Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

Несколько иначе развивалась ситуация на дунайской границе. Набеги гуннов, славян и других варваров заставили Юстиниана уделить пристальное внимание укреплению дунайского лимеса . По его приказу было отстроено или укреплено большое количество крепостей на правом берегу Дуная, а некоторые были возведены на левом [962]. Многие города были снабжены гарнизонами, которые не покидали места своей постоянной дислокации вплоть до начала VII в. Это, например, касается города Асима в Нижней Мёзии. Когда Петр, брат императора Маврикия, пожелал включить гарнизон Асима в состав своей армии, проводившей кампанию против славян, жители города не дали этого сделать и предъявили Петру грамоту императора Юстина, даровавшего Асиму постоянную военную защиту (Theophilact. Sim., VII, 3).

Для снабжения по морю пограничных гарнизонов на дунайской границе в VI в. Юстинианом было создано новое формирование, так называемая quaestura exercitus . Оно было эквивалентно армии под командованием магистра ( magister militum ), но находилось под началом офицера, имевшего звание квестора , который командовал войсками, размещавшимися в пограничной придунайской зоне (провинции Скифия и Мёзия Вторая). Власть квестора распространялась также на прибрежную провинцию Малой Азии — Карию и Эгейские острова [963].

Впрочем, все эти меры не давали должного результата ввиду недостаточности воинских сил, привлеченных к обороне приграничных территорий. Правительство наделось сдерживать варваров, выплачивая им денежные субсидии, однако подобная политика не оправдала себя. Поэтому уже во время войн с готами в Италии ряд придунайских областей оказался полностью опустошенным в результате непрекращавшихся набегов варваров. Печальную картину состояния придунайских территорий, наглядно рисует Прокопий: «За это время войны варвары стали владыками всего запада. Для римлян эта война с готами, хотя вначале они одержали ряд блестящих побед, как я об этом уже сказал раньше, принесла, тот результат, что они не только без всякой пользы для себя погубили много и людей и истратили денег, но сверх того потеряли всю Италию и должны были видеть, как Иллирия и Фракия подвергаются грабежу и уничтожению без всякого сожаления со стороны варваров, поскольку они были соседями этих стран… Когда дела готов и Тотилы оказались лучше, чем у римлян, то франки без всякого труда присвоили себе большую часть Венетской области, так как ни римляне не могли им сопротивляться, ни готы не были в состоянии вести войну против них обоих. Со своей стороны и гепиды захватили и держали в своей власти город Сирмий и большую часть Дакии, после того как император Юстиниан отнял эти места у готов. Они обратили в рабство живших там римлян и, идя все дальше и дальше, грабили и совершали насилия над Римской империей. Поэтому-то император перестал давать, жалованье, которое они издавна привыкли получать от римлян. Что касается лангобардов, то император Юстиниан одарил их городом Норикой, крепостями в Паннонии и многими другими местностями, сверх того, дал им огромные суммы денег. Поэтому лангобарды переселились из наследственных владений и осели на этом берегу Истра, недалеко от гепидов. Они в свою очередь грабили Далмацию и Иллирию вплоть до пределов Эпидамна и обратили в рабство жителей… Затем с соизволения императора другие места Дакии, около города Сингидона, заняли эрулы — они и ныне живут там; и они также делали набеги на Иллирию к местности, прилегающие к Фракии, и на широкое пространство опустошали их… И всякий раз, когда отправляются послы эрулов в Византию, они без большого труда получают от императора жалованье для тех людей, которые грабят римских подданных и затем спокойно удаляются. Так поделили между собой варвары Римскую империю» (Procop., BG, III, 33–34; пер. С. П. Кондратьева).

В словах, которые Прокопий вкладывает в уста лангобардских послов, прибывших в Константинополь, вскрывается истинная причина опустошения варварами балканских территорий: «Гепиды, государь, владеют Сирмием и обращают в рабство римлян и хвалятся, что овладели всей Дакией. Какую же войну они выиграли когда-либо за вас, или вместе с вами, или против вас самих? Или за какое состязание они присвоили себе эту страну в качестве награды? И при этом они действовали так не раз, будучи вами оплачиваемыми, вашими наемниками; и, как говорят, не знаю с какого времени получая с вас деньги» (Procop., BG, III, 34, 308; пер. С. П. Кондратьева).

Ситуация стала еще более драматической к концу правления Юстиниана. В 559 г. гунны-кутургуры под предводительством хана Забергана, не встречая сопротивления, дошли уже до стен Константинополя. Против 7-тысячной конницы варваров Юстиниан смог послать только 300 воинов-ветеранов, командование над которыми поручил состарившемуся Велисарию (Agath., V, 13–16).

Набеги аваров в 80-е гг. VI в. окончательно расшатали оборонительную систему дунайского лимеса . Однако победы, одержанные Маврикием, заставили аваров в 600 г. заключить с Империей мир. Впрочем, затишье в придунайских областях оказалось недолгим. Маврикий был убит в результате военного мятежа (602 г.) и армия, двинулась на Константинополь, оставив Фракию без всякой защиты. Это привело к упадку дунайского лимеса , от которого в конечном итоге осталось несколько изолированных укрепленных позиций [964].

Военная стратегия Юстиниана.Недостаточная численность армии заставляла военное командование в период правления Юстиниана непрестанно перекидывать отряды из тех регионов и провинций, где военные действия прекращались, туда, где они велись или предполагалось их начало [965]. Побежденных и захваченных в плен неприятелей предпочитали обращать в солдат, нежели в рабов. В этом Юстиниан не придумал ничего нового и лишь продолжал ту политику, которая проводилась в Римской империи начиная уже с конца II в. Поэтому, вандалы, побежденные Велисарием в Африке, были отправлены на восточную границу Империи для ведения войны с персами; отряды, сформированные из персов, оказались в Италии, а «скифы», т. е., вероятно, остготы, попали Египет.

Подобная стратегия позволяла правительству некоторое время достаточно эффективно компенсировать отсутствие центрального резерва, состоявшего в начале V в. из двух армий. Одна из этих армий находилась под командованием магистра Льва, а вторая, вероятно, целиком состоявшая из готов, подчинялась магистру Гайне. Как было сказано выше, в результате событий, произошедших во время восстания готов, армия Льва была практически полностью уничтожена, а Гайна со своими людьми вынужден был спасаться бегством. Однако константинопольскому правительству удалось восстановить и даже увеличить центральную армейскую группировку. В 468 г. именно она образовывала костяк армии Василиска, отправленной против вандалов. В V столетии Константинополю не удавалось собирать более значительные военные силы [966]. Большая часть отправленных войск была уничтожена неприятелем. Тем не менее, обе центральные армии продолжили свое существование. Различие межу ними стирается после убийства в 520 г. придворного магистра армии Виталиана, который был на этом посту коллегой будущего императора Юстиниана I [967]. В 528 г. часть подразделений центральной группировки вошла в состав армии, отправленной в Армению, а другая часть приняла участие в завоевании Африки и Италии. К концу правления Юстиниана Константинополь уже не располагал никакими резервами. При ближайших преемниках Юстиниана вопрос о восстановлении центральной армии стал одним из самых насущных. Эта задача при Тиверии (Тиберии) II была возложена на одного из самых талантливых полководцев своего времени — Маврикия, будущего императора.