Анри Дюнан - Воспоминание о битве при Сольферино
- Название:Воспоминание о битве при Сольферино
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Международный Комитет Красного Креста
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:5-94013-113-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анри Дюнан - Воспоминание о битве при Сольферино краткое содержание
Книга, выдержавшая множество переизданий и переведенная на различные языки мира, адресована тем, кто интересуется историей Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца.
Воспоминание о битве при Сольферино - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Понемногу начинают отправляться по дороге в Турин небольшие отряды выздоравливающих солдат-французов, загоревших под солнцем Италии. У кого рука на перевязи, кто на костылях, но на всех следы тяжелых ран; мундиры их рваные и истрепанные, но у всех роскошное белье, которым их снабдили богатые ломбардцы взамен их окровавленных рубашек. «Ваша кровь пролилась при защите нашей родины, мы хотим сохранить об этом воспоминание», — сказали им итальянцы. Все эти люди, совсем недавно еще крепкие и здоровые, а теперь лишенные ноги, руки или с пробитой головой, смиренно переносят свои страдания, но с мучительной горечью предвидят свою жизнь калек, ставших объектом сострадания и жалости, и полную невозможность служить и быть поддержкой своих семей.
Не могу не упомянуть о моей встрече в Милане по возвращении из Сольферино с достойным старцем маркизом де Бриасом, бывшим депутатом и мэром Бордо. Имея очень большое состояние, он не раздумывая приехал в Италию с единственной целью помогать раненым. Мне посчастливилось облегчить его отъезд в Брешию: в первой половине августа теснота и давка на вокзале Порто Тоза, куда я его провожал, были так ужасны, что невозможно было добраться до вагонов. Несмотря на его годы и положение (если не ошибаюсь, французское правительство дало ему поручение благотворительного свойства), он не мог добиться места в поезде. Это дает представление о небывалом скоплении людей на вокзале и в его окрестностях.
Сколько достойных внимания поступков навсегда останутся неизвестными! Другой француз, почти глухой, проехал 300 миль, чтобы ухаживать за своими соотечественниками. Приехав в Милан и видя австрийских раненых почти заброшенными, он посвятил себя им, стараясь делать для них все возможное взамен того зла, которое причинил ему сорок пять лет назад один австрийский офицер: в 1814 г., когда союзные войска захватили Францию, этот австрийский офицер был помещен в доме у родителей француза, который, будучи тогда совсем ребенком, страдал какой-то болезнью, вызывавшей отвращение у офицера. Он грубо вытолкал его из дома, что вызвало у ребенка глухоту на всю жизнь.
В одном из миланских госпиталей сержант гвардейских зуавов с гордым волевым лицом, перенесший ампутацию ноги и не испустивший во время операции ни стона, ни жалобы, вдруг впал в глубокую грусть, хотя здоровье его поправилось. Никак не могли понять его возрастающую грусть; сестра милосердия, увидев слезы в глазах этого солдата, который, наверное, никогда не плакал, стала настойчиво его расспрашивать, и он признался, наконец, что, будучи единственной поддержкой своей старой больной матери, ежемесячно, пока был здоров, посылал ей пять франков, которые сберегал из своего жалования; теперь он не в состоянии ей помогать, и она, наверно, очень нуждалась в деньгах, не получив обычного пособия. Расчувствовавшись, сестра дала ему монету в сто су, которая была немедленно отправлена во Францию; но когда графиня Т., заинтересовавшаяся этим солдатом, узнав о причине его грусти, хотела дать небольшую сумму денег ему и его матери, он отказался и сказал, благодаря графиню: «Оставьте эти деньги для более нуждающихся. В будущем месяце я надеюсь снова начать работать и посылать деньги моей матери».
Одна из миланских аристократок, принадлежащая к исторической фамилии, отдала в распоряжение раненых один из своих дворцов с полуторастами кроватями. В числе солдат, помещенных в роскошный дворец, был гренадер 70-го полка, выдержавший ампутацию; положение его было весьма опасно. Хозяйка дворца, стараясь утешить больного, говорила с ним о семье, и он рассказал, что является единственным сыном крестьян из департамента Жер и главное его горе — оставить их в нищете, так как был их единственной поддержкой; он прибавил, что обнять мать перед смертью стало бы для него громадным утешением. Эта добрая женщина, не говоря ни слова, немедленно покидает Милан, садится в поезд и едет к родным солдата по адресу, который ей сообщили. Она оставляет две тысячи франков больному отцу, а мать, бедную крестьянку, привозит с собой в Милан. Через шесть дней после разговора гренадер со слезами обнимал мать и благословлял свою благодетельницу.
Зачем было рассказывать обо всех этих страданиях и вызывать, вероятно, мучительные чувства? Зачем описывать потрясающие картины с мельчайшими подробностями, кажущимися безнадежными до отчаяния?
На этот естественный вопрос надо ответить тоже вопросом. Отчего нельзя создать в мирное время общества, которые во время войны оказывали или организовывали бы помощь раненым и осуществляли бы уход за ними силами преданных, усердных и хорошо подготовленных добровольцев?
Уж если надо отказаться от желаний и надежд членов Общества друзей мира, от мечтаний аббата Сан-Пьера и благородных устремлений графа Селлона; раз уж люди продолжают убивать друг друга без ненависти и вершиной славы и самым прекрасным из искусств является искусство истреблять друг друга; когда заявляют, как граф Жозеф де Мэтр, что «война божественна»; когда ежедневно изобретают с настойчивостью, достойной лучшей цели, все более усовершенствованные средства истребления, а изобретатели этих смертоносных средств поощряются большинством государств Европы, которые наперегонки вооружаются; когда, наконец, умонастроения в Европе, не говоря уже о других симптомах, таковы, что можно предвидеть развязывание, по-видимому, неизбежных войн в более или менее отдаленном будущем, отчего не воспользоваться сравнительно мирным и спокойным временем для того, чтобы обсудить и попытаться решить вопрос первостепенной важности с точки зрения и человечности, и христианства?
Вопрос этот, представляющий всеобщий интерес, при общем обсуждении дал бы повод для размышлений и письменных ответов людей более сведущих, но в ожидании, пока эта благородная цель будет достигнута, надо, прежде всего, чтобы эта мысль, вынесенная на обсуждение различных групп великой европейской семьи, нашла отклик и сочувствие у людей с возвышенной душой и отзывчивым сердцем, горячо сочувствующих страданиям ближних.
Такие общества, однажды созданные и постоянно существующие, без сомнения, бездействовали бы в мирное время, но были бы готовы действовать в случае войны; они находились бы под охраной государств, в которых возникали, и получали бы во время войны от враждующих правителей разрешения, облегчающие исполнение их благого дела. Эти общества должны были бы иметь в своем составе и в каждом государстве главными членами комитетов людей достойных, пользующихся всеобщим уважением. Эти комитеты обращались бы к каждому человеку, который, охваченный чувствами подлинного человеколюбия, согласился бы временно посвятить себя делу милосердия и был бы готов, во-первых, с разрешения, то есть при содействии и по указанию, военного руководства оказывать помощь раненым во время сражения и, во-вторых, продолжать уход за ранеными в больницах до полного их выздоровления. Такая отзывчивость встречалась бы чаще, чем думают, и многие люди, уверенные, что при содействии администрации могут принести пользу, охотно поехали бы даже за свой счет исполнять временно долг истинного человеколюбия. В наше время, которое обвиняют в холодности и эгоизме, как притягательно для людей благородных и отзывчивых подвергаться одинаковой опасности с воюющими, но для добровольного служения миру, утешения и самоотверженности!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: