipendium ) и продовольственные пайки ( annona ) [369]. Согласно мнению одних исследователей, размер stipendium не изменился со времен Северов: легионеры получали 600 денариев в год, столько же солдаты ал и 2/3 этой суммы пехотинцы когорт (т. е. 400 денариев). Другие полагают, что всадники и легионеры получали по 1800 денариев [370].

Продовольственная часть солдатского содержания находилась в ведении префекта претория . Монетный кризис, потрясший Империю в III столетии, привел к тому, что значение анноны все более возрастало [371]. Пайки состояли первоначально только из масла [372]. В IV в. к маслу добавились другие продукты [373]: зерно, мясо (свежая телятина или свинина), вино, соль (Amm., XXIV, 2, 3), творог, уксус и яйца для приготовления поски [374](SHA, Hadr., 10, 2). Во время военной кампании вместо хлеба частично выдавались сухари и кислое вино, а пропорция солонины увеличивалась. Паек, установленный в 360 г., включал запас печенья на 2 дня, хлеба на 1, вино, виноград и телятину на 2 дня, соленую свинину на 1 день [375].

Паек, получаемый военнослужащим, возрастал, по мере того как тот продвигался по службе. В приведенной ниже таблице показано, как происходило распределение аннон в зависимости от званий.

Таблица 1. Распределение продовольственного содержания военнослужащих*

* Составлена по: Le Botrec Y. L'аrméе romaine sons le Bas-Empire. Paris, 2006. Р. 85.

При Диоклетиане жалованье и аннона выдавались 3 раза в год: в январе, мае и сентябре [376]. Определить размер жалованья и анноны можно лишь приблизительно. В одном из египетских папирусов, датированном 300 г., прокуратор Нижней Фиваиды Аврелий Исидор предписывает военным властям Панопольского нома выдать в январские календы жалованье и продовольственное содержание всадникам Первой алы иберов , находившейся тогда в Тмосе. Солдаты должны были получить 7 мириад денариев и 3500 аттиков [377], кроме того, в качестве анноны за прошедшие четыре месяца (с сентября 299 г.) [378]им полагалось еще 2 мириады денариев и 3600 аттиков (P. Pan. n. 2, 36–42) [379]. Следовательно, натуральная часть составляла около трети от получаемого солдатом от государства содержания. В том же папирусе отмечены суммы, выплаченные солдатам других подразделений: 65 000 денариев солдатам когорты и 343 300 денариев легионерам. К сожалению, в папирусе нет никакого указания на то, сколько человек служило в каждой из упомянутых военных частей. Тем не менее, если мы предположим, что численность одной илы в этот период составляла 320 человек, то в таком случае в течение года каждый солдат данного подразделения должен был получить приблизительно 700 денариев; солдат когорты, если ее состав оставался равным 500 человекам, должен был получать около 400 денариев; что же касается легионеров, то ввиду того, что нам неизвестна численность отряда, который они образовывали (скорее всего, около 1200 человек), то мы можем только предположить, что их стипендий был как минимум не ниже жалованья всадников алы.