Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

В большинстве регионов ариизация продолжалась практически непрерывно с 1933 года. В Марбурге, например, уже в 1933 году были ариизированы или ликвидированы 11 из 64 еврейских компаний в городе, семь — в 1934 году, восемь — в 1935 году, девять — в 1936 году, шесть — в 1937 году и пять — за первые три квартала 1938 года. В Гетингене 54 из 98 еврейских компаний, работавших в городе в 1933 году, были ариизированы или ликвидированы к началу 1938 года [979] Longerich, Politik, 128; Barbara Handler-Lachmann and Thomas Weither, Vergessene Geschäfte, verlorene Geschichte: Jüdisches Wirtschaftsleben in Marburg und seine Vernichtung im Nationalsozialismus (Marburg, 1992); Axel BrunsWustefeld, Lohnende Geschäfte. Die «Entjudung» der Wirtschaft am Beispiel Göttingens (Hanover, 1997); также Benigna Schonhagen, Tubingen unterm Hakenkreuz: Eine Universitätsstadt in der Zeit des Nationalsozialismus (Tubingen, 1991). . В этот момент всем стало очевидно, что началась завершающая стадия процесса. Для ее ускорения Геринг и Министерство внутренних дел 26 апреля 1938 года выпустили декрет, который заставлял всех евреев или лиц, имевших еврейского супруга, декларировать все денежные средства, находившиеся на родине или за границей, объемом более 5000 рейхсмарок, после чего началось внутреннее обсуждение об окончательном исключении евреев из экономики. Дальнейшие приказы запрещали евреям работать в качестве аукционистов, владеть оружием или продавать его и получать проценты от акционерных обществ. К этому времени давление на еврейские компании стало практически невыносимым. С осени 1937 года местные власти начали в приказном порядке устанавливать отличительные знаки рядом с помещениями еврейских компаний, что стало открытым приглашением к агрессии, бойкотам и нападениям. В период с января по октябрь 1938 года прошло примерно 800 процедур ариизации, включая 340 фабрик и 22 частных банка. Темп возрастал. Так, в феврале 1938 года в Мюнхене все еще работало 1680 независимых еврейских торговцев, к 4 октября эта цифра сократилась до 666, и две трети из них находились в собственности по иностранному паспорту. Окончательное исключение евреев из экономики Германии было не за горами, и многие немецкие компании и частные предприниматели были готовы пожинать его плоды [980] Barkai, «The Fateful Year», 97-113; Longerich, Politik, 126-30, 159-61, 165-9. Если только не указано другое, эта статистика относится только к Старому рейху; статистика по ариизации 1938 г. также включает Австрию. Дополнительные детали см. в Plum, «Wirtschaft», 304-13. Более общее описание см. в Peter Hayes and Irmtrud Wojak (eds.), «Arisierung» im Nationalsozialismus: Volksgemeinschaft, Raub und Gedächtnis (Frankfurt am Main, 2000). Среди многих полезных местных исследований см. в частности Dirk van Laak, «Wenn einer ein Herz im Leibe hat, der lasst sich von einem deutschen Arzt behandeln» — Die «Entjudung» der Essener Wirtschaft von 1933 bis 1941», in Alte Synagoge (ed.), Entrechtung und Selbsthilfe: Zur Geschichte der Juden in Essen unter dem Nationalsozialismus (Essen, 1994), 12-30. .

16 апреля 1938 года мюнхенский бизнесмен, работавший экспертом-консультантом по вопросам ариизации, написал жесткое письмо в местную Торгово-промышленную палату. По его словам, он был «национал-социалистом, членом СА и почитателем Гитлера», однако он писал, что «мне настолько отвратительны жестокие… варварские методы, применяющиеся против евреев, что с этого момента я отказываюсь каким-либо образом участвовать в ариизации, даже если это означает потерю весьма значительной зарплаты консультанта… Будучи опытным, честным и понимающим бизнесменом, я более не могу стоять в стороне и соглашаться с тем, что многие арийские предприниматели, бизнесмены и прочие… бессовестно пытаются захватывать еврейские магазины и фабрики, стараясь получить их за как можно меньшие деньги, выплачивая смехотворную цену. Эти люди ведут себя как стервятники, с затуманенным взором и вывалившимся от жадности языком, стремясь урвать от умершего тела еврейского бизнеса» [981] Barkai, «The Fateful Year», с цитированием Peter Hanke, Zur Geschichte der Juden in München zwischen 1933 und 1945 (Munich, 1967), 154-5. .

