Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

В видах пресечения всякого рода ложных слухов и легенд, а также для того, чтобы раз навсегда разочаровать людей, верящих в всемогущую силу провокации, Бак. Комитет считает нужным заявить следующее:

1) Бывшие наши «техники», работавшие в нашей нелегальной типографии уже три года, Александр Прусаков (слесарь из Петербурга, среднего роста, брюнет, смуглое лицо, лет 30–32) и жена его Дуня Козловская (ткачиха из Петербурга, низенькая, серые глаза, лет 27–29) уже несколько месяцев состоят на службе у охранки.

2) Они выдали охранке нашу «технику» за известное вознаграждение.

3) У охранки было намерение взять «технику» при печатании восьмого номера «Бак. Пролетария», стараясь выследить к тому времени Бак. К-тет и его активных работников.

4) Для отвода глаз охранка искала «технику» не там, где она помещалась, а в Балаханах через своих агентов: Фирсова балаханского и Сашку романинского.

5) Получив все эти сведения из самых разнообразных источников, не подлежащих ни малейшему сомнению, Бак. К-т распорядился немедленно принять меры к спасению «техники».

6) Старания Бак. К-та увенчались успехом, – несмотря на отчаянную «слежку», машину, весь шрифт и необходимые приспособления удалось уже перевезти в надежное место.

7) В разгаре перевозки «техники» Бак. К-т получил новое подтверждение своего открытия в виде письма от Дуни Козловской, где она признается в провокаторстве и предлагает спасти технику «пока не поздно».

8) В виду всего сказанного Александр Прусаков и Дуня Козловская (жена его) объявляются провокаторами.

9) На основании неопровержимых данных объявляется также провокатором бывший секретарь союза нефтепром. рабочих Николай Леонтьев, недавно арестованный с мирзоевцами и потом освобожденный. В Москве и за границей известен он как провокатор Демьян.

10) Копия сего заявления и фотографические карточки всех трех названных провокаторов пересылаются в Центр. К-т для опубликования.

Типогр. Бак. К-та. Бак. К-т РСДРП

Листовка Бакинского Комитета РСДРП, написанная И.Джугашвили. Типографский экз.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. ОО. 1909. Д. 5. Ч. 3. Л. «А». Л. 47, 48 (2 экз.).

Опубликовано: Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 8–9.

№ 21

Начальник Тифлисского ГЖУ:

Установить лицо, передававшее «Бочке» имевшиеся в жандармском управлении сведения о тайной типографии, не представилось возможным.

В Одессу о выезде туда печатника из нелегальной типографии не сообщалось, ввиду недостаточности сведений о его личности – неизвестны даже приметы и кличка.

Из донесения начальника Тифлисского ГЖУ в Департамент полиции, 18 декабря 1909 г., № 16740

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. ОО. 1909. Д. 5. Ч. 3. Л. «А». Л. 75–76.

№ 22

Ротмистр П. П. Мартынов:

Имею честь донести вашему превосходительству, что упоминаемый в письме из Парижа от 22 января н. ст. 1910 года «Н.К.» [245]в Одессу г-же Гормих (для «Володи») Александр Пруссаков работал в технике местной организации Российской социал-демократической рабочей партии в качестве наборщика, вместе со своей женой. Вверенному мне охранному отделению Пруссаков и его жена Дуня Козловская не были известны и на службе охранного отделения не состояли. В сентябре минувшего года, когда место помещения техники (д. № 66 по Бондарной улице) стало отделению известно и подготовлялась широкая ликвидация к моменту печатания очередного № «Бакинского Пролетария», жена Пруссакова «Дуня Козловская» сделала организации заявление, что она с мужем выдала технику охранному отделению и бежала – как было потом дознано агентурным путем – в Одессу. Кому именно было сделано в этом смысле заявление Пруссаковым и его женой, или кем-либо из них, осталось мне неизвестным, но в действительности, немедленно после этого, работа техники прекратилась и самая техника была вывезена по частям с Бондарной улицы и помещена в Балаханах, на дворе одного из заводов, при которых имеется механическая мастерская, в качестве железного лома (шрифт размещен в других местах).

Пруссаков и Дуня Козловская в сферу наружного наблюдения не вошли, так как, хотя дом, где помещалась техника, и был известен, но наблюдение за ним видело только членов организации, посещавших этот дом; работавшие же там Пруссаков и Козловская никогда не пользовались воротами своего дома, а выходили и входили через двор соседнего дома № 68. Других сведений об Александре Пруссакове в моем распоряжении не имеется.

Донесение начальника Бакинского ОО ротмистра П. П. Мартынова в Департамент полиции, 8 февраля 1910 г., № 476, на № 105191 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 240. ОО. 1910. Д. 5. Ч. 6. Л. 3–4.

№ 23

Сибгат Гафуров:

В это время в Бакинскую организацию проник провокатор – Николай Леонтьев, приехавший с явкой в нашу организацию. Он начал работать довольно активно, но приблизительно в конце 1909 или в первой половине 1910 г. он пытался создать раскол с целью разложения организации, хотел противопоставить часть партийцев руководящему активу и провалить подпольную типографию Бакинского комитета. Но организации удалось вовремя узнать его намерение. Однажды прибежал ко мне тов. Трофимов и взволнованно заявил, что подпольная типография находится под угрозой провала, нужно ее спасти. У Бакинского комитета на переброску типографии средств не имелось. Бакинский комитет постановил срочно произвести сбор среди членов партии, и если у некоторых членов партии имеются деньги в сберкассах, то они немедленно должны их получить и дать заимообразно Бакинскому комитету. Мы с тов. Трофимовым быстро обошли всех членов партии нашего подрайона (кого застали на квартире, кого на работе). Члены партии не жалели денег для этого, они готовы были отдать все, что имели. Давали по 10–15 руб., даже до месячного оклада. А те товарищи, у которых имелись деньги на сберегательной книжке, немедленно их получили и дали взаймы Бакинскому комитету. В течение суток члены Романинской подрайонной организации выполнили задание Бакинского комитета […]

Спустя некоторое время, на узком активе или межрайонном, не помню, тов. Сталин сделал сообщение о том, что типография спасена и перенесена в другое, более надежное помещение и над ней сложена русская печь.

После этого наша организация выпустила прокламацию с разоблачением провокаторской деятельности Николая Леонтьева и еще двух провокаторов […]

Воспоминания Сибгата Гафурова, 1935 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 133–134.

№ 24

Сеид Якубов (Ягубов):

Николай Леонтьев приехал из Питера. У него была партийная явка. Он очень хитро поступил: заявил, что никакой партийной работы не будет вести, а будет работать среди рабочих.

Он начал работать в артели при союзе нефтепромышленных рабочих. Увидели, что способный работник. Оттуда переходит на партийную работу и проходит в члены Бакинского Комитета.