Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Крестьянство в немецком политическом дискурсе конца девятнадцатого и начала двадцатого столетия обычно относилось к особой и аморфной социальной группе, известной под непереводимым немецким термином Mittelstand. Этот термин в первую очередь отражал желание правых пропагандистов определить понятное положение в обществе для людей, не относившихся ни к пролетариату, ни к буржуазии. Этот класс, грубым эквивалентом для которого во французском является название «малая буржуазия», а в английском — «низший слой среднего класса», в начале 1930-х годов вырос в гораздо больше чем простую социальную группу. В немецкой политике он имел собственный набор ценностей. Расположенный между двумя противоборствующими классами, на которые разделилось общество, он представлял людей, стоявших на своих ногах, независимых, много работающих, здоровое ядро немецкого народа, несправедливо отодвинутых в сторону классовой борьбой. Именно к этим людям, мелким лавочникам, ремесленникам со своими мастерскими, экономически независимым фермерам, нацисты изначально обращали свои призывы. Программа нацистской партии от 1920 года в действительности помимо прочего представляла собой детище крайне правой политики немецкого Mittelstand; поддержка этих людей была одним из факторов, которые определили взлет партии [1068] Из большой литературы см. в частности Heinz-Gerhard Haupt (ed.), Die radikale Mitte: Lebensweisen und Politik von Kleinhändlern und Handwerkern in Deutschland seit 1848 (Munich, 1985); David Blackboum, «Between Resignation and Volatility: The German Petty Bourgeoisie in the Nineteenth Century», у него же Populists and Patricians: Essays in Modem German History (London, 1987), 84-113; Heinrich August Winkler, Mittelstand, Demokratie und Nationalsozialismus: Die politische Entwicklung von Handwerk und Kleinhandel in der Weimarer Republik (Cologne, 1972); Adelheid von Saldem, Mittelstand im «Dritten Reich»: Handwerker — Einzelhändler — Bauern (Frankfurt am Main, 1979). .

Обид у таких групп было множество, предполагаемых врагов — легион. Мелкие лавочники не любили большие универсальные магазины, ремесленники ненавидели массовое производство крупных фабрик, крестьяне ворчали о нечестной конкуренции со стороны крупных землевладений. Все они легко велись на доводы политической риторики, которая для их проблем находила козлов отпущения, таких как евреи. Представители всех таких групп в приходе к власти Третьего рейха видели возможность реализовать свои давние чаяния. И вначале они действительно имели определенный успех. Локальные нападения на универсальные магазины, бойкоты и дискриминация со стороны ремесленников и мелких лавочников, действовавших под флагами нацистской партии и СА, быстро получили поддержку в Законе о защите индивидуальной торговли, принятом 12 мая 1933 года. С этого момента сетевым магазинам запрещалось расширяться и открывать новые филиалы, добавлять новые отделы и сдавать в своих помещениях площади для самостоятельных предприятий, таких как парикмахерские и обувные мастерские. Было приказано закрыть рестораны в универмагах, которые, по общему мнению, подрывали бизнес независимых владельцев отелей и ресторанов. В августе 1933 года новый декрет установил дальнейшие запреты для универмагов на размещение под своей крышей пекарен, сосисочных, часовых мастерских, фотоателье и автосервисов. Три месяца спустя универмагам и сетевым магазинам было запрещено предлагать скидку на товары выше 3 %, эта мера была распространена и на потребительские кооперативы. Фирмы, занимавшиеся доставкой товаров по почте, были закрыты. Партийные организации прилагали все усилия, чтобы обеспечить размещение своих контрактов на униформу и экипировку в малых предприятиях. С сентября 1933 года правительственные субсидии на ремонт и восстановление жилых помещений обеспечили рывок в развитии для многих плотников, водопроводчиков, каменщиков и других мастеров [1069] David Schoenbaum, Hitler’s Social Revolution: Class and Status in Nazi Germany, 1933 — 1939 (London, 1967), 136-7; Saldem, Mittelstand, passim; Behnken (ed.), Deutschland-Berichte, VI (1939), 228-32. . Группы давления ремесленников, раздраженные тем, что не смогли добиться своего в годы Веймара, настаивали на введении более высоких квалификационных требований для своих профессий и признания их корпоративного статуса в виде обязательного членства в профессиональных объединениях и смогли добиться этого: с июня 1934 года ремесленники должны были входить в гильдию (Innung), которая должна была управлять их конкретной отраслью, а с января 1935 года эта деятельность стала контролироваться Министерством экономики. После 1935 года ремесленники обязаны были сдавать экзамен на мастера для официальной регистрации и получения разрешения на открытие мастерской. Это были давние стремления, которые в определенной мере должны были восстановить статус многих ремесленников, по их мнению, потерянный в ходе индустриализации и подъема фабричного массового производства. Их активно поддерживал Шахт, который считал, что мелкие мастерские и их владельцы вносили значительный вклад в экономику и заслуживали защиты от попыток Трудового фронта снизить их статус до уровня простых рабочих путем их приема в ряды своих членов [1070] Friedrich Lenger, Sozialgeschichte der deutschen Handwerker seit 1800 (Frankfurt am Main, 1988), 195-203. О Трудовом фронте см. ниже, 459-65. .

Но, несмотря на всю риторику и давление, оказываемое местными активистами из партии и коричневыми рубашками, чье прошлое во многих случаях было связано исключительно с миром мелких лавочников, торговцев и ремесленников, первоначальная волна практических действий и законодательных инициатив, направленных на пользу малого бизнеса, вскоре стихла, когда главной регулирующей силой экономики стало требование к перевооружению. Интенсивное перевооружение непременно стимулировало крупный бизнес. Несмотря на все обещания нацистов спасти низшие слои среднего класса и мелких бизнесменов, число ремесленных предприятий, увеличившееся в ходе экономического восстановления с 1931 по 1936 год примерно на 18 %, снизилось на 14 % в период 1936—1939 годов [1071] Blaich, Wirtschaft, 19-20; Petzina, Die deutsche Wirtschaft, 142. . Между 1933 и 1939 годом число сапожных мастерских сократилось на 12 %, плотницких — на 14 %. Общий оборот ремесленной торговли к 1939 году так и не восстановился до своего уровня в 1926 году. В действительности многие ремесленники стали беднее промышленных рабочих. Нехватка сырья, конкуренция со стороны крупных предприятий, чрезмерная стоимость покупки оборудования, необходимого для обработки, например искусственной кожи, были одними из многих факторов, приводивших к этим проблемам. Некоторые традиционные ремесла, такие как производство скрипок в Миттевальде или часов в Шварцвальде, быстро подрывались фабричным производством и испытывали резкий спад. Кроме того, малые компании, как и их более крупные конкуренты, все больше окружались государственными ограничениями. Обязательное членство в гильдиях и требование сдавать экзамен для получения официального сертификата компетентности, которые позволяли им открывать свой бизнес, оказались крайне сомнительным благом. Многим ремесленникам приходилось сдавать экзамены снова и снова, а бумажная работа, связанная с этим, становилась слишком большой нагрузкой для многих из них, особенно когда в 1937 году от них потребовали вести записи о доходах и расходах. Вместо корпораций с внутренним управлением ремесленники оказались втянутыми в создание объединений, организованных по принципу лидерства с управлением свыше. Обещание о повышении статуса в новом корпоративном государстве оказалось обманчивым. Помимо этого, Четырехлетний план требовал быстрого обучения вместо тщательной подготовки и высоких стандартов, которые составляли весь смысл обязательных экзаменов, таким образом, Ремесленные палаты потеряли эксклюзивное право присваивать квалификацию мастера [1072] Lenger, Sozialgeschichte, 132-7 и 163-202; Bernhard Keller, Das Handwerk im faschistischen Deutschland: Zum Problem der Massenbasis (Cologne, 1980), 68-84 (некоторые полезные сведения, несмотря на марксистско-ленинский подход). .