Джон Киган - Великая война. 1914–1918

Летом 1914 года процветающая Европа наслаждалась миром и покоем. И то и другое до такой степени зависело от международных связей и сотрудничества, что возможность войны на континенте никому просто не приходила в голову. В 1910-м в свет вышла книга «Великая иллюзия» и сразу стала чрезвычайно популярной. Ее автор Норман Энджелл, будущий лауреат Нобелевской премии мира (1933), проанализировав экономическую взаимозависимость государств, к удовлетворению почти всех образованных людей, показал, что война неизбежно приведет к разрушению системы международных займов, вследствие чего она либо вообще не начнется, либо быстро закончится. Европейские промышленники и коммерсанты отнеслись к этому выводу благосклонно. После 20-летней депрессии, вызванной крахом Национального банка Австрии в 1873 году и поддерживаемой падением цен как на сырье, так и практически на все товары, в последние годы XIX века промышленное производство снова начало расти. Появились особые категории товаров — электротехника, химические красители, средства передвижения с двигателем внутреннего сгорания, привлекавшие покупателей. Были найдены источники сырья с низкой стоимостью добычи. Систему кредитования также поддерживали новые месторождения драгоценных металлов, прежде всего в Южной Африке. Рост численности населения — за период с 1880 по 1910 год на 35 % в Австро-Венгрии, на 43 % в Германии, на 26 % в Британии, более чем на 50 % в России — резко расширил международные рынки. Эмиграция (из Европы в Америку и Австралию с 1880 по 1910 год уехало 26.000.000 человек) также привела к росту спроса на товары, а значительное расширение заморских владений империй, как официальных, так и неофициальных, в Африке и Азии вывело миллионы жителей этих территорий на международный рынок — они являлись и поставщиками сырья, и потребителями готовых изделий. Вторая революция на транспорте — в 1893 году общий тоннаж пароходов впервые превысил тоннаж парусных судов — значительно ускорила и расширила межконтинентальную торговлю, а рост сети железных дорог в Восточной Европе и Российской империи (в Западной Европе и Соединенных Штатах он практически закончился к 1870 году), где с 1893 по 1913-й их общая длина увеличилась с 31.000 до 71.000 километров, включил в мировую экономику огромный регион, богатый зерном, полезными ископаемыми, нефтью и лесом. Стоит ли удивляться, что в начале века банкиры вновь обрели уверенность и в первом десятилетии XX столетия обеспеченный золотом капитал свободно перемещался, в основном из Европы в Америку и Азию, в объемах до 350.000.000 фунтов в год, а доход от зарубежных инвестиций стал составлять существенную долю дохода частных лиц и компаний в Британии, Франции, Германии, Голландии и Бельгии? Экономика Бельгии, одной из самых маленьких стран Европы, в 1914 году была шестой в мире, и это стало результатом не только ранней индустриализации, но и беспрецедентной активности ее банков, торговых домов и промышленных предприятий.

Российские железные дороги, золотые рудники и алмазные копи Южной Африки, африканские и малазийские плантации гевеи — основного источника натурального каучука, скотоводство Южной Америки и Австралии, канадские поля пшеницы и практически все сектора экономики Соединенных Штатов, которая в 1913 году производила треть мировой промышленной продукции и уже вышла на первое место в мире, — все это требовало европейских капиталовложений. И Старый Свет не скупился на инвестиции. Большая их часть проходила через лондонский Сити. Несмотря на то что золотовалютные резервы Банка Англии были невелики — в 1890 году они составляли всего 24.000.000 фунтов (у Банка Франции их было 95.000.000, у Рейхсбанка 40.000.000, у Федерального резерва США 142.000.000), обширные связи частных банков и учетных домов — кредитных учреждений, занимающихся учетом векселей, выдачей краткосрочных кредитов, посредническими операциями между коммерческими банками и Центральным банком, страховых и транспортных компаний, а также деятельность валютных и товарных бирж тем не менее сделали английских банкиров главными посредниками при совершении сделок купли-продажи и кредитования для всех развитых стран. Их влияние питало уверенность, столь убедительно выраженную Энджеллом, что любое нарушение непрерывного, ежедневного уравнивания дебета и кредита непременно разрушит не только доверие к монетарному механизму, на который полагается цивилизация, но и саму эту цивилизацию.

