Ричард Эванс - Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

Сам Гитлер мало что мог сказать о Польше и поляках до войны, его личное отношение к ним оставалось до известной степени расплывчатым, в отличие от его давней неприязни к чехам, зародившейся еще в Вене до начала Первой мировой войны в 1914 г. В поляках его раздражало их явное нежелание идти на уступки в вопросе о выдвинутых Германией к военному режиму Варшавы территориальных требованиях, в отличие от чехов, любезно уступивших Гитлеру под международным давлением в 1938 г. и проявившим готовность сотрудничать с Третьим рейхом в расчленении и возможном стирании с карты Европы их суверенного государства. Еще больше польско-германские отношения ухудшились после отказа Великобритании и Франции надавить на Польшу в вопросе возвращения Данцига Германии.

В 1934 г. после заключения Гитлером Договора о ненападении с поляками сроком на 10 лет казалось возможным, что Польша согласится стать сателлитом рейха в будущей «Новой Европе», где будет доминировать Германия. Но к 1939 г. Польша превратилась в серьезное препятствие для расширения Третьего рейха на восток. Вот поэтому Польшу и нужно было стереть с карты Европы и выкачать из нее все что можно для подготовки к предстоящей войне на Западе.

Однако никаких решений по данному вопросу принято не было, и лишь 22 августа 1939 г., когда подготовка к вторжению в Польшу находились в стадии завершения, Гитлер объявил своему генералитету, как он представляет грядущую войну с Польшей:

Наша сила состоит в нашей внезапности и жестокости. Чингисхан уничтожил миллионы женщин и детей, сознательно и с легким сердцем. История видит в нем только великого основателя государства... Я издал приказ — и расстреляю каждого, кто хотя бы попытается критиковать тезис о том, что цель войны в достижении тех или иных рубежей, а не в физическом уничтожении противника. Таким образом, пока что только на Восток, я бросил свои части «Мертвая голова», готовые безжалостно уничтожать и женщин, и детей, если они поляки и говорят по-польски... Польша будет опустошена и заселена немцами [6] Цит. no: Jackobmeyer, Der Überfall. .

Поляки, по словам Геббельса, «больше животные чем люди, совершенно тупые и беспородные... Нечистоплотность поляков просто невообразима», Польша должна быть порабощена с абсолютной жестокостью. Поляки, как говорил Геббельс идеологу нацистской партии Альфреду Розенбергу 27 сентября 1939 г., состоят из «тонкого германского слоя на поверхности, а под ним — нечто жуткое... Их города утопают в грязи... Если бы Польша управляла бывшими германскими территориями еще несколько десятилетий, то они бы окончательно завшивели бы и разложились. Что необходимо теперь, так это решительная и властная рука, могущая ими управлять».

В сентябре 1939 г. уверенность Гитлера росла, поскольку проходили дни, а потом и недели, а никаких признаков активизации британских и французских войск не наблюдалось. Успех немецких армий только усиливал его чувство безнаказанности. Главную роль при создании имперского протектората Богемия и Моравия играли чисто стратегические и экономические соображения. Но с поглощением Польши Гитлер и нацисты впервые были готовы открыто провозгласить расовый характер их притязаний. Оккупированная Польша должна была стать полигоном для создания нового расового порядка в Центральной и Восточной Европе, моделью того, что Гитлер намеревался впоследствии осуществить в Белоруссии, России, Литве, Латвии, Эстонии и на Украине. События в Польше должны были показать то, что на деле означало нацистское представление о новом «жизненном пространстве» для немцев на Востоке.

К началу октября 1939 г. Гитлер оставил свою первоначальную идею создать польские органы местного самоуправления. Значительные польские территории были включены в состав рейха и вошли в состав Силезии, а также новых рейхсгау — Позена и Данцига — Западной Пруссии. В результате границы Третьего рейха отодвинулись на Восток примерно на 150—200 километров. Всего в состав рейха было включено 90 000 квадратных километров с населением около 10 миллионов человек, 80% из которых составляли поляки. Остальная часть Польши, получившая название «генерал-губернаторство», управлялась железной рукой Ганса Франка, имперского руководителя по вопросам права, сделавшего себе имя на защите нацистов в судах по уголовным делам в 20-х годах и с тех пор поднявшегося до имперского комиссара по вопросам унификации юстиции в землях и по обновлению законодательства и главы Национал-социалистической лиги юристов. Несмотря на безоговорочную лояльность Гитлеру, Франк неоднократно конфликтовал с Генрихом Гиммлером и СС, в открытую презиравших всякого рода юридические формальности. Назначение его в Польшу послужило удобным способом ограничить его влияние. Кроме того, его юридический опыт, казалось, вполне соответствовал задаче создания с нуля новой административной структуры. В генерал-губернаторстве, включавшем Люблинское воеводство, а также часть Варшавского и Краковского воеводств, оказалось более 11 миллионов человек. Генерал-губернаторство было не протекторатом, как Богемия и Моравия, а колонией — вне границ рейха и вне его законов, его польские жители не имели ни гражданства, ни прав. Будучи человеком вербально агрессивным, к тому же наделенным практически неограниченными властными полномочиями генерал-губернатора, Франк быстро перевел эту риторику в практическое русло. Таким образом, большая часть оккупированной Польши оказалась во власти Форстера, Грейзера, Франка и других «закаленных в боях “старых бойцов” — ветеранов нацистского движения, что предвещало зверское насаждение нацистской идеологии, которая должна была служить основным руководящим принципом оккупации» [7] Broszat, Nationalsozialistische Polenpolitik. .

О своих намерениях Гитлер объявил 17 октября 1939 г., выступая перед узкой группой высшего нацистского руководства. Генерал-губернаторство, заявил Гитлер, должно быть отделено от рейха. Ему суждено стать ареной «ожесточенной расовой борьбы, не скованной никакими юридическими ограничениями. Методы ее ведения не будут иметь ничего общего с нашими». И, дескать, нечего и пытаться создать дееспособные и добросовестные органы управления. «Польской неразберихе» нужно позволить процветать. Транспорт и линии коммуникаций следует поддерживать в рабочем состоянии, ибо в будущем Польша будет играть роль «плацдарма для нападения» на Советский Союз. А в остальном «любые усилия по стабилизации обстановки в Польше сводятся к подавлению любых попыток неповиновения нам». В задачу администрации «не входит создание в этой стране стабильных финансово-экономических условий». Для поляков не должно оставаться никакой возможности утверждения себя как нации. «Необходимо воспрепятствовать всем попыткам польской интеллигенции сформировать из себя правящий класс. Уровень жизни в стране должен оставаться низким; она интересует нас лишь в аспекте резерва рабочей силы» [8] Jan T. Gross, Polish Society under German Occupation: The Generalgouvernement 1939—1944 (Princeton, N.J., 1979), 45-53; далее см. Werner Prueg and Wolfgang Jacobmeyer (eds.), Das Diensttagebuch des deutschen Generalgouvemeurs in Polen 1939—1945 (Stuttgart, 1975), 52-53; см. также отчет в Franz Halder, Kriegstagebuch (ed. Hans-Adolf Jacobsen, 3 vols., Stuttgart, 1962-4), I. 107. .