Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

О себе писать нечего, живу да хлеб жую, теперь двоя детишек, о тебе слышал, что еще раз поженился [409], я шел вместе по этапу своими [410]хорошими знакомыми, они шли на поселение, звать позабыл. Ну пока, прощай, жму крепко твою руку. Фома.

Пиши подробней, что знаешь о созыве узкого ЦК, да и вообще пиши подробней о делах, и если можете, то высылайте новую литературу и все, что новое выйдет по следующему адресу: Нарым, Леониду Александровичу Цветкову.

Перлюстрированное письмо «Фомы» (А.П.Смирнова) И.Джугашвили, 4 сентября 1911 г.

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 45–45 об. (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 643. Л. 17–17 об. (подлинник).

№ 78

Ротмистр И. Ю. Попель:

Препровождая при сем копию агентурно добытого мною документа за подписью «Фома» из города Омска (почтовый штемпель: «Омск, вокзал, 4-9-11), адресованного в город Вологду магазин Ишмемятова П. А. Чижикову для «Коба», сообщаю, что П. А. Чижиков и «Коба» есть известные Управлению бывшие ссыльные эсдеки, первый – крестьянин Орловской губернии, Волховского уезда, Алексеевской волости, деревни Близны Петр Алексеев Чижиков, привлекавшийся в 1908 году к охранной переписке помощником начальника Екатеринославского губернского жандармского управления в Бахмутском уезде и высланный в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции за принадлежность к революционной организации, сроком на два года, с 20 октября 1908 года, срок коему окончился 20 октября 1910 года, и он остался на жительстве в гор. Вологде, где служит приказчиком в фруктовом магазине Ишмемятова, а «Коба» – крестьянин Тифлисской губернии и уезда Иосиф Виссарионов Джугашвили. По сообщению начальника Тифлисского губернского жандармского управления, Джугашвили еще в 1902 г. за принадлежность к РСДРП был выслан в Восточную Сибирь на 3 года, откуда он скрылся.

В 1905 г. он был арестован, но бежал из тюрьмы, задержанный в 1908 году, подвергся высылке в гор. Сольвычегодск Вологодской губернии, 24 июля 1909 года бежал из места ссылки в гор. Баку, где 24 марта

1910 г. был задержан и опять препровожден в город Сольвычегодск.

За окончанием 27 июля сего года срока ссылки освобожден от надзора полиции и с проходным свидетельством прибыл из Сольвычегодска в город Вологду, где ему, согласно его ходатайства, было разрешено остаться на два месяца.

По полученным мною агентурным сведениям, названный Джугашвили-«Коба» вошел в непосредственное сношение с заграничным партийным центром и получил уже предложение исполнения обязанностей разъездного агента ЦК, причем вся корреспонденция для него получалась на имя вышеуказанного Петра Чижикова, с которым у Джугашвили, по прибытии в Вологду, была установлена непрерывная связь. В организации носил партийные клички «Сасо» [411]и «Коба».

6 сего сентября Джугашвили выбыл в сопровождении филеров в С. – Петербург, где перешел на нелегальное положение и 9 сего же сентября арестован.

Сообщая об изложенном, прошу о выяснении автора этого документа за подписью «Фома» и к установке связей Коба-Джугашвили с проживающими в Омской губернии лицами.

Отношение ротмистра И.Ю.Попеля начальнику Омского ГЖУ,

10 сентября 1911 г., № 519

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 48–48 об.

№ 79

Агентурные сведения:

1911 августа 23

Сотрудник «Пацевич»

Проживающий в гор. Сольвычегодске ссыльный Иван Голубев ведет переписку с выехавшим оттуда в Вологду бывшим ссыльным Иосифом Джугашвили. Последний временно поселился в Вологде, так как ему необходимо заручиться явками и выяснить, куда затем ехать.

Агентурные сведения Вологодского ГЖУ по РСДРП за 23 августа 1911 г., № 470

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 642. Л. 29–29 об.

№ 80

И. Голубев:

Чем более приближался конец ссылки, тем больше Иосиф Виссарионович говорил о своей работе в России. Ехать за границу он не хотел. Говорил о Петербурге, который был центром партийной жизни в России: там была наша фракция Государственной Думы, газета, большие организации в районах.

И вот ссылка окончилась. Куда ехать? Питерских адресов товарищ Сталин не знал. Денег и паспорта он не имел. Ему ничего не оставалось пока сделать, как остановиться в Вологде, где он имел надежный адрес П. Чижикова, и ждать, когда ему вышлют деньги, паспорт и явки. С этими мыслями мы и проводили Иосифа Виссарионовича на пароход в Котлас.

А через месяц Коростелев приходит ко мне и показывает открытку от т. Сталин, в которой тот пишет, что он все еще «киснет» в Вологде. Это нас с Коростелевым озадачило. Что могло случиться? – гадали мы. Либо провалился явочный адрес в Вологде на Чижикова, либо Иосиф Виссарионович не получил еще указания от Ленина, либо наши центральные организации не спешили с присылкой для Иосифа Виссарионовича паспорта, денег и явок. Написали письмо одному из наших знакомых ссыльных в Вологде, ругая их за бездеятельность […] Но вологодские товарищи сообщили нам, что дело не в них, а в центре, который что-то медлит. Что же нам оставалось делать в Сольвычегодске? Мы написали с Коростелевым сочувственное письмо Иосифу Виссарионовичу и послали ему 6 рублей денег.

Из воспоминаний И. М. Голубева, не позднее 1936 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 166–167.

№ 81

Георгий Коростелев, Иван Голубев – Иосифу Джугашвили:

Копия письма за подписью «Г.К.», полученного агентурным путем, адресованного в гор. Вологду, магазин И. З. Ишмемятова, Чижикову (почтовый штемпель: Сольвычегодск, 9-9-11)

Здравствуй, т. Иос., скверно ты, наверное, себя чувствуешь в бездействии, да и в финансовом отношении-то не лучше, как мне говорили. Слушая все это и ругаю же я всю нашу иерархию. По-моему, лучше было бы плюнуть на все ожидания и сдвинуться с места, а на месте с горы тебе было виднее и удобнее.

На днях мне отказали в переводе в Яренск. Ал. Як. и еще один тов. оттуда меня соблазнили подать, Ал. Як. мне писал, что ты ему сообщал о том, как будто бы хочешь «издеваться» над теми, кто ставит в первую голову борьбу с ликвидаторами, я ему ответил, что «издеваться» следует над крайностями, как над теми, так и другими, вот хоть бы над статьей Ларина в «Дело» ж[урнал] № 7, где он говорит об усилении с. д. легальн[ой] прессы и случайной партии. О подробном нашем житье-бытье пишет тебе в этом письме И.М. Я прочел аграрный вопрос Каутс[кого] и 3 части истории Средн[их] веков Виноградова, сейчас читаю 4-ю час. Подобрал группу по русск[ому] язык[у] в 5 челов[ек] и по арифмет[ике] 4 чел. По арифметике] сосватал Ал. П., а по русс. яз. ст[арого?] с. р., некоторые ребята рабоч[ие] высланы сюда, есть хорошие. Желаю тебе то, что хочется. Г. К.

Копия другого письма, вложенного в тот же конверт, за подписью «Иван»

Я был уверен, что ты гуляешь где-нибудь по др. городским улицам. Но вот получено вчера из Т. от приятеля письмо, из которого узнаю, что ты не сдвинулся с места, также, по-старому, коптишь в полуссыльном положении. Печально дела обстоят, когда так. Где искать причину в задержке, в причинах ли не зависящих от них, или в нашем бестолковом «правительстве». Судить не берусь, да и толку от этого не будет никакого. Приятелю головоломку задал, полагал, что задержка зависела от них, но они оправдываются, говорят, что они тут ни при чем и что, наоборот, они приложили к ускорению все от них зависящее, но. Два парня сложились и послали на паях. Ну что тебе эти 6 руб. Так что же ты намерен предпринимать теперь. Неужели ждать. Ведь с ума можно сойти от безделья. Не думаешь ли что-нибудь предпринять самостоятельно, независимо от них. А в Москве-то что происходит. Ужас берет, когда читаешь эти известия, самые безобидные организации разрушены. Киевские события не произвели никакого эффекта на публику [412], как-то не затронуло никого. Может быть, тут причина, не до политики нам. У нас, слышишь, темы разговоров о хлебе насущном. Как же, поднялся до 3 1/2-4 коп. черный хлеб, ведь это ужас.