Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Около 1610 г. в Сургуте (острог на средней Оби) торговали приезжие из Китая [Алексеев, 1941, с. 284]. Оттуда в Россию их товары везли уже русские купцы.

Пётр Иванович Горчаков, в 1593 г. воевода в г. Пелым за Уралом (АР-1, с. 202).

Она располагалась на левом берегу реки Таз, чуть южнее Полярного круга, напротив устья реки Мангазеи. Город Мангазея оказался недолговечен, но местность продолжала быть обитаемой. Чуть южнее устья Мангазеи, на правом берегу Таза, ещё десять лет назад был жив посёлок Сидоровск (в честь замечательного сибирского предпринимателя Михаила Константиновича Сидорова). Ныне на его месте лишь опора ЛЭП.

В молодости он зимовал на Новой Земле и лишился, отморозив, кистей рук и пальцев ног (его спутник замёрз насмерть), но сумел реализовать себя полностью. Мне случилось в 1991 г. беседовать с ним и удивиться его проницательности.

Запись эта перешла из судового журнала «Якуцка» на карты и в справочники (напр. [Попов, Троицкий]), так что бытующее ныне уверение, что мыс назван в честь Фаддея Беллинсгаузена, тогда ещё не родившегося, говорит лишь о падении культуры.

«Передняя его сторона орнаментально вырезана в виде четырех дугообразно вогнутых выемок, разделенных посредине стреловидным выступом с ромбическим завершением» [Окладников // ИПРАМ, с. 12]. В статье об оружии этот колчан не упомянут, а, другие, тоже явно не все русские, не охарактеризованы.

То был деревянный стержень 40–50 см длиной с навершием в форме тяжелого десяти-сантиметрового чёрного шара [ИПРАМ, с. 26]. С такой формы булавой изображён гетман И. Е. Выговский (фото см. далее), но у него шар золоченый, с добавочным малым навершием. Подобные булавы были обычны и у казачьих атаманов разных уровней.

Окладников упомянул только фрагмент золотых кружев [ИПРАМ, с. 28], но о нём молчат и перечень вещей, и статьи о тканях. Видимо, как и многие другие ценные вещи ПСФ, фрагмент утрачен при доставке в Красноярск.

О ней говорят 3 предмета: кедровые стрелы, сарафан «зырянка» (позже он стал на Таймыре обычным, но находка ПСФ первая) и бронзовое зеркало из Средней Азии. Если искать их среди предметов ПСФ специально, могут найтись ещё и другие.

Судя по чекану, последние монеты отчеканены не ранее 1615 г. [ИПРАМ, с. 127], а ведь им надо было ещё попасть на дальний Север. Поскольку казна была предметом хранения, она могла лежать у владельца много позже этой даты, чем и пользовались многие авторы гипотез о времени ПСФ. Однако важнее то, что монеты ничего не говорят о том пути, каким оно следовало, — северным или южным.

Восточнее реки Северной (см. карту 1) все названия на подробной карте — местные

Коренные таймырцы изб не ставили, а русские могли, но только по морскому берегу, так как именно там до наступления LIA был свежий плавник.

Этот путь мне помог найти, сам того не зная, Ф. А. Романенко, полярник и внимательный историк Арктики — он рассказал мне про несостоявшийся урановый рудник близ реки Жданова (см. ЛР). Ища его развалины на подробной карте, я обнаружил исток реки Фаддея в долине реки Жданова, а затем остальное. Есть и другие пути из залива Фаддея с удобными волоками, например, по реке Становой.

Он был не только начальником отряда, но и заместителем начальника экспедиции, которую возглавлял Абрам Исаакович Косой, известный полярник, геодезист.

Видимо, именно отряд Линника сжёг в костре обломки лодки XVII в.: около их костра остался лежать один шпангоут. Кроме него, сохранились не замеченные (почти засыпанные галькой) форштевень и несколько малых досок обшивки. «Поблизости от раскопа оказалось довольно свежее кострище, у которого уцелел… обломок судна со следами недавних ударов топора» [ИПРАМ, с. 18].

Одни полярники вспоминали их позже как куски коча, другие — как обломки лодки-плоскодонки, а капитан судна «Якутия» Александр Белугин, помогавший Окладникову, говорил про остатки двух малых судов [ИПРАМ, с. 9]. Окладников всё это отверг, ибо в его версии лодок у Симса не полагалось.

Основой легенды о велосипеде Артамонова послужила весьма сомнительная патриотическая фраза («Мастеровой Уральских заводов Артамонов в 1801 году во время коронации бегал на изобретённом им велосипеде; за это изобретение Александром I ему была дарована свобода от крепостной зависимости со всем потомством») в старинном справочнике (Кривощёков И. Я. Словарь Верхотурского уезда Пермской губернии. Пермь, 1910, с. 76). На ней была постепенно выстроена героическая биография умельца, хотя фактически не было известно ни его имя, ни даже завод. Затем был предъявлен и велосипед, изготовленный, как оказалось позже, из металла конца XIX века. Подробнее см.: ВИЕТ, 1989, № 1.

По-рыцарски поступил Окладников, лауреат, с профессором Мстиславом Фармаковским, умершим до публикации ИПРАМ: не снял его прозападную статью о природе тканей, не вписал в неё нужных фраз, а лишь дополнил её слабой патриотической заметкой. Её автор утверждала, что всё сукно могло быть русским, ибо русские тоже умели делать сукно. Добавлю: умели, оно называлось сермягой и в ПСФ действительно было, а для иного сукна требовалось завезти в Россию иных овец и иную технику, что было сделано, но позже.

Так, после слов «Остаётся, однако, невыясненным, откуда они шли» [ИПРАМ, с. 32], он изложил идею южного пути и возразил лишь, что «трудно, даже невозможно» допустить южно-таймырский путь, так как «слишком суровы и пустынны были тогда внутренние области» Таймыра. См. также далее, с. 276.

Ныне её, вероятно, уже нет: Троицкий, последний, кто видел раскоп, призывал археологов не медлить, так как море быстро к нему приближается [Троицкий, 1973]. Он легко собрал «среди камней поблизости от аскопа 1945 года пакет с пожелтевшей шерстью весом с полкилограмма», и экспертиза показала, что там примерно половина соболь, половина песец [Троицкий, 1991]. Подробнее см. Прилож.2.

Яркий пример: в то же самое время (1944 г.) на Камчатке нашли древнегреческие и среднеазиатские монеты [Марков, 1949], но никакой экспедиции туда не послали и саму находку забыли. Никому тогда в голову не пришло сочинить сказку о предке русских, который за тысячу лет до итальянца Марко Поло затмил его подвиг.

Высказано обоснованное мнение, что это просто орнамент — наряду со всем известными симметричными орнаментами бывают орнаменты, имитирующие текст [Свердлов, 2002]. В таком случае нож не был именным, его владелец не был Акакием, он мог быть неграмотным и нерусским. В самом деле: «Точно такое украшение ножей применяют до сих пор долгане и нганасаны Таймыра» [ИПРАМ, с. 141].