Владимир Никольский - Железный конь

Нет теперь, пожалуй, ни одного человека, который бы не слыхал о железном коне — паровозе. Ест этот чудной железный конь дрова вместо сена, пьет воду сотнями ведер и тащит за собой десятки огромных тяжелых повозок с людьми и товарами…

— «Откуда в нем берется такая сила и прыть, — понять невозможно. Не иначе, как действует нечистая сила», — вот как совсем еще недавно думали в народе о железных дорогах. А кое-где, куда не дошла грамота и просвещение, пожалуй, и теперь говорят то же самое.

Хотя о «нечистой силе» да об «огненном чорте» редко где теперь услышишь, и польза от чугунки ясна даже малому ребенку, все-таки, если порасспросить даже грамотного и толкового человека: — отчего это паровоз ходит, зачем ему рельсы нужны и как появились на свете паровые железные дороги, — то не всякий грамотей сумеет ответить на этот вопрос.

А знать об этом надо всякому. Каждый крестьянин теперь — хозяин не только в своем дворе, но хозяин он и всего необъятного Советского Союза, и знать ему о железных дорогах надо побольше. Без железных дорог, без хорошо налаженных товарных и пассажирских перевозок не обойтись сейчас ни одному государству.

Трудно себе и представить, что было бы, если бы вдруг исчезли железные дороги? остановилась бы жизнь, прекратилось бы сообщение, замерла бы торговля, ослабела бы защита страны от врагов. Чем больше железнодорожных путей, тем богаче страна, тем быстрее растет в ней промышленность, тем дешевле товары. Но постройка новых путей дело сложное и дорогое, — не всякому государству оно под силу. Тут уже, действительно, можно сказать: «семь раз примерь, а один раз отрежь». Чтобы построить новую дорогу как следует, дешево и хорошо, надо немало пораскинуть умом.

На железных дорогах, на их постройке и обслуживании, работает целая армия тружеников, но не всякий знает, как подчас опасна и тяжела их работа, а знать это также надобно каждому, так как в этом познании растет и крепнет взаимная спайка трудящихся.

Так вот, для того, чтобы рассказать, как научились люди строить паровозы, какие трудности при этом проходится побеждать, о том, как покрыли теперь собою железные дороги весь мир, о том, как нужны они для нашего Советского Союза, — и эта книжка.

Было время — много тысяч лет тому назад, — когда люди не знали ни повозок, ни саней, не умели делать дорог, а ездили, где были реки и озера, в челноках, а по-суху пробирались звериными лесными тропинками. Путешествовали тогда больше пешком или верхом, а товары возили на вьючных животных.

Когда и как появились первые дороги и первые повозки, мы точно не знаем. Ездить по таким дорогам хорошо было лишь в сухую погоду либо в мороз, когда земля твердая, а в дождь увязали колеса по самую ступицу, и делались дороги непроезжими.

Такие грунтовые дороги сохранились еще и в наше время, — особенно у нас, в Советской России.

Затем нашли, что будет еще лучше, если вымостить дорогу камнями. Такие каменные дороги не размокали от дождя, выдерживали на себе тяжелые повозки и не требовали частой починки. Строить их могли лишь сильные и богатые государства, пользуясь силой рабов и пленных, труда которых никто не считал и не жалел, — вот почему такие каменные дороги появились лишь во время расцвета Персидского государства и в древнем Риме, больше двух тысяч лет тому назад. Римляне, пользуясь такими дорогами, которые позволяли им быстро перекидывать свои войска, куда надо, держали в повиновении все окрестные страны.

Римские дороги были устроены настолько прочно, что по ним можно кое-где ездить и по сию пору. В некоторых местах на них заметны глубокие колеи из твердого камня, — делались они для того, чтобы колесам было легче и глаже катиться, то-есть для того же, зачем кладутся железные рельсы.

Чем больше расширялась торговля между отдельными городами и странами, чем сильнее развивались взаимные сношения людей, тем более совершенствовались и улучшались пути сообщения. Человек мало-по-малу научился прокладывать дороги в самых трудно проходимых местах, его не останавливали уже ни горы, ни реки. Только ездили все попрежнему: на лошадях и других вьючных животных. Так шло дело до средины позапрошлого, 18-го века, когда появилась паровая машина, заменившая собой силу животных.

Раньше чем рассказать о том, как научились люди ездить по железной дороге, скажем, как появилась ее предшественница — паровая машина.

Какая же это сила в паре? Всякий из нас видел, как идет пар над самоваром или над кипящим горшком. Если сунуть в него руку, — станет горячо, но никакой силы не чувствуется. Другое дело, если плотно закрыть крышкой горшок и начать кипятить в нем воду. Как только вода закипит, и пару над ней соберется побольше, — ему станет тесно, и он начнет давить на стенки горшка и на крышку. Если крышка лежит не очень крепко, — она подскочит, и лишний пар устремится наружу. Если крышку насадить слишком крепко, — горшок может не выдержать и лопнет от сильного давления пара. Значит, сила пара здесь берется от силы огня: чем пар и кипяток горячее, тем сильнее пар будет давить на стенки сосуда.

Лет триста тому назад итальянец Банки построил что-то в роде маленькой паровой турбины, заставив вертеться небольшое колесо с лопатками, в которые ударяла струя горячего пара. Однако, первой серьезной попыткой построить паровую машину, которая могла бы делать для людей полезную работу, была построенная в 1690 году Денисом Папином машина, состоявшая из круглого гладкого сосуда (цилиндра), в который плотно входила круглая же крышка, соединенная с поршнем. В другом изобретенном Папином сосуде — паровом котле — нагревалась вода, и пар от него шел к цилиндру по особой трубке. Под поршень напускался пар, затем туда по другой трубе пускали струйку холодной воды, и пар сгущался в капельки. Поршень тогда под давлением наружного воздуха опускался книзу и тянул за собой стержень, соединенный с насосом. Затем снова под поршень пускали свежий пар из котла, и работа шла в прежнем порядке.

Такую же машину построил Томас Севери и приспособил ее к насосу — выкачивать воду. Машины эти, называвшиеся «атмосферными» (потому что действовали они не столько силой пара, сколько силой давления воздуха, или атмосферы), были очень несовершенны. Пара и топлива они требовали много, работали медленно и часто ломались. Немного лучше были появившиеся в средине 18-го века английские машины Ньюкомена и Коулея. Ставились они чаще всего около угольных шахт для откачивания подземных вод. Надо сказать, что угольные шахты и послужили главнейшей причиной появления паровой машины. Угля для заводов и для выплавки чугуна требовалось все больше и больше, а хороший каменный уголь лежит глубоко под землей. Чтобы до него добраться, — надо рыть глубокие, в сотни метров, шахты-колодцы. Шахты эти часто заливались водой, и тогда вся работа в них останавливалась. Вот тут-то и понадобилась новая паровая машина, которая могла бы заменить недостающую силу людей и животных.