Игорь Липовский - Иудея Христа. Рождение новой веры

Ирод проявил себя незаурядным государственным деятелем и во внутренней политике. Когда на тринадцатом году его царствования Иудею и соседние с ней страны постигли страшная засуха и голод, а затем и эпидемия чумы, Ирод продал все ценности своего дворца, чтобы на вырученные средства купить хлеб в Египте. Мало того, этот хлеб, как и теплую одежду зимой, он раздал бесплатно всем нуждавшимся. Накормив и одев свой народ, он оказал такую же помощь соседней Сирии. Как признает Флавий, «не было такого человека, затронутого нуждою, которому он не помог бы сообразно средствам… Царь своею щедрою помощью в столь опасный момент примирил с собою всех» (Флавий, Иуд. древн., XV, 9, 2). В неурожайные годы или в периоды природных бедствий, например землетрясений, царь уменьшал, а то и вовсе освобождал своих подданных от налогов и повинностей. Его помощь распространялась не только на иудеев, но и на другие народы, оказавшиеся в незавидном положении. Так, он заплатил за жителей греческого острова Хиос, которые задолжали большую сумму римским наместникам, щедро финансировал Олимпийские игры, оплачивал гимнасии и восстанавливал здания и храмы во многих городах Малой Азии и Греции. Примечательно, что Октавиан Август и его ближайший друг Агриппа неоднократно утверждали, что «страна Ирода слишком мала для его великодушия и что он достоин быть царем всей Сирии и Египта» (Флавий, Иуд. древн., XVI, 5, 1).

Ни один израильский и иудейский царь не построил так много новых городов, крепостей и общественных зданий, как Ирод. Его наиболее известным архитектурным шедевром стал новый Иерусалимский Храм, который был возведен прямо над старым, чтобы не прерывать там религиозной службы. Новое здание Храма считалось одним из самых прекрасных и величественных сооружений во всем Древнем мире. Талмудическое предание гласит: кому не довелось видеть храма, восстановленного Иродом, тот не видал ничего истинно великолепного. Там же, в Иерусалиме, Ирод построил роскошный царский дворец, мощную крепость Антонию (названную в честь Марка Антония), большой амфитеатр и ипподром. Другими грандиозными проектами царя стали города Кесария и Себастия, названия которых представляют собой латинский и греческий варианты имени его друга и покровителя Октавиана Августа. Первый был построен на месте небольшого средиземноморского городка Стратонова Башня, а второй — на руинах древней израильской столицы — Самарии. Оба города имели смешанное эллинистическо-иудейское население и, по мысли царя, должны были способствовать взаимопониманию двух культур — эллинизма и иудаизма. В стратегически важных районах страны Ирод соорудил или восстановил заново десятки крепостей, среди которых наибольшую известность получили Иродион, где похоронен сам царь, Александрион, Кипрос (в память матери царя — Кипры), а также знаменитая Масада в Иудейской пустыне. Ирод проявил себя любящим сыном и братом, построив роскошные гробницы и памятники своим родителям и погибшим братьям, а также назвав в их честь крепости и общественные здания.

Талмуд, а вслед за ним и ряд историков, утверждают, что Ирод был простолюдином и чужеземцем на иудейском троне. С другой стороны, книги Флавия, которые являются более ранними и более надежными источниками, используют слово «простолюдин» в отношении Ирода только в том смысле, что он не происходил из царской династии. В то же время в своей книге «Иудейская война» Флавий прямо называет семью Ирода самым знатным, богатым и могущественным аристократическим родом в Идумее (Флавий, Иуд. война, I, 6, 2). Флавий признает этот факт, несмотря на то, что он сам, как дальний родственник Хасмонеев, откровенно недолюбливал Ирода и относился к нему весьма критично. Предки Ирода были наследственными правителями идумейского народа — эдомитян, самых близких родственников древних евреев. Библейская книга Второзаконие напоминает на этот счет: «Не гнушайся идумеянином, ибо он брат твой» (Втор. 23: 7). Мать Ирода — Кипра происходила из знатной набатейской семьи. Но набатеи являлись потомками тех самых мидьянитян, с которыми когда-то породнился Моисей. Если этот факт не бросает тень на законодателя иудаизма, то почему он должен очернить Ирода, всего лишь одного из иудейских царей? Точно так же далеки от истины утверждения секретаря и друга Ирода — Николая Дамасского, который в угоду царю называл его предков первыми иудеями, вернувшимися из Вавилонского пленения. Таким образом, Ирод не был «простолюдином» и «чужеземцем», но в то же время он не являлся и «своим», так как его семья не принадлежала ни к потомственным иудейским аристократам, ни к священникам-ааронидам (как, например, Хасмонеи).

