Филипп Матышак - Древняя магия

У тех, кто не увлекался зельеварением, всегда оставался вариант призвать потустороннюю силу, чтобы «обработать» душу и тело объекта страстных чувств. Грамотно используя чары и заговоры, можно было приказать расторопным демонам доставить возлюбленную прямо к двери (агонистические обряды обычно совершали мужчины, тогда как приворотные зелья чаще готовили женщины), причем уже объятую желанием. Под «любовью» в древнем мире понималось либо нежное, покровительственное чувство — например, матери к ребенку, — либо яростное вожделение чисто сексуального характера. Современные антропологи утверждают, что романтической любви с букетами, сердечками и прогулками под луной в Античности не существовало. Этот социальный конструкт появился намного позже, в Средние века. С точки зрения древних греков и римлян, смысл любовных отношений заключался в том, чтобы индивид А вместе с индивидом В создал индивида С.

Любовь была жестоким наваждением — болезнью, которую боги насылали, чтобы помутить разум прежде здравомыслящего человека. Это отображается в заклинаниях, призванных внушить аналогичное чувство объекту страсти. Следы такой жестокости можно найти даже в наше время — например, в образе Купидона, ведь он держит в руках не цветы и конфеты, а лук со стрелами.

Вот яркий пример любовных чар такого рода — заклинание, начертанное на глиняном сосуде, внутри которого обнаружились две небольшие, частично сплавленные друг с другом фигурки:

Приведи Эвфемию, дочь Доротеи ко мне, Теону, сыну Прехии.

Пусть изнеможет она от любовной тоски и вожделения. Пусть лишится разума от желания. Порази огнем любострастия ее члены, ее печень, ее лоно. Пусть перестанет отводить от меня взор. Пусть терзается голодом и жаждой, пусть не знает ни сна, ни смеха… пока не придет ко мне, изнывая от страсти, не отдаст мне душу и тело, не исполнит любую мою прихоть.

Заклинаю священными именами и силами, к которым я воззвал, пусть это свершится! Скорее, скорее! Теперь же!

Судя по всему, Эвфемия не обращала на Теона никакого внимания — потому он и решил прибегнуть к ворожбе. Возможно, она даже не догадывалась о его существовании. Вместо того чтобы ухаживать за девушкой или хотя бы попытаться ее соблазнить, Теон прибегнул к радикальному методу, который не оставлял Эвфемии возможности выбора. Он обратился к «священным именам и силам» — в этом случае к неупокоенным духам и безвременно усопшим. Чем дольше Эвфемия станет сопротивляться чарам, тем ужаснее будут ее мучения. Судя по действиям Теона, он вряд ли любил девушку или вообще испытывал к ней сколько-нибудь теплые чувства. Даже в суровой древности считалось, что в агонистических обрядах много принуждения и мало уважения к объекту колдовства. Такие чары нельзя называть любовными. В сущности, речь идет об изнасиловании посредством ворожбы.

Бог любви Эрос готовится поразить очередную жертву. Римская копия древнегреческой статуи IV века до н. э.

Musei Capitolini, Roma

Античные художники и скульпторы изображали Эроса не только с луком и стрелами, но и с кнутом и факелом. Влюбленные считали, что факел разжигает в них страсть, а кнут гонит навстречу тому, на кого направлены чувства. Эти образы и метафоры были почти столь же привычны и тривиальны, как хорошо знакомое нам «пронзенное сердце». Именно такое чувство пережила добродетельная Левина в Байях — приморском городке, который считался одновременно роскошным и развратным.

Сделай из воска или глины две фигурки, мужскую и женскую. Мужчина должен быть подобен богу войны Аресу; пусть в руке у него будет меч, занесенный, чтобы вонзиться в шею женщины с правой стороны. Женская фигурка пусть стоит на коленях, с руками, связанными за спиной…

Возьми тринадцать медных иголок. Вонзи одну иглу женщине в мозг, приговаривая: «Так я пронзаю твои мысли, [вставить имя жертвы]». Всади по игле ей в глаза, уши и рот. Пронзи ей иглами живот и кисти обеих рук; две иглы всади в лоно и еще по игле в обе ступни. Делая это, всякий раз говори: «Я пронзаю ей эту часть тела, дабы владеть всеми ее помыслами».

Затем возьми свинцовую табличку и начертай на ней заклятие. Привяжи табличку к фигуркам, сделав триста шестьдесят пять узлов; завязывая их, говори: «Абрасакс, держи ее крепче!» На закате положи фигурки у могилы того, кто умер внезапной или жестокой смертью, вместе с букетом свежих цветов. Письмена же на табличке должны быть таковы:

«Заклинаю именами тех, кто внушает страх и трепет; именем, что ужасает демонов; именем, что обращает реки вспять и крушит скалы. Взываю к тебе, о Повелитель Усопших, во имя Барбариты Кенмбры Барукамбры, во имя Абрата Абрасакса Барфаранга, во имя славы Марии… Услужи мне, Повелитель Усопших, и пошли [демона или демоницу]. Пусть осмотрит все дома и все пределы, пусть разыщет [имя жертвы] и пригонит ее ко мне.

Да не вкусит она ни пищи, ни воды, да не познает наслаждения с другим, хоть бы даже он был ей супругом. Тащи ее за волосы, терзай ей душу и сердце каждый день, каждую ночь, каждый час, чтобы пришла ко мне, была со мной, стала неотделима от меня. Привяжи ее ко мне на всю жизнь и заставь мне повиноваться. Да не знает она покоя вдали от меня. Сделай это, Повелитель Усопших, и я отпущу тебя с миром».

Это любовное заклинание, однако по форме и по сути оно мало чем отличается от проклятия. Магическая формула была выведена на свинцовой табличке, потому что свинец, подобно золоту, не ржавеет (притом обходится не в пример дешевле). Следовательно, заклинание надолго сохранит силу. Могилу умершего внезапной или мучительной смертью надо выбирать потому, что дух такого покойника скитается между мирами, не находя себе пристанища. Значит, он обязательно вернется к месту погребения, увидит призыв и отнесет его в загробное царство.

У любовных чар и проклятий есть другой общий элемент — иглы (неслучайно у слов «агония» и «агонистический» один корень). Разница между приворотом и проклятием — только в намерении чародея. Цель любовной ворожбы заключается в том, чтобы заставить жертву страдать от неутоленного желания. Цель проклятия — просто заставить жертву страдать. Фигурки для обряда зачастую делали из воска, чтобы те «растаяли от любви» в пламени Эроса. Содержание отдельных заклинаний позволяет предположить, что иногда — если насылающий чары хотел, чтобы жертва «сгорала» от страсти, — использовались и соломенные фигурки. Однако солома недолговечна, да и во время ворожбы фигурку полагалось сжечь, так что шансы найти хоть один уцелевший экземпляр ничтожно малы.