17 января 1912 года в своем выступлении перед банкирами с докладом «Влияние банковской деятельности на международные отношения» Энджелл утверждал: «Коммерческая зависимость в банковском деле проявляется сильнее, чем в любой другой профессии или сфере деятельности. Дело в том, что доход и кредитоспособность одного связаны с доходом и кредитоспособностью многих. Необходима уверенность в неукоснительном соблюдении взаимных обязательств, в противном случае начнут рушиться целые секции всего сооружения, и это со всей определенностью демонстрирует, что нравственность строится не на самопожертвовании, а на осознанной взаимной выгоде, на ясном и полном понимании всех тех нитей, которые связывают нас всех. И такое ясное понимание должно улучшить отношения не только между группами, но и между всеми людьми, привести к более эффективному сотрудничеству и более справедливому обществу» [11] Brock М . // Evans R. and von Strandmann H. The Coming of the First World War. Oxford, 1988. P. 169. .

У. Р. Лоусон, бывший редактор Financial Times, после окончаний этой речи заметил: «Совершенно очевидно, что мистер Норман Энджелл завоевал симпатии почти всего собрания».

В первые годы XX века не только банкиры (кстати, многие из самых известных лондонских банкиров были немцами) считали взаимозависимость государств условием международных отношений — необходимым условием, значение которого должно было только расти. И понимали это не одни лишь банкиры. В основе данного понимания лежали практические соображения. Революция в средствах связи (железные дороги, телеграф и почтовая служба) требовала международного сотрудничества, чтобы обслуживать новые технологии и чиновничество индустрии путешествий и связи. В 1865 году был основан Международный телеграфный союз, а в 1875-м — Международный почтовый союз. В 1882 году прошла Международная конференция по технической унификации на железных дорогах — слишком поздно для стандартизации железнодорожной колеи в Западной и Восточной Европе, ведь в России уже проложили более широкую колею, что затруднило использование ее железных дорог захватчиками в 1914 году (и в 1941-м, конечно), но в мирное время просто мешало коммерческим перевозкам. В 1873-м начала работать Международная метеорологическая организация, предназначенная для обмена информацией об изменениях погоды, чрезвычайно важной для морского транспорта, а в 1906-м появился Международный радиотелеграфный союз, занимающийся распределением частот для нового средства связи — радио. Все это были правительственные организации, деятельность которых поддерживалась договором или уставом, подписанным странами-участницами. Одновременно торговый мир создавал собственные, столь же необходимые международные объединения. В 1890 году был организован Международный союз по изданию таможенных тарифов. В 1883-м подписана Конвенция по охране промышленной собственности, а 1895-м — Конвенция по охране литературной и художественной собственности. В 1913 году начал работу Комитет торговой статистики, а в 1905-м появился Институт сельского хозяйства, который собирал и публиковал статистику производства и продаж аграрной продукции. Отдельные отрасли и профессиональные союзы создавали собственные международные институты: в 1880 году был основан Международный союз торговых палат, в 1895-м — Международный союз страховщиков, в 1911-м — Ассоциация бухгалтеров, в 1906-м — Международная электротехническая комиссия, в 1897-м — Международный морской комитет, целью которого стала унификация норм морского права, в 1905-м прошла Балтийская и Беломорская морская конференция (для стандартизации морских перевозок). В 1875 году было организовано Международное бюро мер и весов, а первую Международную конвенцию об авторском праве подписали в 80-х годах XIX столетия. Без таких организаций не мог быть создан занимавший 1,5 квадратного километра лондонского Сити сектор покупок и продаж, страхования и дисконтирования, предоставления кредитов и займов.