Хотя Ирод вырос в Идумее, тогдашней иудейской «провинции», он, благодаря богатству и высокому социальному статусу своей семьи, смог получить неплохое для того времени и места образование. Дальнейшим его обучением стал заниматься Николай Дамасский, известный греческий мыслитель и писатель, являвшийся последователем Аристотеля. Он преподавал Ироду философию, историю и ораторское искусство. Близкое общение с Октавианом Августом и Марком Агриппой заставляло Ирода все время совершенствовать свои знания, чтобы быть на уровне этих высокообразованных римлян. Физически Ирод был крепким и очень сильным человеком. Флавий описывает царя следующим образом: «Телосложение его соответствовало его духу. Он с ранней молодости был превосходным охотником, и этим он в особенности был обязан своей ловкости и верховой езде… Как воин Ирод был непобедим; также и на турнирах многие страшились его, потому что они видели, как ровно он бросает свое копье и как метко попадает его стрела» (Флавий, Иуд. война, I, 21,13). Несмотря на все свои таланты и достоинства, Ирод с молодости страдал психическими проблемами — чрезмерной подозрительностью и манией преследования, которые с возрастом переросли у него в серьезную душевную болезнь. Этот недуг царя вкупе с его прирожденной жестокостью и страстностью превратил Ирода в кровожадного тирана, причем не только по отношению к своим подданным, но и к собственной семье. Сначала Ирод расправился со всеми Хасмонеями, которых он рассматривал как потенциальную угрозу своей власти. Первой жертвой стал первосвященник Аристобул III, родной брат Мариаммы — любимой жены Ирода и внучки Гиркана II. Вся вина этого необычайно красивого юноши состояла в том, что он оказался слишком популярен в народе, поэтому по приказу царя был утоплен в бассейне в Иерихоне. Затем настала очередь престарелого Гиркана II, вернувшегося на беду свою из парфянского плена. Его казнили «на всякий случай», чтобы не было хасмонейского кандидата на престол, когда покровитель Ирода, Марк Антоний, потерпел в 31 г. до н. э. поражение от Октавиана Августа и Ироду пришлось отправиться к последнему за утверждением царского титула. Потом впала в немилость и любимица царя, красавица Мариамма Хасмонейская. Обезумевший от ревности и подозрений Ирод казнил ее по вымышленному обвинению в супружеской измене. Вслед за ней, буквально через год, лишили жизни и мать Мариаммы — Александру, дочь Гиркана II. И, наконец, беда обрушилась на головы сыновей Ирода от его жены Мариаммы. Обоих молодых людей, Александра и Аристобула, самых родовитых и любимых в народе кандидатов на престол, обвинили в заговоре против отца и без достаточных улик и серьезного расследования задушили по приказу Ирода. Но и на этом несчастья в семействе Ирода не закончились. Новая трагедия в царском дворце оказалась связана со старшим сыном Ирода и его официальным престолонаследником — Антипатром. Он был обвинен в попытке покушения на жизнь отца и приговорен к смерти. Правда, приговор наследнику должен был утвердить Октавиан Август, который по-дружески предлагал Ироду пощадить сына, заменив казнь ссылкой. Однако отец настоял на смертном приговоре Антипатру. Император, потрясенный жестокосердием Ирода, с горечью сказал: «Лучше быть свиньей такого человека, чем его сыном» (Ироду, как иудею, закон запрещал есть свинину . — И.Л. ).