Ариизация действительно давала множество возможностей обогащения для нееврейских компаний и бизнесменов. И многие охотно ими пользовались. По крайней мере при ликвидации еврейских фирм остальные предприятия в той же отрасли экономики могли поздравить себя с потерей конкурентов. Так было на всех уровнях. Например, сообщалось, что в результате ариизации в январе 1939 года около 2000 магазинов в Гамбурге оказались заброшенными, что было с удовлетворением отмечено руководителем городского Союза нацистских коммерсантов. Поскольку большинство еврейских предприятий были небольшого размера, от их закрытия в первую очередь выигрывали средние нееврейские компании. И действительно, в некоторой степени режим добивался именно этого, как, например, в случае с дроблением и продажей по одному из сетевых магазинов в Гамбурге, таких как обувные лавки Боттина и универмаги Фейдлера [982] Avraham Barkai, «Die deutschen Unternehmer und die Judenpolitik im «Dritten Reich»», Geschichte und Gesellschaft, 15 (1989), 227-47. Bajohr, «The «Aryanization»», 241 — 2; местное исследование, показывающее огромное число различных типов и размеров затронутых организаций, см. в Angelika Baumann and Andreas Heusler (eds.), München «arisiert»: Entrechtung und Enteignung der Juden in der NS-Zeit (Munich, 2004). .

Конечно, в то время это еще не было широко распространено. Особое возмущение у мелких торговцев вызывало то, что власть не смогла выполнить своего обещания закрыть универсальные магазины и разбить крупные сети. «Универмаги, — жаловался один из них в 1938 году, — еврейские или арийские, все равно ведут нечестную конкуренцию с малыми компаниями» [983] Behnken (ed.), Deutschland-Berichte, V (1938), 750. . Берлинский бизнесмен, находясь в поездке за пределами Германии, в своем письме изгнанному руководству социал-демократической партии в 1939 году утверждал, что именно самые крупные корпорации занимались скупкой еврейских предприятий. «Этот процесс привел к чудовищной концентрации промышленной и финансовой власти во всех отраслях экономики, которой без всяких угрызений совести пользовались руководители больших концернов» [984] Там же, VI (1939), 599; отражается в Genschel, Die Verdrängung, 213. . Однако крупные фирмы в начале колебались перед переходом к агрессивным действиям. Большие еврейские компании и объединения меньше страдали от локальных бойкотов и нападений, чем малые, независимые предприятия и магазины, и, по крайней мере в первые годы Третьего рейха, режим соблюдал осторожность и не оказывал чрезмерного давления на них, потому что они были необходимы для восстановления экономики и перевооружения, кроме того, многие из них имели серьезную международную репутацию [985] Harold James, The Deutsche Bank and the Nazi Economic W against the Jews: The Expropriation of Jewish-owned Property (Cambridge, 2001), 36-48. .

Евреи оставались в советах директоров таких фирм, как «Маннесман» и «И.Г. Фарбен», некоторое время после 1933 года. В наблюдательном совете «Дойче-банка» еврейский директор работал вплоть до июля 1938 года, хотя он и находился за границей с предыдущего года. Однако это были исключения. Большинство компаний склонились перед давлением и уволили еврейских директоров, членов правления и сотрудников. «Дрезднер-банк» продолжал политику сокращений, начатую после поглощения «Данат-банка» в 1931 году после его банкротства, но теперь увольнялись в основном еврейские сотрудники. Банк был обязан так поступать по закону 9 мая 1933 года. Закон 7 апреля был распространен на «правомочные общественные организации и подобные институты и предприятия», охватывая очень широкий спектр организаций. Теперь сотрудники банка должны были заполнять подробные формы с указанием своих религиозных и расовых корней, сведений о воинской службе и других важных факторов. Нормативные правила позволяли организациям использовать «крайнюю необходимость» в качестве причины для удержания сотрудников, поэтому банк смог избежать хаоса, который возник бы в результате единовременных массовых увольнений, но после 30 июня 1934 года Министерство экономики больше не выдавало таких разрешений. К концу года в наблюдательном совете банка не осталось ни одного еврея, 80 % незащищенных евреев покинули службу к октябрю 1935 года, а все оставшиеся были уволены годом позже. Эти меры, без сомнения, приветствовались молодыми неевреями, которые работали в банке, поскольку они открывали широкие возможности карьерного роста, который в противном случае задерживался бы на неопределенное время. Семь ведущих руководителей, которых заставили уволиться в 1933—1934 годах из-за еврейской национальности, были заменены людьми 30–40 лет, которые вряд ли получили бы такие посты иначе. Пришедшие на смену не высказывали особого сочувствия тем, кто ушел. Только в некоторых случаях, в особенности в «И.Г. Фарбен», еврейских сотрудников переводили на должности в иностранных филиалах, не лишая их сразу всех источников дохода [986] Dieter Ziegler, «Die Verdrängung der Juden aus der Dresdner Bank 1933 — 1938», VfZ 47 (1999), 187-216; Stokes, «From the IG Farben Fusion», 291-2. О банках более общее описание см. в Christopher Köpper, Zwischen Marktwirtschaft und Dirigismus: Bankenpolitik im «Dritten Reich» 1933 — 1939 (Bonn, 1995). . Вне зависимости от их судьбы устранение еврейских менеджеров из немецких компаний помогло возвышению новой молодой управленческой элиты, которая уже начала перенимать бразды правления от старого поколения к моменту начала войны [987] Paul Erker, Industrieeliten in der NS-Zeit: Anpassungsbereitschaft und Eigeninteresse von Unternehmern in der Rustungs- und Kriegswirtschaft 1936 — 1945 (Passau, 1993), 7-14. .